– Неплохое определение, – негромко рассмеялась Мэрчисон, – того, чем мы занимаемся.
– У нас на Вемаре тоже были такие заведения, – продолжала Ремрат, не ведая, что ее прервали. – Но они, конечно, были куда как проще вашего госпиталя. Так вы говорите, что ваши друзья на корабле прилетели из Главного Госпиталя и хотят помочь Таусар и остальным старикам?
– Да, – без колебаний ответил Гурронсевас.
– Я... я вам благодарна, – запнувшись, выговорила Ремрат. – Но и мне не по себе от мысли о том, чтобы отдать свое тело чужеземцам. Хотя один из них, то есть вы, мне уже знаком, и... И вы тоже прилетели из Главного Госпиталя и наверняка знаете больше меня. Вот мне и хотелось бы, чтобы, когда придет моя очередь, именно вы вернули мое тело к свежести и молодости.
– Увы, – вздохнул Гурронсевас, растроганный комплиментом, – я в делах этого рода ничего не смыслю. Я в госпитале занимаюсь приготовлением, сервировкой и доставкой питания для тех, кто там работает и лечится.
– А это важная работа? – спросила Ремрат. – Она помогает больным становиться чистыми и свежими?
– Да, – без сомнений ответил Гурронсевас. – Я не колеблясь могу заявить, что это самая важная работа. Не будь ее, никто бы не выжил – ни пациенты, ни сотрудники.
В его наушниках послышался голос Мэрчисон, издавшей непереводимые звуки.
– И вы хотите, чтобы мы все стали свежими, – сказала Ремрат, вынимая из желоба последнюю чистую тарелку, – за счет того, что вы сделаете нашу пищу приятной на вид и лучшей на вкус? Это невозможно!
Гурронсевас отряхнул руки – ничего похожего на полотенце он не обнаружил – и сказал:
– Мне бы хотелось, чтобы вы позволили мне попробовать.
– Попробуйте, чужеземец, – сказала Ремрат после того, как сходила в кладовую и принесла оттуда охапку свежих овощей. Она принялась обрывать с одних листья., а с других – корешки. Эти, по всей вероятности, съедобные части растений она опускала в воду. – Но если, несмотря на свои огромные знания и обширный опыт, вы не сумеете накормить нас мясом, то вы потратите время понапрасну. Мы очень надеемся на это, и именно поэтому я прежде всего и уговорила Таусар встретиться с вами. Ей было стыдно говорить с вами о том, как отчаянно мы нуждаемся в мясе, как оно необходимо для выживания нашего народа, поэтому она завела разговор о других вещах и позволила вашим целителям сотворить с ней странные действия. С чего вы бы хотели начать, Гурронсевас?
– Начать я бы хотел, – отозвался тралтан, – с разговора о вемарцах.
– Да, пожалуйста, – поддержала диетолога Мэрчисон. – Если не считать физиологических данных, – говорит Приликла, – вам за пять минут удалось добыть больше сведений от вашей новой приятельницы, чем нам от Таусар за два часа.
– Мне бы хотелось узнать, что вы думаете о себе и о своей планете, – продолжал Гурронсевас, пропустив мимо ушей еще один неожиданный комплимент, – а также о том, что вы любите есть. Какие предметы, зрелища, цвета вы считаете красивыми? Вид вашей пищи также важен для вас, как ее запах и вкус? Я давно убежден в том, что во многом отношение к еде отражает уровень культуры и свидетельствует о характере того или иного существа. И конечно, цивилизованные ритуалы и этикет приготовления и сервировки пищи, манера поведения за столом – все это...
– Чужеземец! – возмутилась Ремрат. – Ваши слова звучат оскорбительно. И для меня лично, и для всего вемарского народа! Вы что, думаете, что мы – дикари?
– Гурронсевас, осторожнее, – предупредила тралтана патофизиолог. – Вам что, подраться не терпится?
– И в мыслях не было, – ответил Гурронсевас на оба вопроса сразу. – Я знаю, что вемарцы голодают, а для соблюдения многих ритуалов, связанных с едой, она должна иметься в достатке, если не в избытке. Однако у меня на родине случается, что пищевые ритуалы претерпевают изменения – либо вследствие необходимости, либо ради того, чтобы испытать новые, неведомые ощущения. Ведь привычная пища порой приедается.
Я ничего не знаю о вемарской кулинарии, – торопливо продолжал Гурронсевас, – но все же осмелюсь сделать несколько предложений – как этого можно добиться. Если эти предложения покажутся вам обидными или неподходящими по физиологическим и любым другим причинам, скажите мне об этом прямо, не тратьте время на ненужную вежливость. Но прежде, чем я начну задавать вопросы, мне бы хотелось попробовать всю имеющуюся у вас еду. Мы с вами обсудим мои предложения и обсуждать будем до тех пор, пока вы меня не убедите, почему то или иное нововведение не годится.
Для того, чтобы произвести дегустацию, – продолжал диетолог, – мне нужно, чтобы вы позволили мне взять понемногу каждого растения и приправ, которыми вы пользуетесь. Кроме того, было бы желательно, чтобы вы проводили меня туда, где выращиваются растения. Если я увижу их в естественной среде, я, вероятно, сумею найти и какие-нибудь дикие растения, добавление которых в приготовляемую пищу поможет улучшить ее вкус и расширить рамки вашего меню...
– Нам мясо нужно, – решительно заявила Ремрат. – Насчет мяса у вас какие предложения?
– Никаких, – честно ответил Гурронсевас, – если только вы не съедите кого-нибудь из нас.
– Гурронсевас, да вы... – вырвалось у Мэрчисон.
– Вас мы есть не будем, Гурронсевас, – отозвалась Ремрат, воспринявшая предложение буквально. – При всем моем к вам уважении, ваши конечности и тело представляются мне грубыми и жесткими. На вкус вы явно не лучше толстых веток дерева. Если мы съедим вашего мимикриста, то у нас начнется несварение желудка – ведь он примется менять свою форму внутри нас. У красивого создания с тонкими крылышками плоти так мало, как в обледеневших ветках зимой. А вот мягкое существо, что удерживается на двух ногах, и другое – то, что покрыто блестящим мехом, нам бы подошли. Они скоро умрут?
– Нет, – ответил Гурронсевас.
– Значит, вам не следовало предлагать их нам, – серьезно укорила Гурронсеваса вемарка. – Мы, вемарцы, считаем, что нельзя поедать другое разумное существо до тех пор, пока оно не умрет от старости или вследствие несчастного случая, но не от болезни. Нельзя сокращать чужую жизнь только из-за того, что ты голоден, как бы ты ни страдал. Я вам благодарна за предложение, но очень огорчена тем, что вы бесчувственны по отношению к вашим друзьям. Я отказываюсь от предложенного вами мяса.
– Радость-то какая! – рассмеялась Мэрчисон.
– Я тоже рад, – проговорил Гурронсевас, на время отключив транслятор. – На самом-то деле я только снаружи жесткий. Но разговор действительно зашел слишком далеко...
Обратившись к Ремрат, Гурронсевас сказал:
– Прошу вас, не стыдитесь и не переживайте. Мы тоже придерживаемся сходных принципов. Я просто неудачно выразился. А мне очень хотелось задать вам другой вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85