.. э-э... Келлер? мистер Келлер первым оказался у тел несчастных, и меня интересует, были ли они тогда еще живы, и, если да, то сказали ли чего-нибудь.
Келлер покачал головой.
– Нет, мужчина был уже мертв, а женщина умерла почти сразу же. Ей не удалось ничего сказать.
– Спасибо, сэр. Возможно, позже нам понадобятся ваши показания, и тогда мы побеспокоим вас в гостинице. Не могу понять, что сегодня происходит – с тех пор, как я в Итоне, не могу припомнить более странного дня.
Келлер вскинул глаза на полицейского, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, Тьюсон уже осторожно развернул машину и двинулся по дороге в обратном направлении. Доехав до первого съезда направо, он свернул и поставил Стэг на небольшой автостоянке позади канцелярии местного муниципалитета. Пока Тьюсон бросал в автомат монету, Келлер, оставшийся сидеть в машине, принялся оттирать платком кровь с ладоней. Он заметил также кровавое пятно на брюках, там, где он опустился на колено, на носке одной из его коричневых туфель тоже виднелись темные пятна. Ему неудержимо захотелось выскрести всего себя с ног до головы, но не для того, чтобы избавиться от кровавых пятен, а чтобы смыть с себя ощущение от прикосновения к тому голому мертвому телу. В нем и в самом деле было что-то вызывающее отвращение.
Пока они возвращались пешком к мосту, намеренно избрав тихий переулок, идущий параллельно Хай Стрит, для того, чтобы миновать место происшествия, Келлер все размышлял над последней репликой констебля. Оторвав Тьюсона от созерцания расстилавшихся перед ним полей с лежащими на них обломками самолета, Келлер спросил его, что хотел сказать полицейский своей последней фразой.
– А-а-а, за вчерашний вечер и сегодняшнее утро в городе случилось несколько происшествий, – ответил тот. – Между собой, они, разумеется, никак не связаны, но я боюсь, что еще не пришедшие в себя после катастрофы итонцы во всем готовы видеть какую-то связь. Должен признаться, что в последнее время я и сам ощущаю состояние некоторой подавленности в городе. Но причин для беспокойства нет – все само собой уляжется, как только мы уберемся восвояси и исчезнут последние следы катастрофы.
– Что ты подразумеваешь под происшествиями? О каких происшествиях ты говоришь?
Тьюсон замедлил шаг и, повернувшись, внимательно посмотрел на Келлера.
– Дэйв, тебе и так уже достаточно досталось, чтобы еще забивать себе голову не имеющими отношения друг к другу событиями, значение которых преувеличивается падкими на всякие страшные истории горожанами.
– Я хочу о них знать, Харри.
– Ну вот, ты опять, – сказал Тьюсон, а затем продолжил, сдаваясь. – Ну ладно, по крайней мере эта информация не относится к категории секретной. Прошлой ночью парочка полицейских, несущих дежурство в районе катастрофы, услышала крики, доносившиеся с противоположной стороны поля. Один из них бросился через поле, чтобы узнать в чем дело, и по дороге к нему присоединился викарий местной церкви. Вдвоем они обнаружили машину и в ней – напуганную до безумия девушку.
Та была в тяжелой истерике и ничего толком не могла рассказать, однако по всему было видно, что ей пришлось пережить что-то ужасное. По словам полицейского, дежурившего у обломков, она до сих пор не пришла в себя и врачи в больнице без конца пичкают ее успокоительными.
– А каким образом она одна оказалась в поле ночью? – спросил Келлер.
– Похоже, она отправилась туда не одна. По номеру машины полиции удалось выйти на одного молодого человека, видимо ее дружка, но тот еще не появлялся дома. Я полагаю, он несколько переусердствовал со своими ухаживаниями, а когда девушка ударилась в истерику – дал деру. А теперь боится показаться людям.
Келлер молчал, пока они не повернули к пешеходному мосту. Наконец он произнес:
– Ну, и что еще?
– Сегодня рано утром из реки, по другую сторону поля, вытащили какого-то мужчину. У него во время рыбалки случился сердечный приступ.
– Вряд ли рыбалку можно отнести к тем видам спорта, где можно получить сердечный приступ.
– Это был грузный мужчина, даже чересчур грузный, а с такими подобное может произойти в любой момент.
– Ладно, продолжай.
– Э-э, еще викарий, тот самый, который пришел на помощь девушке. Так вот, сегодня утром его нашли без сознания в его же церкви. Он еще толком не очухался, так что, Бог знает, что с ним произошло! Может, психическое перенапряжение. В последнее время ему пришлось много общаться с этими свихнувшимися горожанами, да к тому же утром он прочел заупокойную молитву по утопленнику. Не говоря уже о том, что ему пришлось пережить в ту ночь катастрофы – ведь самолет рухнул прямо позади его церкви. Раньше или позже он должен был сломаться.
Теперь они шли по старому железнодорожному мосту.
– А что ты имел в виду, когда сказал, что он еще не вполне очухался? – спросил Келлер. – Он что, еще без сознания?
– Нет, – после короткой паузы ответил Тьюсон. – Но он все еще лопочет как помешанный.
Келлер остановился и уставился в воду.
– И теперь эти двое вывалившихся – или выпрыгнувших – из окна. Ты не находишь здесь ничего странного?
– Ну конечно же, все это довольно странно! Господи, надо быть дураком, чтобы отрицать это! Но я отношу все это насчет своего рода массовой истерии. – Тьюсон оперся спиной о перила моста и искоса взглянул на Келлера. – Послушай, в этом городе на протяжении многих лет, а может быть, и столетий, не происходило никаких катастрофических событий, и вдруг однажды ночью, нате вам, крупнейшая в Великобритании катастрофа, и прямо у их порога. Естественно, это не могло не повлиять на них самым неожиданным образом. Я хочу сказать, они оказались психологически совершенно не подготовленными к восприятию бедствия подобных масштабов. И в результате – выплыли на поверхность все их скрытые неврозы, все их глубоко запрятанные эмоции. Произошло что-то вроде цепной реакции, и начало ей положила авиакатастрофа.
Келлер оторвал взгляд от воды и холодно посмотрел на собеседника.
– То, что ты говоришь, звучит ужасно, – сказал он, слегка улыбаясь.
– Да брось ты, Дэйв! Ну что тут еще может быть? Заколдованное поле? Ты что, в это веришь?
– Я и сам уже не знаю, во что верю, Харри. – И он двинулся дальше.
Тьюсон с досадой хлопнул себя по бедрам и последовал за Келлером.
Наконец они добрались до гостиницы, и, проходя через холл, Тьюсон распорядился, чтобы к нему в номер принесли большую порцию виски, потом, секунду помедлив, заказал и вторую. Они вошли в лифт и поднялись на пятый этаж. Тьюсон не оставлял попыток убедить Келлера, что между этими происшествиями нет никакой связи, кроме общей атмосферы истерии, охватившей город!
* * *
Келлер прервал его, спросив, уверен ли он в том, что все жертвы происшествия – жители Итона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Келлер покачал головой.
– Нет, мужчина был уже мертв, а женщина умерла почти сразу же. Ей не удалось ничего сказать.
– Спасибо, сэр. Возможно, позже нам понадобятся ваши показания, и тогда мы побеспокоим вас в гостинице. Не могу понять, что сегодня происходит – с тех пор, как я в Итоне, не могу припомнить более странного дня.
Келлер вскинул глаза на полицейского, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, Тьюсон уже осторожно развернул машину и двинулся по дороге в обратном направлении. Доехав до первого съезда направо, он свернул и поставил Стэг на небольшой автостоянке позади канцелярии местного муниципалитета. Пока Тьюсон бросал в автомат монету, Келлер, оставшийся сидеть в машине, принялся оттирать платком кровь с ладоней. Он заметил также кровавое пятно на брюках, там, где он опустился на колено, на носке одной из его коричневых туфель тоже виднелись темные пятна. Ему неудержимо захотелось выскрести всего себя с ног до головы, но не для того, чтобы избавиться от кровавых пятен, а чтобы смыть с себя ощущение от прикосновения к тому голому мертвому телу. В нем и в самом деле было что-то вызывающее отвращение.
Пока они возвращались пешком к мосту, намеренно избрав тихий переулок, идущий параллельно Хай Стрит, для того, чтобы миновать место происшествия, Келлер все размышлял над последней репликой констебля. Оторвав Тьюсона от созерцания расстилавшихся перед ним полей с лежащими на них обломками самолета, Келлер спросил его, что хотел сказать полицейский своей последней фразой.
– А-а-а, за вчерашний вечер и сегодняшнее утро в городе случилось несколько происшествий, – ответил тот. – Между собой, они, разумеется, никак не связаны, но я боюсь, что еще не пришедшие в себя после катастрофы итонцы во всем готовы видеть какую-то связь. Должен признаться, что в последнее время я и сам ощущаю состояние некоторой подавленности в городе. Но причин для беспокойства нет – все само собой уляжется, как только мы уберемся восвояси и исчезнут последние следы катастрофы.
– Что ты подразумеваешь под происшествиями? О каких происшествиях ты говоришь?
Тьюсон замедлил шаг и, повернувшись, внимательно посмотрел на Келлера.
– Дэйв, тебе и так уже достаточно досталось, чтобы еще забивать себе голову не имеющими отношения друг к другу событиями, значение которых преувеличивается падкими на всякие страшные истории горожанами.
– Я хочу о них знать, Харри.
– Ну вот, ты опять, – сказал Тьюсон, а затем продолжил, сдаваясь. – Ну ладно, по крайней мере эта информация не относится к категории секретной. Прошлой ночью парочка полицейских, несущих дежурство в районе катастрофы, услышала крики, доносившиеся с противоположной стороны поля. Один из них бросился через поле, чтобы узнать в чем дело, и по дороге к нему присоединился викарий местной церкви. Вдвоем они обнаружили машину и в ней – напуганную до безумия девушку.
Та была в тяжелой истерике и ничего толком не могла рассказать, однако по всему было видно, что ей пришлось пережить что-то ужасное. По словам полицейского, дежурившего у обломков, она до сих пор не пришла в себя и врачи в больнице без конца пичкают ее успокоительными.
– А каким образом она одна оказалась в поле ночью? – спросил Келлер.
– Похоже, она отправилась туда не одна. По номеру машины полиции удалось выйти на одного молодого человека, видимо ее дружка, но тот еще не появлялся дома. Я полагаю, он несколько переусердствовал со своими ухаживаниями, а когда девушка ударилась в истерику – дал деру. А теперь боится показаться людям.
Келлер молчал, пока они не повернули к пешеходному мосту. Наконец он произнес:
– Ну, и что еще?
– Сегодня рано утром из реки, по другую сторону поля, вытащили какого-то мужчину. У него во время рыбалки случился сердечный приступ.
– Вряд ли рыбалку можно отнести к тем видам спорта, где можно получить сердечный приступ.
– Это был грузный мужчина, даже чересчур грузный, а с такими подобное может произойти в любой момент.
– Ладно, продолжай.
– Э-э, еще викарий, тот самый, который пришел на помощь девушке. Так вот, сегодня утром его нашли без сознания в его же церкви. Он еще толком не очухался, так что, Бог знает, что с ним произошло! Может, психическое перенапряжение. В последнее время ему пришлось много общаться с этими свихнувшимися горожанами, да к тому же утром он прочел заупокойную молитву по утопленнику. Не говоря уже о том, что ему пришлось пережить в ту ночь катастрофы – ведь самолет рухнул прямо позади его церкви. Раньше или позже он должен был сломаться.
Теперь они шли по старому железнодорожному мосту.
– А что ты имел в виду, когда сказал, что он еще не вполне очухался? – спросил Келлер. – Он что, еще без сознания?
– Нет, – после короткой паузы ответил Тьюсон. – Но он все еще лопочет как помешанный.
Келлер остановился и уставился в воду.
– И теперь эти двое вывалившихся – или выпрыгнувших – из окна. Ты не находишь здесь ничего странного?
– Ну конечно же, все это довольно странно! Господи, надо быть дураком, чтобы отрицать это! Но я отношу все это насчет своего рода массовой истерии. – Тьюсон оперся спиной о перила моста и искоса взглянул на Келлера. – Послушай, в этом городе на протяжении многих лет, а может быть, и столетий, не происходило никаких катастрофических событий, и вдруг однажды ночью, нате вам, крупнейшая в Великобритании катастрофа, и прямо у их порога. Естественно, это не могло не повлиять на них самым неожиданным образом. Я хочу сказать, они оказались психологически совершенно не подготовленными к восприятию бедствия подобных масштабов. И в результате – выплыли на поверхность все их скрытые неврозы, все их глубоко запрятанные эмоции. Произошло что-то вроде цепной реакции, и начало ей положила авиакатастрофа.
Келлер оторвал взгляд от воды и холодно посмотрел на собеседника.
– То, что ты говоришь, звучит ужасно, – сказал он, слегка улыбаясь.
– Да брось ты, Дэйв! Ну что тут еще может быть? Заколдованное поле? Ты что, в это веришь?
– Я и сам уже не знаю, во что верю, Харри. – И он двинулся дальше.
Тьюсон с досадой хлопнул себя по бедрам и последовал за Келлером.
Наконец они добрались до гостиницы, и, проходя через холл, Тьюсон распорядился, чтобы к нему в номер принесли большую порцию виски, потом, секунду помедлив, заказал и вторую. Они вошли в лифт и поднялись на пятый этаж. Тьюсон не оставлял попыток убедить Келлера, что между этими происшествиями нет никакой связи, кроме общей атмосферы истерии, охватившей город!
* * *
Келлер прервал его, спросив, уверен ли он в том, что все жертвы происшествия – жители Итона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72