Но если честно, то я ваши опасения разделяю. Поскорей бы уж его от
нас забрали.
- А мне наплевать, что он сделал, мне просто противно, что человека
вот так связывают.
- Его это не беспокоит, Чарльз. Он ведь вообще ничего сейчас не
чувствует. Вы же сами знаете.
Они еще поговорили, употребляя по большей части специальные
медицинские термины, не знакомые Эрику, после чего ушли.
"Интересно, сколько сейчас времени", - подумал он. Сквозь
зарешеченные окна проникал тусклый свет. Через какое-то время Эббот
аккуратно приоткрыл один глаз.
Итак, за ним прибудут сегодня вечером. Кто прибудет? Бригада из
Северной Америки. А в составе бригады наверняка Тархун или его посланцы.
Они заберут его отсюда, отправят обратно в Нуэво-Йорк. А что дальше? Он
понятия не имел, и даже вообразить себе не мог. Да и желания узнать, что с
ним там будет, у него не было ни малейшего, поскольку он не может
позволить, чтобы противники снова проложили целый океан между ним и
Лайзой.
Как же они его вычислили? Может кто-то в аэропорте узнал его по
описанию, составленному по словам служащего, услугами которого он
воспользовался в нуэво-йоркской терминальной службе? Эрик припомнил, как
приземлился самолет, как пилот раздраженно объявил, что высадка
задерживается, как женщина с дочкой шли по проходу и вдруг упали безо
всякой на то причины, как он бежал, отчаянно бежал к заднему выходу, не
вдыхая ничего, ничего не чувствуя, как отчаянно потянулся к ручке.
Бесспорно, средство, которым они воспользовались, было без запаха, мощным
и быстродействующим.
А очнулся он уже здесь. Где здесь, неясно. С таким же успехом Эббот
мог находиться на континенте, а вовсе не в Лондоне. Однако, выговор у
окружающих, по большей части, английский.
Каким-то образом ему необходимо ускользнуть отсюда. Сначала
ускользнуть, а потом найти Лайзу. Хорошо, что окна зарешечены, это скорее
информация, чем препятствие. Скорее всего, какой-то тюремный госпиталь.
Эрик попытался сесть, и выяснилось, что он практически не может
шелохнуться. Ремни, которыми он был привязан, были более, чем крепкими.
Мускулы же отказывались ему повиноваться. Эббот заставил себя расслабиться
и задумался над возникшей проблемой. Прежде его никогда не накачивали
лекарствами до такой степени, и возникающие при этом ощущения показались
ему интересными. Ступни и ладони ничего не чувствовали, остальные же части
тела лишь слегка потеряли подвижность.
Странные вещи способен вытворить мозг, подвешенный где-то между явью
и смертью. Представить себе, как можно будет встать, выпрямиться и снова
пойти, и сознание тут же немного прояснилось, а зрение стало четче.
Представить себе, что именно нужно изменить для тот, чтобы снова можно
было пойти.
Сначала необходимо очистить тело от химии, которую в него закачали.
Просто удалить ее из кишечника не получится, поскольку она уже растворена
в крови, значит надо разрушить молекулы этих соединений, порвать
химические связи. Непосильная задача в пределах кровяных телец. Тут
требуется что-то более сложное и более неявное. По мере того, как Эббот
лежал без движения и размышлял над проблемой, он ощутил, что силы
прибывают, почувствовал, что все больше и больше мышечных волокон
слушаются его.
Он уже разбирал, о чем говорят вокруг. И произношение у них бесспорно
английское, стало быть он в Британии. Может быть, конечно, и не в Лондоне,
но все-таки где-то неподалеку от древней стены императора Адриана, а это
уже само по себе вдохновляет.
Лежа на койке с плотно закрытыми глазами, Эрик чувствовал только одно
- что он снова становится самим собой. На сознательном уровне он, конечно,
не мог быть уверен, что сложные наркотики, введенные в его тело,
разрушаются. Один раз ему пришлось особенно постараться не шевелиться,
когда появился какой-то врач.
Эрик почувствовал, как в его правую руку входит игла и понял, что ему
снова делают инъекцию. На какой-то момент его сознание опять помутилось, и
он испытал полузабытое чувство, будто плавает в голубом ночном озере.
Но в этот раз Эрик уже был готов, что ему сделают укол, и не позволил
себе провалиться в сны. Он понял: врача сопровождают еще двое. Невероятных
усилий стоило ему побороть желание приоткрыть глаза и посмотреть на своих
тюремщиков.
- Тот самый, - голос был незнакомый с ярко выраженным американским
акцентом.
- Он, - это была женщина-врач, уже приходившая к нему раньше.
Насколько раньше, Эббот понятия не имел.
- А на вид вовсе не страшный.
- Вот и мы так подумали, когда его к нам вкатили.
Тут лицо Эрика освежил прохладный ветерок. Скорее всего, кто-то
провел ладонью у него над лицом.
- Нет, вы посмотрите, кто здесь лежит, - сказал Чарльз. - Я вообще не
понимаю, что это за чушь. Вот, скажем, там у нас Мак-Реди, слева на
третьей койке, убийца-рецидивист. Но ему ни седативных не колют, не
привязывают. А если это буйный, то его не сюда надо было помещать. Тогда
его место в психиатрическом отделении, в блоке Ц.
- Насколько я понял из того, что мне говорили, - раздался голос
американца, - это никакой не психопат, просто он чертовски опасен.
- Очевидно, кто-то так считает, - сказала женщина-врач. - Побыстрее бы
нам от него избавиться.
- Я вас понимаю. Если он вдруг начнет вас беспокоить...
Раздался смешок Чарльза, скорее ироничный, чем веселый.
- Вот уж не похоже. Взгляните, как его накачали.
- И тем не менее. В тех докладах, которые я получил, сплошь самые
крутые предостережения.
- Если случится что-либо непредвиденное, немедленно свяжитесь со
мной.
- Хорошо, - сказала женщина. - Ваши люди где расположились, в Ньюлин
Билдинг?
Эрик был уверен, что от радости подпрыгнул и тем самым выдал себя.
Но, видимо, в этот момент они за ним не наблюдали, а может, просто не
заметили. Он попытался успокоить сердцебиение, больше всего боясь, что
внезапное учащение пульса привлечет их внимание.
- Ладненько, я пошел, - сказал американец.
- Ну и мы тоже, - произнес Чарльз. - Послушайте, а не могли бы вы
сказать, что этот парень натворил?
- Вот уж извините, - американец был любезен, но непоколебим.
- Должно быть, что-то из ряда вон, - пробормотал Чарльз.
- Должно быть, - нейтральным тоном согласился американец.
Эрик прислушивался к этой беседе, пока их голоса окончательно не
растворились в тишине. Подобно рекламной вывеске стояли перед его глазами
слова "Ньюлин Билдинг". Теперь он знает, куда направиться и с чего начать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
нас забрали.
- А мне наплевать, что он сделал, мне просто противно, что человека
вот так связывают.
- Его это не беспокоит, Чарльз. Он ведь вообще ничего сейчас не
чувствует. Вы же сами знаете.
Они еще поговорили, употребляя по большей части специальные
медицинские термины, не знакомые Эрику, после чего ушли.
"Интересно, сколько сейчас времени", - подумал он. Сквозь
зарешеченные окна проникал тусклый свет. Через какое-то время Эббот
аккуратно приоткрыл один глаз.
Итак, за ним прибудут сегодня вечером. Кто прибудет? Бригада из
Северной Америки. А в составе бригады наверняка Тархун или его посланцы.
Они заберут его отсюда, отправят обратно в Нуэво-Йорк. А что дальше? Он
понятия не имел, и даже вообразить себе не мог. Да и желания узнать, что с
ним там будет, у него не было ни малейшего, поскольку он не может
позволить, чтобы противники снова проложили целый океан между ним и
Лайзой.
Как же они его вычислили? Может кто-то в аэропорте узнал его по
описанию, составленному по словам служащего, услугами которого он
воспользовался в нуэво-йоркской терминальной службе? Эрик припомнил, как
приземлился самолет, как пилот раздраженно объявил, что высадка
задерживается, как женщина с дочкой шли по проходу и вдруг упали безо
всякой на то причины, как он бежал, отчаянно бежал к заднему выходу, не
вдыхая ничего, ничего не чувствуя, как отчаянно потянулся к ручке.
Бесспорно, средство, которым они воспользовались, было без запаха, мощным
и быстродействующим.
А очнулся он уже здесь. Где здесь, неясно. С таким же успехом Эббот
мог находиться на континенте, а вовсе не в Лондоне. Однако, выговор у
окружающих, по большей части, английский.
Каким-то образом ему необходимо ускользнуть отсюда. Сначала
ускользнуть, а потом найти Лайзу. Хорошо, что окна зарешечены, это скорее
информация, чем препятствие. Скорее всего, какой-то тюремный госпиталь.
Эрик попытался сесть, и выяснилось, что он практически не может
шелохнуться. Ремни, которыми он был привязан, были более, чем крепкими.
Мускулы же отказывались ему повиноваться. Эббот заставил себя расслабиться
и задумался над возникшей проблемой. Прежде его никогда не накачивали
лекарствами до такой степени, и возникающие при этом ощущения показались
ему интересными. Ступни и ладони ничего не чувствовали, остальные же части
тела лишь слегка потеряли подвижность.
Странные вещи способен вытворить мозг, подвешенный где-то между явью
и смертью. Представить себе, как можно будет встать, выпрямиться и снова
пойти, и сознание тут же немного прояснилось, а зрение стало четче.
Представить себе, что именно нужно изменить для тот, чтобы снова можно
было пойти.
Сначала необходимо очистить тело от химии, которую в него закачали.
Просто удалить ее из кишечника не получится, поскольку она уже растворена
в крови, значит надо разрушить молекулы этих соединений, порвать
химические связи. Непосильная задача в пределах кровяных телец. Тут
требуется что-то более сложное и более неявное. По мере того, как Эббот
лежал без движения и размышлял над проблемой, он ощутил, что силы
прибывают, почувствовал, что все больше и больше мышечных волокон
слушаются его.
Он уже разбирал, о чем говорят вокруг. И произношение у них бесспорно
английское, стало быть он в Британии. Может быть, конечно, и не в Лондоне,
но все-таки где-то неподалеку от древней стены императора Адриана, а это
уже само по себе вдохновляет.
Лежа на койке с плотно закрытыми глазами, Эрик чувствовал только одно
- что он снова становится самим собой. На сознательном уровне он, конечно,
не мог быть уверен, что сложные наркотики, введенные в его тело,
разрушаются. Один раз ему пришлось особенно постараться не шевелиться,
когда появился какой-то врач.
Эрик почувствовал, как в его правую руку входит игла и понял, что ему
снова делают инъекцию. На какой-то момент его сознание опять помутилось, и
он испытал полузабытое чувство, будто плавает в голубом ночном озере.
Но в этот раз Эрик уже был готов, что ему сделают укол, и не позволил
себе провалиться в сны. Он понял: врача сопровождают еще двое. Невероятных
усилий стоило ему побороть желание приоткрыть глаза и посмотреть на своих
тюремщиков.
- Тот самый, - голос был незнакомый с ярко выраженным американским
акцентом.
- Он, - это была женщина-врач, уже приходившая к нему раньше.
Насколько раньше, Эббот понятия не имел.
- А на вид вовсе не страшный.
- Вот и мы так подумали, когда его к нам вкатили.
Тут лицо Эрика освежил прохладный ветерок. Скорее всего, кто-то
провел ладонью у него над лицом.
- Нет, вы посмотрите, кто здесь лежит, - сказал Чарльз. - Я вообще не
понимаю, что это за чушь. Вот, скажем, там у нас Мак-Реди, слева на
третьей койке, убийца-рецидивист. Но ему ни седативных не колют, не
привязывают. А если это буйный, то его не сюда надо было помещать. Тогда
его место в психиатрическом отделении, в блоке Ц.
- Насколько я понял из того, что мне говорили, - раздался голос
американца, - это никакой не психопат, просто он чертовски опасен.
- Очевидно, кто-то так считает, - сказала женщина-врач. - Побыстрее бы
нам от него избавиться.
- Я вас понимаю. Если он вдруг начнет вас беспокоить...
Раздался смешок Чарльза, скорее ироничный, чем веселый.
- Вот уж не похоже. Взгляните, как его накачали.
- И тем не менее. В тех докладах, которые я получил, сплошь самые
крутые предостережения.
- Если случится что-либо непредвиденное, немедленно свяжитесь со
мной.
- Хорошо, - сказала женщина. - Ваши люди где расположились, в Ньюлин
Билдинг?
Эрик был уверен, что от радости подпрыгнул и тем самым выдал себя.
Но, видимо, в этот момент они за ним не наблюдали, а может, просто не
заметили. Он попытался успокоить сердцебиение, больше всего боясь, что
внезапное учащение пульса привлечет их внимание.
- Ладненько, я пошел, - сказал американец.
- Ну и мы тоже, - произнес Чарльз. - Послушайте, а не могли бы вы
сказать, что этот парень натворил?
- Вот уж извините, - американец был любезен, но непоколебим.
- Должно быть, что-то из ряда вон, - пробормотал Чарльз.
- Должно быть, - нейтральным тоном согласился американец.
Эрик прислушивался к этой беседе, пока их голоса окончательно не
растворились в тишине. Подобно рекламной вывеске стояли перед его глазами
слова "Ньюлин Билдинг". Теперь он знает, куда направиться и с чего начать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92