– О Господи! – не к месту воскликнула она.
– Вот уж это точно, – мрачно произнес молодой человек. – Я должен был зайти за тобой час назад. Что я и сделал.
– Мне страшно стыдно, Ричард. На самом деле я…
– Только ты забыла.
– Да нет, вовсе нет, Ричард… по крайней мере сегодня утром я помнила. Но с тех пор столько всего произошло. Поэтому… у меня просто вылетело из головы.
– Вот уж это точно, – снова проговорил Ричард Треверн.
Он стоял на площадке – высокий, светловолосый, довольно плотный молодой человек – и внимательно смотрел на Стефани. Искреннее смущение девушки немного остудило его возмущение.
– Что произошло? – поинтересовался он.
– Да… семейные проблемы, – неопределенно ответила Стефани и положила руку на лацкан его пиджака. – Пожалуйста, Ричард, не сердись. От меня ничего не зависело. Нужно было срочно съездить домой. Ты же знаешь, иногда возникают неотложные дела… Мне ужасно жаль, что все так получилось… – Она принялась снова шарить в сумочке, пока наконец не нашла ключ. – Заходи, садись. Дай мне минут десять – я приму душ, переоденусь и буду готова.
Ричард фыркнул, следуя за Стефани в квартиру.
– Через десять минут занавес уже будет поднят вот уже пять минут. Если ты действительно уложишься в десять минут.
Стефани остановилась и с сомнением посмотрела на своего приятеля.
– Ой, Ричард, а ты очень расстроишься, если мы совсем не пойдем? Может быть, лучше отыщем какое-нибудь тихое место, пообедаем и все? Я знаю, с моей стороны это страшное свинство, но сегодня мне совсем не хочется идти в театр. Я думаю, если ты им позвонишь, они смогут продать наши билеты…
Ричард пристально посмотрел на нее.
– Семейный скандал? Кто-нибудь умер? – спросил он.
Стефани покачала головой:
– Просто я пережила некоторое потрясение. Это пройдет… если ты поможешь мне справиться.
– Ладно, – согласился Ричард. – Позвоню. Все в порядке, только я есть хочу.
Стефани положила руку ему на плечо, подставила щеку для поцелуя и, сказав:
– Ты такой милый, Ричард, – умчалась в спальню.
После столь неудачного начала вечер продолжал катиться под гору Стефани решила прибегнуть к искусственному способу улучшения настроения. Прежде чем уйти из дома, она выпила две порции мартини и еще две в ресторане. Это не очень помогло, и тогда она сообщила Ричарду, что только шипучее вино в состоянии поднять ей настроение – так и случилось, но в такой форме, что Ричард был несколько обеспокоен. Впрочем, продолжалось это недолго. В конце обеда Стефани принялась так настойчиво требовать двойную порцию бренди, что Ричард, несмотря на сомнения, посчитал нужным уступить. После этого Стефани раздумала пить и решила поплакать. Похлюпав несколько минут носом, она потребовала еще бренди. Получив категорический отказ, она почувствовала себя несчастной жертвой жестокого обращения и со слезами на глазах воззвала к милосердию официанта, который с удивительным тактом помог Ричарду вывести ее протестующее тело из ресторана.
Доставив Стефани домой, Ричард помог ей снять пальто, после чего посадил девушку в уголок дивана, стоящего в гостиной, где она, устроившись поудобнее, принялась тихонько плакать. Сам же отправился на кухоньку и поставил чайник. Через некоторое время Ричард вернулся в гостиную с чашкой дымящегося крепкого кофе в руках.
– Давай, всю чашку, – приказал он, когда Стефани на время перестала плакать.
– Не буду! Что это ты тут раскомандовался?!
– Будешь! – настаивал на своем Ричард и оставался возле Стефани, пока она не допила кофе до конца.
После этого девушка снова откинулась на спинку дивана. Она больше не плакала, слезы пролились, не оставив никаких следов – сияющие глаза, чуть покрасневшие веки, а в остальном ясное, чистое лицо – такое могло бы быть у ребенка. Действительно, подумал Ричард, внимательно глядя на Стефани, именно так: у нее лицо ребенка. Трудно было поверить, что расстроенной девушке, сидящей на диване с мокрым платочком в руках, больше семнадцати лет.
– Ну, – ласково промолвил он, – что происходит? В чем дело?
Стефани молча покачала головой.
– Перестань дурить, – мягко проговорил Ричард. – Люди вроде тебя обычно не напиваются без причины. А те, у кого к этому делу привычка, нуждаются в гораздо большем количестве спиртного.
– Ричард! Ты что, хочешь сказать, будто я напилась? – с возмущенным видом поинтересовалась Стефани.
– Именно. Ну-ка выпей еще чашку кофе, – велел он.
– Нет!
– Да, – Ричард был непреклонен.
Стефани с обиженным видом выпила полчашки.
– А теперь давай выкладывай, – сказал он.
– Нет. Это тайна, – ответила Стефани.
– Ну и черт с ним. Я умею хранить секреты. Разве я смогу тебе помочь, если не буду знать, что произошло?
– А ты не сможешь, и никто не сможет. С-секрет, – заявила она.
– Иногда помогает просто поговорить, – посоветовал Ричард.
Стефани долго смотрела на него, потом глаза у нее заблестели, и в них снова появились слезы.
– О Господи! – сказал Ричард. Поколебавшись, он подошел к ней, уселся рядом на диван и взял за руку. – Послушай, Стефи, милая, иной раз кажется, будто весь мир ополчился против тебя… когда ты один. Все это так на тебя не похоже, Стефи.
Она вцепилась в его руку, по щекам потекли слезы.
– Я б-боюсь, Ричард. Я не хочу этого. Не хочу.
– Чего ты не хочешь? – ничего не понимая и беспомощно глядя на Стефани, спросил Ричард.
Она покачала головой.
Неожиданно он весь напрягся, задумчиво посмотрел на нее, а потом сказал:
– О! – И после короткого молчания добавил: – Ты только сегодня узнала?
– Сегодня утром, – объяснила Стефани. – Но я, на самом деле… ну, сначала мне это показалось таким восхитительным.
– О! – снова выдохнул Ричард.
Повисло молчание, которое продолжалось почти целую минуту. Затем он неожиданно повернулся к Стефани и обнял ее за плечи.
– Господи, Стефи… милая… почему ты не подождала меня?
Стефани печально и удивленно посмотрела на него.
– Кто? – сердито спросил он. – Ты только скажи мне, кто это, и я… я… Кто это сделал?
– Как кто? Папа, конечно! – ответила Стефани. – Он хотел как лучше, – прибавила она, стараясь быть справедливой.
У Ричарда отвисла челюсть и сами собой опустились руки. В течение нескольких секунд он выглядел так, словно его треснули по голове каким-то очень тяжелым предметом. Ему явно нужно было время, чтобы прийти в себя. Наконец он мрачно заявил:
– Похоже, мы говорим о разных вещах. Давай-ка выясним: чего это ты так страстно не хочешь иметь?
– Ричард, почему ты такой злой? – жалобно проговорила Стефани.
– Я злой? Проклятье, я тоже только что пережил потрясение. А теперь я бы хотел, черт побери, знать, о чем мы с тобой говорим? И больше ничего.
Стефани растерянно посмотрела на него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58