Мария была очарована настолько, что не нашла никаких слов.
Поэтому она отпустила еще один реверанс, поскромнее, царственно
взошла по ступеням и опустилась на колени, дабы отведать
предложенных яств.
Вино оказалось из бузины (вкуснее Профессорского), мяса
бычок нагулял не меньше, чем молодая куропатка, свежевыпеченный
хлеб был хорош необычайно. Пока Мария обедала, Народ в
напряженном молчании стоял вокруг, не упуская ни малейшей
подробности, но при этом твердо помня, что не следует ни
произносить "Ооо", ни позволять себе Замечаний Личного Свойства
относительно величины зубов и прочего.
Едва Мария покончила с едой и задумалась, прочитать ли ей
благодарственную молитву или просто встать, как Школьный
Учитель, назначенный присматривать за соблюдением всеми
присутствующими положенных приличий, взмахом руки дал ей
понять, что подыматься с колен пока еще рано. Несколько женщин
проталкивались через толпу с какой-то тяжелой ношей, внешне
похожей на свернутый корабельный парус. Как мы сейчас увидим,
это он самый и был. Мария осталась на прежнем месте и сверток
положили к ее ногам. Дюжина торопливых рук развернула его.
Сверток оказался носовым платком.
Народ постарался выбрать ей в подарок что-нибудь покрепче, -
точь в точь как Профессор норовил выбрать для Народа подарки
поменьше, - этот платок был не таким тонким, как обычные,
льняные платки. Ткань его более походила на плотную марлю. Но
самое замечательное - по краешку платка шли девизы, вышитые
крестиком, тончайшей зеленой и желтой шерстяной нитью.
Девизы гласили:
Скромный Подарок Нашей Женщине-Горе +
От Граждан Города Лиллипутов В Изгнании
+ С Пожеланиями Долгого Здравия и
Благополучия + Боже, Храни Короля +
Они, должно быть, трудились всю ночь напролет, чтобы поспеть
его вышить.
Мария обнаружила, что ее одолевает слабость, не так давно
постигшая Школьного Учителя. Она сказала:
- Ах, какой прелестный платочек! Это чтобы сморкаться?
И не откладывая дела в долгий ящик, ибо боялась, что
лиллипуты заметят в ее глазах нечто, похожее на слезы, Мария
сунула нос в платок и высморкалась.
Успех она имела необычайный. Все до единого разразились
уважительными рукоплесканиями, - они сроду не слышали подобных
трубных раскатов, - а какой-то мальчишка, ударившийся было в
рев, получил подзатыльник, и поделом.
- Последний Девиз, - пояснил Школьный Учитель, - сохранился
в наших Архивах со Дней Капитана Джона Бидля. Это Капитан
обучил наших Прародителей произносить его, дабы позабавить
ваших, Мадам, Соотечественников, каковое Обстоятельство и
позволило нам проникнуться Надеждой, что Девиз сей придется вам
по Душе.
- Как вы милы, - сказала Мария, вытирая один глаз, - как это
мило с вашей стороны, заботиться о том, что придется мне по
душе, а что не придется.
- И конечно, - прибавила она, высморкавшись вторично,-
король тоже был бы в восторге.
По окончании этой чувствительной сцены Школьный Учитель
сообщил Марии, что на него возложены обязанности ее гида. Ему
предстоит показать ей все, что она захочет увидеть, и дать
любые объяснения, каких она только потребует, и он надеется,
что их Домоустройство при всей его Простоте, сумеет пробудить в
Марии некоторый Интерес. Мария ответила, что не пожалеет Сил,
дабы показать себя достойной их Доверия и Уважения, - Господи,
подумала она, и я перешла на заглавные буквы, - и повторила,
обращаясь к толпе, что будет хранить их тайну. Лиллипуты,
услышав это обещание из ее собственных уст, воззрились на нее с
надеждой, но и с некоторым томлением, - они еще слишком мало
знали Марию, чтобы питать уверенность, что она выполнит данное
ею обязательство. Им только и оставалось, что надеяться на
лучшее. Сказать по правде, больше всего лиллипутов тронул
отпущенный Марией реверанс. При всей их малости, им нравилось
уважительное к ним отношение - даже со стороны Горы, - и
вежливость новой великанши произвела на них самое благоприятное
впечатление.
Первым делом ей показали национальные сокровища. Сокровища
эти были просты и немногочисленны, а хранились они в самой
верхней комнате храма, под куполом. (Единственное, о чем
сожалела Мария, размышляя над чудесами острова, так это о
невозможности увидеть своими глазами помещения, в которых
обитает Народ. Лиллипуты не выстроили себе города, опасаясь,
что его обнаружат, так что им приходилось тесниться в
выдолбленной изнутри скорлупке храма. Впоследствии Школьный
Учитель сказал Марии, что, не увидев их обиталища, она не
многое потеряла: по его словам, там все было, как в любом
наемном жилище - холодно, темно и сквозняк на сквозняке, - но
ничего лучшего они из соображений безопасности позволить себе
не могли. Лиллипуты выдолбили все три ступеньки храма, получив
подобие приземистого трехэтажного дома, а внутри колонн
соорудили лестницы, по двести сорок ступенек в каждой. В куполе
также были устроены помещения, и еще одна лестница (восемьдесят
ступенек) вела на самую его вершину, к крошечной площадке, на
которой стоял дозорный. Свет во все эти комнаты и на лестницы
поступал лишь сквозь маленькие вентиляционные отверстия,
образовавшиеся между камнями и в штукатурке купола; самая
нижняя ступенька была целиком отведена под хлевы, житницы,
амбары и общую кухню. Готовили лиллипуты на древесном угле, он
же, сгорая в маленьких жаровнях, обогревал и жилые комнаты, так
что дыма, способного их выдать, не было. Уголь они добывали,
пережигая ветки лавра - на материке, в той части поместья,
которую Мария знала под именем Дикого Парка. Единственное их
парадное помещение располагалось выше всех остальных, прямо под
площадкой дозорного. Это был круглый зал, в котором происходили
заседания Парламента и балы, - даром, что пол там несколько
покривился. В этом же зале хранились и национальные сокровища.)
Шестеро носильщиков стащили их вниз одно за другим и, словно
помощники аукционщика, разложили перед Марией. Драгоценнейшим
из сокровищ был писанный в полный рост портрет императора
Блефуску, упоминаемый в "Путешествиях Гулливера". Она увидела
также сундук с двумястами спругами золотом. Мария с
удовольствием получила бы один в собственное владение, но
просить об этом не хотелось, и потому она очень обрадовалась,
когда при следующем ее визите лиллипуты сами подарили ей
монетку. Наконец, у них имелась еще (чем и завершается скромный
перечень) коллекция подлинных одежд, которые облекали пленников
капитана Джона Бидля, когда он разъезжал с ними по Англии,
выставляя их напоказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70