Ее
оскаленное лицо было страшно, как может быть страшна сама
злоба. На лице и теле темная сморщенная кожа провисала
такими глубокими складками, словно она прожила на свете не
одну сотню лет.
- А этой красотке чем я успел досадить? - недоуменно
спросил Конан, с удивлением и омерзением рассматривая
обтянутые морщинистой кожей кости. - Ехал себе мимо, никого
не трогал...
- Ты что... не догадываешься? Ты не узнал?.. - тихо
спросил Шумри.
- Кого я должен узнать в этом грязном чучеле?!..
Вместо ответа немедиец показал на лоб старухи. Над
переносицей на тонкой цепочке блестела в неверном свете
луны большая жемчужина в форме капли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
оскаленное лицо было страшно, как может быть страшна сама
злоба. На лице и теле темная сморщенная кожа провисала
такими глубокими складками, словно она прожила на свете не
одну сотню лет.
- А этой красотке чем я успел досадить? - недоуменно
спросил Конан, с удивлением и омерзением рассматривая
обтянутые морщинистой кожей кости. - Ехал себе мимо, никого
не трогал...
- Ты что... не догадываешься? Ты не узнал?.. - тихо
спросил Шумри.
- Кого я должен узнать в этом грязном чучеле?!..
Вместо ответа немедиец показал на лоб старухи. Над
переносицей на тонкой цепочке блестела в неверном свете
луны большая жемчужина в форме капли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16