Обогнув фасад здания,
они увидели цветущий сад, плавно поднимающийся к задней
ограде. У Шумри разгорелись глаза. Киммериец, хоть и не был
большим любителем цветов, тоже с удовольствием ступил на
посыпанные измельченным горным хрусталем, сверкающие,
скрипящие под ногами дорожки.
- Ты только посмотри! - с придыханием повторял Шумри,
озираясь по сторонам. - Даже во сне мне бы не приснилось
такого!..
Сад был особенный, и немедиец не сразу сообразил, чем
именно отличается он от остальных, виденных им прежде садов.
Все цветы, росшие там - и в траве, и на кустах, и на ветвях
деревьев - были синими. Их лепестки играли многообразием
оттенков, от светло-голубого, почти белого, до
бархатно-лилового, но больше всего было васильково-синих,
напоминавших Шумри те камни, что когда-то подарила ему
Алмена. Голубое, лазурное, фиолетовое дурманящее и пьянящее
сияние окружало их со всех сторон. Даже зелень листвы и
травы терялась в этом торжестве синего и была почти
незаметна.
Цветы казались живыми и одухотворенными. Они тихонько
раскачивались на длинных стеблях и древесных ветвях, они
задевали ароматными лепестками щеки и волосы зачарованно
озирающихся путников, и прикосновения эти казались лаской -
то невинно-детсткой, то вкрадчиво-женской...
- Тихо! - Конан внезапно прижал палец к губам, прервав
ахи и вздохи приятеля, и остановился. - Вот, кажется, и
сама хозяйка.
В двадцати шагах впереди них стройная женская фигура
склонилась над одним из цветков - гигантским, похожим на
затейливую вазу из тончайшего кхитайского фарфора.
Воистину, хозяйка (если это была она) была достойна и своего
замка, и своего сада. Ее высокую, совершенно обнаженную
фигуру с макушку до колен окутывали светлые пушистые волосы.
Их нежная завеса, искрящаяся на солнце, подобно тонкой
золотистой парче, скрывала почти все тело, оставляя
открытыми лишь изящные руки, шею и часть высокой груди.
Талию ее поверх волос охватывал пояс из голубоватого
жемчуга. Такая же жемчужина, но только больше, в форме
капли, спускалась на тонкой цепочке на лоб. Прекрасная
Госпожа Веллия, казалось, о чем-то шепталась со своим
цветком, и хотя сразу же заметила своих гостей, не спешила
от него оторваться... Наконец ее тонкие пальцы выпустили
чашечку с изогнутыми, как пряди волос, лепестками, и она
закачалась на стебле - то ли с чем-то соглашаясь, то ли на
что-то благословляя. Обернувшись, хозяйка бросали на Конана
и Шумри мимолетный взгляд, улыбнулась и слегка кивнула им, а
затем, шурша распущенными волосами, задевающими за листья и
лепестки, исчезла.
Не успели приятели толком обменяться впечатлениями, как
Веллия возникла перед ними вновь. На этот раз на ней было
платье из переливчатого сине-голубого шелка, а длинные
волосы, заколотые на макушке, открывали затылок и шею и
подчеркивали тонкое благородство черт лица. На вид ей было
двадцать пять-двадцать семь лет. Удлиненные светло-голубые
глаза с тяжелыми веками были прохладно-приветливы. Их
голубизна казалась переливчатой, перламутровой,
перекликающейся оттенком с жемчужиной на лбу женщины. Нос
был слегка длинноват, но очень породистый, с небольшой
горбинкой. На тонких губах играла неопределенная улыбка.
- Извините, что заставила вас ждать, - проговорила
Веллия. Голос ее был под стать всему облику:
прохладно-мелодичный и словно обволакивающий. - Я надеюсь,
вы не скучали. Очень жаль, что лучшее мое вино, настоянное
на целебных травах, не понравилось вам и досталось земле.
Вода в моем рву действительно ледяная: она питается
подземными источниками. Мой прекрасный и мужественный
гость может переодеть свое платье, чтобы не простудиться.
На скулах киммерийца выступил чуть заметный румянец.
- Благодарю тебя, Прекрасная Госпожа! Переодеваться мне
нет нужды - лишь только я увидел тебя, меня бросило в такой
жар, что платье мгновенно высохло, - Конан не был силен в
галантных речах и комплиментах, и этот дался ему с большим
трудом, так что пришлось перевести дыхание. - Что же
касается вина, то прошу меня простить, но... когда вокруг
все слишком хорошо, когда стража у ворот встречает не
хриплым ругательством и не тычком копья, но приветливыми
улыбками, то... сами понимаете...
- Понимаю! - рассмеялась Веллия. - И нисколько на вас
не в обиде. Сразу видно, вы оба многое пережили, и
пережитое заставляет вас соблюдать мудрую предосторожность.
Но я надеюсь, вы не откажетесь пообедать вместе со мной?
Обещаю вам, что буду есть те же самые блюда и пить то же
вино, что и мои дорогие гости!
После того, как путники коротко рассказали, кто они,
откуда и зачем странствуют в глухих немедийских лесах,
Веллия повела их в замок, где был уже накрыт изысканный
стол на троих. Слуги и служанки, попадавшиеся на их пути,
все как один были молоды и пригожи. Их одеждам могли бы
позавидовать иные бароны и герцоги.
Прежде чем дойти до трапезной, они миновали несколько
залов, не слишком больших, но чарующих глаз изысканным
вкусом своего убранства. Шумри особенно поразили гобелены,
лазоревыми, лиловыми и белыми нитями были вызваны к
неслышимой жизни фигуры воинов, ниспадающие мягкими
складками платья дам, тела оленей и единорогов,
фантастические цветы и листья...
- Что за потрясающие мастера ткали эти гобелены! -
воскликнул немедиец. - Кажется, эти люди и животные вот-вот
зашевелятся, выступят из стен и заговорят...
Улыбнувшись, Веллия подвела их к деревянной рамке с
недоконченным гобеленом. Пальцы ее несколько раз
прикоснулись к нитям, наполовину вытканному венку из лилий
на голове мечтательной девушки добавился еще один цветок.
- Все эти гобелены выткала я в долгие часы и в дни
одиночества, - заметила она с легкой грустью.
- В самом деле?! - восхитился Шумри. - Но... как же так?
Ведь их очень много, не меньше сорока или пятидесяти, на
каждый ведь должно уходить несколько лун, если не лет,
работы?.. Наверное, вам помогали слуги?
- Ну, конечно, - кивнула Веллия. - Я начинала и
разрабатывала сюжет рисунка, а мелкие детали заканчивали мои
девочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16