— Но наличные деньги — это совсем другое дело.
Водитель открыл дверцу и стоял в ожидании, когда гостья выйдет. Мотор работал, и машина слегка вибрировала, словно и она проявляла нетерпение.
— Не наделайте глупостей, — напутствовала Сория.
— Я иначе отношусь к деньгам, — сухо заметила девушка.
— Не покупайте новую машину или бриллианты, — продолжала женщина. — Или десять тысяч лотерейных билетов. Словом, ничего такого, что могло бы привлечь к вам внимание.
Айя посмотрела ей в лицо и мило улыбнулась.
— А новые туфли я могу купить? — с иронией спросила она.
— Две пары, если так хочется, — в тон ей ответила женщина.
Девушка погасила улыбку.
— Так не забудьте, что я сказала, — многозначительно произнесла она.
Сория молча достала из кармана длинную тонкую сигарету и на мгновение застыла, словно позировала для какого-то невидимого фотографа.
«Ах, как ей это нравится, — подумала Айя. — Жаль, что зеркала нет».
— Я бы посоветовала помнить то, что сказал Константин, — уже мягче произнесла Сория. — Мы не какая-нибудь мелочь. Не случайные люди…
Она выразительно подняла бровь. В ее руке появилась неизвестно откуда взявшаяся платиновая зажигалочка с бриллиантами. Последовало легкое движение пальца, и у самого кончика сигареты вспыхнул золотистый огонек.
— Деньги — не мелочь, — заметила Айя. — До свидания.
Водитель захлопнул дверцу.
Айя направилась к лифту, всем своим существом чувствуя на себе завистливые взгляды соседей. Еще бы! Девчонка из Службы Плазмы в замызганном комбинезоне вдруг вышла из шикарного автомобиля. Айя понимала, что в их глазах она сразу же выросла. И девушка невольно улыбнулась.
— Я бы посоветовала со всей искренностью и уважением, — передразнила Айя Сорию.
Уважение и искренность .
Айя многое разглядела в зеленоглазой блондинке, но вот уважения и искренности с ее стороны что-то не обнаружила.
Проходя через вестибюль, она увидела в зеркалах отражение разворачивающегося «Эльтона». Соседи провожали его любопытными взглядами.
— Хороши конспираторы, нечего сказать, — усмехнулась Айя, относя к ним также и себя.
Портфель с деньгами оттягивал руки. Тяжелый. Солидный. Настоящий. Монеты, которые глухо позвякивали внутри, изготовлены из особого сплава, их невозможно подделать.
Они — не случайные люди. Не мелочь.
Может быть, они и вправду считают себя великанами? Оставалось только выяснить, способны ли эти гиганты тягаться с Хитрым Народом?
10
Константин стоял на террасе, и его большие руки лежали на металлическом поручне. Айе казалось, что если бы он сжал пальцы чуть сильнее, то причудливые узоры решетки сплющились бы.
Он пристально смотрел на раскинувшийся внизу город, ветер трепал воротник его черной рубашки. Во всей его фигуре чувствовалась скрытая еще, но уже готовая прийти в движение мощь. Излучаемая им энергия создавала вокруг него пульсирующее поле, воздействие которого ощущала сейчас на себе Айя.
— Так чего вы хотите, Айя? — спросил он.
Ей показалось, что вопрос обращен не столько к ней, сколько к ветру, который уносил его слова вдаль, в молчаливый, угрюмый мир.
— Многого, — ответила она. — Но пока достаточно и денег.
Он медленно повернулся к ней и пристально посмотрел ей в лицо. Девушка постаралась не съежиться под этим тяжелым взглядом.
— Что же такое могут сделать деньги, чего не могу я? — спросил он, подчеркнуто произнеся каждое слово.
— Так вы предлагаете мне себя? — спросила Айя и невольно улыбнулась абсурдности этой мысли. — И что я буду с вами делать? Для моей квартиры вы немного великоваты.
— Я предлагаю не себя, а то, чем я являюсь, — сказал он все тем же тоном. — А это не так уж мало.
Накануне, в субботу, после того как Сория обо всем доложила Константину, он сам позвонил Айе и пригласил ее на завтрак.
Сегодня Сория отсутствовала. Между прочим, ее пантера тоже.
За столом прислуживал незнакомый Айе молчаливый джаспериец. В его руках девушка впервые увидела такие крупные свежие фрукты. Вероятно, их вырастили в оранжерее. У нее даже слюнки потекли. Яркие, с сочной мякотью, будто отполированные, источавшие аромат, плоды лежали в огромной вазе посреди круглого стола. Ей припомнились известные ей сморщенные родичи этих красавцев. Конечно же никакого сравнения. Впрочем, в магазинах они все равно стоили так дорого, что Айя могла позволить себе купить их всего лишь пару раз в году. И теперь девушка едва удерживалась от соблазна наброситься на выставленное угощение.
— И что же вы можете предложить такого, чего нельзя купить за деньги? — спокойным тоном спросила она.
— Мудрость, как я надеюсь, — ответил он тоном, в котором сквозила холодная ирония в свой адрес.
Его взгляд скользил по городу и затем застыл на какой-то точке на горизонте. Девушка облегченно вздохнула, будто ее только что миновал луч прожектора.
— Какую именно мудрость, митрополит? — уточнила она. — И сколько, по-вашему, стоит эта мудрость?
Ветер теребил ее кружева. Константин спрятал руки в карманы широких темно-серых брюк. На его лице появилась гримаса.
— Когда-то я считал, что быть правым есть проявление мудрости, — сказал он, не глядя на гостью. — Но потом понял, что ошибался. Сама по себе правота еще не мудрость. Я познавал мудрость, видя, как умирали те, кого я любил, как рушилось все, что мне было дорого…
Голос Константина звучал сурово, в нем не промелькнула ни одна нотка сожаления. Его взгляд блуждал где-то в прошлом. А пальцы в карманах брюк он так стиснул в кулаки, что, показалось Айе, ткань вот-вот лопнет.
— Я познавал мудрость постепенно, год за годом, зная при этом, что вина за смерть и разрушения лежит на мне, — продолжал он, все так же глядя на девушку. — И какую же истину я открыл? К какой, по-вашему, мудрости пришел?
— Не знаю, митрополит, — искренне произнесла она.
Она действительно не могла представить себя на его месте. При этом она совершенно ясно чувствовала, что не выдержала бы такого бремени вины и ответственности.
— Как вы думаете, что я сделаю с вашей плазмой? — внезапно изменил он направление мысли.
— Не знаю, это не моя забота, — пожала она плечами.
— Значит, не ваша забота? — в раздумье произнес он. — Я мог бы выпустить на улицы города еще одну Огненную Женщину. Или уничтожить этого вашего самодовольного хлюпика джасперийца.
Айя облизнула ставшие вдруг сухими губы.
— Смею заметить, митрополит, что такой проект недостоин вас, — произнесла она.
Из могучей груди Константина вырвался раскатистый смех. Его лицо вдруг осветилось хитроватой улыбкой, глаза восторженно заблестели. Можно было подумать, что они с Айей только что разыграли изумительную шутку.
— Хорошо сказано, доченька! — прогромыхал он. — Какое благородное чувство!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Водитель открыл дверцу и стоял в ожидании, когда гостья выйдет. Мотор работал, и машина слегка вибрировала, словно и она проявляла нетерпение.
— Не наделайте глупостей, — напутствовала Сория.
— Я иначе отношусь к деньгам, — сухо заметила девушка.
— Не покупайте новую машину или бриллианты, — продолжала женщина. — Или десять тысяч лотерейных билетов. Словом, ничего такого, что могло бы привлечь к вам внимание.
Айя посмотрела ей в лицо и мило улыбнулась.
— А новые туфли я могу купить? — с иронией спросила она.
— Две пары, если так хочется, — в тон ей ответила женщина.
Девушка погасила улыбку.
— Так не забудьте, что я сказала, — многозначительно произнесла она.
Сория молча достала из кармана длинную тонкую сигарету и на мгновение застыла, словно позировала для какого-то невидимого фотографа.
«Ах, как ей это нравится, — подумала Айя. — Жаль, что зеркала нет».
— Я бы посоветовала помнить то, что сказал Константин, — уже мягче произнесла Сория. — Мы не какая-нибудь мелочь. Не случайные люди…
Она выразительно подняла бровь. В ее руке появилась неизвестно откуда взявшаяся платиновая зажигалочка с бриллиантами. Последовало легкое движение пальца, и у самого кончика сигареты вспыхнул золотистый огонек.
— Деньги — не мелочь, — заметила Айя. — До свидания.
Водитель захлопнул дверцу.
Айя направилась к лифту, всем своим существом чувствуя на себе завистливые взгляды соседей. Еще бы! Девчонка из Службы Плазмы в замызганном комбинезоне вдруг вышла из шикарного автомобиля. Айя понимала, что в их глазах она сразу же выросла. И девушка невольно улыбнулась.
— Я бы посоветовала со всей искренностью и уважением, — передразнила Айя Сорию.
Уважение и искренность .
Айя многое разглядела в зеленоглазой блондинке, но вот уважения и искренности с ее стороны что-то не обнаружила.
Проходя через вестибюль, она увидела в зеркалах отражение разворачивающегося «Эльтона». Соседи провожали его любопытными взглядами.
— Хороши конспираторы, нечего сказать, — усмехнулась Айя, относя к ним также и себя.
Портфель с деньгами оттягивал руки. Тяжелый. Солидный. Настоящий. Монеты, которые глухо позвякивали внутри, изготовлены из особого сплава, их невозможно подделать.
Они — не случайные люди. Не мелочь.
Может быть, они и вправду считают себя великанами? Оставалось только выяснить, способны ли эти гиганты тягаться с Хитрым Народом?
10
Константин стоял на террасе, и его большие руки лежали на металлическом поручне. Айе казалось, что если бы он сжал пальцы чуть сильнее, то причудливые узоры решетки сплющились бы.
Он пристально смотрел на раскинувшийся внизу город, ветер трепал воротник его черной рубашки. Во всей его фигуре чувствовалась скрытая еще, но уже готовая прийти в движение мощь. Излучаемая им энергия создавала вокруг него пульсирующее поле, воздействие которого ощущала сейчас на себе Айя.
— Так чего вы хотите, Айя? — спросил он.
Ей показалось, что вопрос обращен не столько к ней, сколько к ветру, который уносил его слова вдаль, в молчаливый, угрюмый мир.
— Многого, — ответила она. — Но пока достаточно и денег.
Он медленно повернулся к ней и пристально посмотрел ей в лицо. Девушка постаралась не съежиться под этим тяжелым взглядом.
— Что же такое могут сделать деньги, чего не могу я? — спросил он, подчеркнуто произнеся каждое слово.
— Так вы предлагаете мне себя? — спросила Айя и невольно улыбнулась абсурдности этой мысли. — И что я буду с вами делать? Для моей квартиры вы немного великоваты.
— Я предлагаю не себя, а то, чем я являюсь, — сказал он все тем же тоном. — А это не так уж мало.
Накануне, в субботу, после того как Сория обо всем доложила Константину, он сам позвонил Айе и пригласил ее на завтрак.
Сегодня Сория отсутствовала. Между прочим, ее пантера тоже.
За столом прислуживал незнакомый Айе молчаливый джаспериец. В его руках девушка впервые увидела такие крупные свежие фрукты. Вероятно, их вырастили в оранжерее. У нее даже слюнки потекли. Яркие, с сочной мякотью, будто отполированные, источавшие аромат, плоды лежали в огромной вазе посреди круглого стола. Ей припомнились известные ей сморщенные родичи этих красавцев. Конечно же никакого сравнения. Впрочем, в магазинах они все равно стоили так дорого, что Айя могла позволить себе купить их всего лишь пару раз в году. И теперь девушка едва удерживалась от соблазна наброситься на выставленное угощение.
— И что же вы можете предложить такого, чего нельзя купить за деньги? — спокойным тоном спросила она.
— Мудрость, как я надеюсь, — ответил он тоном, в котором сквозила холодная ирония в свой адрес.
Его взгляд скользил по городу и затем застыл на какой-то точке на горизонте. Девушка облегченно вздохнула, будто ее только что миновал луч прожектора.
— Какую именно мудрость, митрополит? — уточнила она. — И сколько, по-вашему, стоит эта мудрость?
Ветер теребил ее кружева. Константин спрятал руки в карманы широких темно-серых брюк. На его лице появилась гримаса.
— Когда-то я считал, что быть правым есть проявление мудрости, — сказал он, не глядя на гостью. — Но потом понял, что ошибался. Сама по себе правота еще не мудрость. Я познавал мудрость, видя, как умирали те, кого я любил, как рушилось все, что мне было дорого…
Голос Константина звучал сурово, в нем не промелькнула ни одна нотка сожаления. Его взгляд блуждал где-то в прошлом. А пальцы в карманах брюк он так стиснул в кулаки, что, показалось Айе, ткань вот-вот лопнет.
— Я познавал мудрость постепенно, год за годом, зная при этом, что вина за смерть и разрушения лежит на мне, — продолжал он, все так же глядя на девушку. — И какую же истину я открыл? К какой, по-вашему, мудрости пришел?
— Не знаю, митрополит, — искренне произнесла она.
Она действительно не могла представить себя на его месте. При этом она совершенно ясно чувствовала, что не выдержала бы такого бремени вины и ответственности.
— Как вы думаете, что я сделаю с вашей плазмой? — внезапно изменил он направление мысли.
— Не знаю, это не моя забота, — пожала она плечами.
— Значит, не ваша забота? — в раздумье произнес он. — Я мог бы выпустить на улицы города еще одну Огненную Женщину. Или уничтожить этого вашего самодовольного хлюпика джасперийца.
Айя облизнула ставшие вдруг сухими губы.
— Смею заметить, митрополит, что такой проект недостоин вас, — произнесла она.
Из могучей груди Константина вырвался раскатистый смех. Его лицо вдруг осветилось хитроватой улыбкой, глаза восторженно заблестели. Можно было подумать, что они с Айей только что разыграли изумительную шутку.
— Хорошо сказано, доченька! — прогромыхал он. — Какое благородное чувство!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104