Я уже повернул назад и был на пути к моей
избраннице, и смущало меня только то, что и эти мои новые
подвиги казались мне недостаточно необыкновенными... Желая
сократить путь, я свернул с широкой дороги и поехал
напрямик через этот лес. Наверное, мне слишком много
везло, и судьба спохватилась. Встретив на тропе
взволнованного лепечущего старика, я не испугался и не
насторожился, но возликовал. Наконец-то боги посылают мне
возможность совершить небывалый подвиг! Что со мной
произошло в замке, вы знаете не хуже меня. Никакими
талантами в искусстве я сроду не отличался, красотой - как
вы можете заметить - не блещу также. Поэтому Веллия не
предлагала мне поселиться у нее насовсем. Она щедро поила
меня и угощала - о, я бдительно следил, чтобы она ела и
пила все то же, что и я!.. Она развлекала меня музыкой в
своем саду, и синие цветы покачивали в такт мелодии
лепестками... Я помнил, как бормотал старик: цветы...
цветы... И я таращился на них изо всех сил. Я пристально
ловил каждое шевеленье их лепестков, я ощупывал то и дело,
висит ли по-прежнему на поясе мой верный меч... Но от
запаха защититься я был не в силах! И я заснул. Мне
приснился кошмар - привиделось, что моя кольчуга
раскалилась и невыносимо жжет мне грудь и спину. Я
ворочался, сон мой был некрепок, и оттого первый же удар
клюва разорвал путы беспамятства. Я вскочил, кровь заливала
мне половину лица. Веллия стремительно ускользнула. Я
перемахнул через ограду и упал в ров с водой. Кольчуга
помогла мне еще раз: ни одна из стрел стражников, дождем
посыпавшихся мне вслед, не ранила меня серьезно. Потом... я
плохо помню. Была долгая горячка и изнуряющий бред...
- Долгий-долгий бред, - подтвердил старик. - Я уж не
чаял, что ты выкарабкаешься с того света.
- Неужели тебя изнурила до такой степени потеря
одного-единственного глаза? - удивился Конан. - Ведь ты
говорил, ни одна стрела сильно тебя не ранила...
- Вы плохо слушали, что рассказывал вам старик, - с
горечью отозвался Больд. - вместе с левым глазом Веллия
присваивает себе все годы, которые мог бы прожить человек в
будущем. У меня впереди теперь ничего нет... Смерть
касается меня ледяными пальцами, касается лба, груди, всего
тела... Я долго не понимал, почему же все-таки не умер,
почему же хлопоты старика оказались небесполезными. Я понял
это лишь сегодня!
- И что же ты понял? - спросил киммериец.
- Капля жизни еще держится во мне для того, чтобы я
пошел сейчас с вами, - ответил Больд. - Убить колдунью я не
в силах. Но в силах заслонить кого-нибудь из вас от меча или
стрелы стражника. Мне же будет достаточно того, что
последняя капля моей жизни будет потрачена не напрасно.
Какое-то время все молчали. Конан не знал, что ответить
Больду. Брать с собой тяжелобольного человека казалось ему
ненужной обузой. Но и отказать ему он не мог. Молчание
нарушил Шумри.
- Конечно же, ты пойдешь с нами, Больд, - сказал он. -
Но только не думай о зловещем клюве, думай о чудесной своей
кольчуге. Она помогла тебе здесь два раза, поможет и в
третий.
Больд медленно покачал головой, но ничего не сказал.
- Не будьте же столь безрассудны! Ведь это верная
смерть! - закричал вдруг притихший было старик. - Боги
подарили вам жизнь, так возблагодарите их и поспешите к
себе домой! Не возвращайтесь в замок! Я не все рассказал
вам, да я и знаю о ней далеко не все!.. Я не знаю, к
примеру, что за таинственная связь существует между цветами
и ней! Я не знаю, на что еще способны эти цветы, кроме как
усыплять людей своим запахом. Не обольщайтесь: вам не
удастся уничтожить ее! Вы только погибнете сами...
Одумайтесь, заклинаю вас всеми богами: одумайтесь!..
- Оставь свои причитания, старик, - оборвал его Конан.
- Сдается мне, ты беспокоишься не о нас. Что тебе мы?..
Пуще всего на свете ты боишься, что в твою жалкую лачугу
перестанут доноситься слабые ароматы ее цветов, слабые
отголоски ее пения.
Старик сник. Голова его затряслась еще чаще, пальцы
беспрерывно теребили край нищенского рукава.
- Я забочусь о вас, - выдавил он наконец. - Но и в
твоих словах есть правда. Когда я перестану ощущать ее
ароматы, ее пение - жизнь покинет меня.
- Ну так что же? - безжалостно возразил Конан. - Как я
понял, тебе уже около сотни лет. И хватит с тебя. Нехорошо
быть жадным: мало кто топчет зеленую травку так долго, как
ты.
Старик совсем съежился и стал таким жалким, что Шумри
не выдержал.
- Прошу тебя, Конан, не добивай своими словами того,
кто и так безмерно измучен. Лучше пойдем поскорее! Уже
смеркается, скоро опустится непроглядная тьма.
- На такие дела как раз и надо идти во тьме, -
откликнулся киммериец. - Ночью стрелы ее стражников будет
куда реже попадать в цель. Может быть, и проклятые цветы по
ночам засыпают...
- Подождите, - забормотал старик, - я кое-что
вспомнил... Цветы не засыпают, нет-нет... - Он долго рылся
в одном из своих ящичков, грозящий каждый момент
рассыпаться в труху, потом протянул Шумри что-то,
завернутое в грязную тряпицу.
- Что это? - удивленно спросил тот.
- Это порошок одной горной травки. Его надо нюхать...
Не часто, время от времени. У него такой сильный запах, что
перебивает все иные. Ароматы синих цветов не смогут вас
усыпить...
Конан обмакнул палец в мелкий серый порошок и поднес к
ноздрям. От резкого, как удар плетью, запаха его всего
передернуло.
- Неплохо, старик, - одобрительно заметил он. - Если
только ты не подсовываешь нам какую-нибудь отраву.
- Это не отрава, клянусь честью, - проговорил Больд,
незаметно покинувший свое ложе и опирающийся на длинный,
матово светящийся в полутьме меч. - Нам пора, любезные
гости.

* * *

Прежде всего Конан, Шумри и Больд - несмотря на
слабость, он шел довольно быстро, лишь изредка на миг
останавливаясь, чтобы перевести дыхание - вышли на берег
озера, к тому месту, где были оставлены слуги и лошади.
Слугам, крепким молодым ребятам, отлично владеющим мечом и
луком, коротко рассказали о сути предстоящей битвы.
Разделили на пять равных частей пахучий порошок, запаслись
мотком прочной веревки и, стараясь не производить шума,
двинулись в сторону замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16