Скемптон даже подумывал сослать Брейтвейта на самую заброшенную базу Корпуса Мониторов на задворках Федерации, когда за Брейтвейта вступился О'Мара.
Непросто протекала и профессиональная карьера Ча Трат. У себя на родине она стала первой женщиной, удостоившейся высокого звания хирурга – целительницы воинов. До нее эта профессия была исключительно мужской. Лиорен не до конца понимал, чем может в принципе заниматься хирург – целитель воинов, но узнал, что Ча Трат удалось вылечить представителя инопланетного вида, землянина, офицера Корпуса Мониторов, который сильно пострадал при авиакатастрофе. А до этого случая Ча Трат землян и в глаза не видела. Под впечатлением хирургического мастерства Ча Трат и гибкости ее мышления Корпус Мониторов предложил соммарадванке стажировку по многовидовой хирургии в Главном Госпитале Двенадцатого Сектора. Ча Трат приняла это предложение, поскольку посчитала, что в госпитале, в отличие от ее родной планеты, другим хирургам будет все равно, какого она пола.
Однако на новом месте Ча Трат не нашла той беззаветной преданности работе, той строжайшей клинической дисциплины, которой придерживались целители воинов на Соммарадве (надо сказать, что многие аспекты этой дисциплины совпадали с уставом медицинского братства на Тарле). Ча Трат не стала подробно рассказывать о своих злоключениях – сказала лишь, что если Лиорену любопытно, то он может спросить об этом любого сотрудника. У тарланина же создалось такое впечатление, что соммарадванка, будучи всего лишь стажером, проявляла излишнюю инициативу и слишком часто указывала начальникам на их ошибки. А после одного случая, когда соммарадванка ухитрилась из соображений дисциплины наказать себя, ампутировав одну из своих конечностей, ни одна палата в госпитале не пожелала брать ее на практику. Ча Трат, как в свое время Брейтвейта, перевели в эксплуатационный отдел, и там она трудилась до тех пор, пока вопиюще не нарушила субординацию. Ее должны были уволить, но и тут, как в случае с Брейтвейтом, вступился О'Мара, и Ча Трат не выгнали из госпиталя, а перевели на работу в Отделение Психологии.
Беседа, явно предназначенная для того, чтобы получше познакомиться с Лиореном и попробовать разговорить его, продолжалась, и тарланин чувствовал все большую и большую симпатию и к землянину, и к соммарадванке. Как и сам Лиорен, они страдали от избытка ума, индивидуальности и инициативы.
Конечно, их преступления были ничто в сравнении с тем, что совершил Лиорен. Они скорее были неудачниками, совершившими психологические ошибки, а не преступниками и не отвечали в полной мере за то, что натворили. Однако они признавались в своих проступках в форме непринужденной болтовни – может быть, для того, чтобы тарланин лучше понял и их, и общую ситуацию в отделении? А может быть, они пытались рассказать ему о своих промашках ради того, чтобы помочь самому Лиорену? Точно Лиорен не мог быть уверен ни в чем, потому что его коллеги скрывали свои истинные чувства. Они говорили без умолку, а Лиорен молчал. Его встревожила мысль о том, что, может быть, эти существа вовсе и не страдальцы, что, наверное, о своих проступках они рассказывают просто так, что на самом деле они об этих проступках давно забыли и теперь вспоминали только по долгу службы. Но тарланин тут же отбросил эту мысль – она показалась ему совершенно нелепой. Забыть совершенное преступление – это же все равно, что забыть, как тебя зовут.
– Лиорен. – Брейтвейт вдруг поднял на тарланина глаза. – Вы не едите и с нами не разговариваете. Хотите вернуться в офис?
– Нет, – медленно проговорил Лиорен. – Не сию минуту. Мне ясно, что наш поход в столовую – это психологический тест, что вы пристально наблюдаете за моими словами и поведением. Кроме того, в рамках этого теста вы наверняка отвечали на вопросы о себе, вопросы, которых я не задавал, а некоторые никогда бы и не задал, так как счел бы их крайне невежливыми. Но теперь я все-таки задам вам один прямой вопрос. Каковы же ваши выводы из проведенных наблюдений?
Брейтвейт промолчал, он только немного качнул головой – это означало, что говорить должна Ча Трат.
– Вы слышали, – сказала соммарадванка, – что я – хирург – целитель воинов, которому запрещено упражняться в своем истинном искусстве, и что я – чародейка-недоучка пока что. Поэтому моим заклинаниям не хватает тонкости, и только что произнесенные вами слова доказывают это. Кроме того, есть риск, что и мои наблюдения, и мои выводы могут оказаться упрощенными, неточными. Так оно и есть – ведь мое заклинание, предназначенное для того, чтобы вывести вас из затвора, каковым является офис и ваша комната, в столовую, оказалось не слишком успешным: вы среагировали спокойно и на само заклинание, и на существ, приближавшихся к вам. Все это не вызвало у вас никакого эмоционального потрясения. Заклинание оказалось безуспешным и в том, что не удалось преодолеть ваше нежелание раскрыть личные чувства, а это было еще одной и еще более важной частью теста. Мой вывод таков: в дальнейшем вам можно ходить в столовую без сопровождающих, а если и с сопровождающими, то по причинам скорее социальным, нежели лечебным.
Брейтвейт опустил голову – так земляне выражали молчаливое согласие.
– Ну а вы сами, Лиорен, как субъект этого частично удавшегося теста, что думаете? Выразите же свои чувства хотя бы по этому поводу – свободно, без стеснения, как выразил бы кельгианин, не щадя при этом наших чувств.
Мгновение Лиорен молчал, потом ответил:
– Мне очень любопытно, почему в наше время, когда медицина и техника достигли такого высокого уровня, Ча Трат считает себя чародейкой, то есть волшебницей, – пускай и недоучившейся, это все равно. Кроме того, я чувствую удивление и заботу в отношении тех сведений личного характера, которые вы мне сообщили. Рискуя очень сильно обидеть вас, я могу сделать единственный вывод: скажите, что, Отделение Психологии укомплектовано непослушными неудачниками и существами, у которых в прошлом наблюдались какие-либо эмоциональные потрясения?
Ча Трат издала непереводимый звук, а землянин негромко залаял.
– Без исключения, – отлаявшись, проговорил Брейтвейт.
Глава 7
Никогда – за все годы учебы на Тарле и во время стажировки в Главном Госпитале Сектора – Лиорену не давали таких замысловатых и нечетких инструкций.
Уж наверняка подобные инструкции не могли исходить от майора О'Мары, славившегося самым тонким, самым аналитическим умом в госпитале. Уже не впервые Лиорен задумался о том, уж не поразила ли Главного психолога, на плечах которого лежал тяжкий груз ответственности за психическое здоровье почти десяти тысяч медиков и технического персонала общим счетом шестьдесят с лишним биологических видов, одна из тех болезней, которые он был призван лечить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Непросто протекала и профессиональная карьера Ча Трат. У себя на родине она стала первой женщиной, удостоившейся высокого звания хирурга – целительницы воинов. До нее эта профессия была исключительно мужской. Лиорен не до конца понимал, чем может в принципе заниматься хирург – целитель воинов, но узнал, что Ча Трат удалось вылечить представителя инопланетного вида, землянина, офицера Корпуса Мониторов, который сильно пострадал при авиакатастрофе. А до этого случая Ча Трат землян и в глаза не видела. Под впечатлением хирургического мастерства Ча Трат и гибкости ее мышления Корпус Мониторов предложил соммарадванке стажировку по многовидовой хирургии в Главном Госпитале Двенадцатого Сектора. Ча Трат приняла это предложение, поскольку посчитала, что в госпитале, в отличие от ее родной планеты, другим хирургам будет все равно, какого она пола.
Однако на новом месте Ча Трат не нашла той беззаветной преданности работе, той строжайшей клинической дисциплины, которой придерживались целители воинов на Соммарадве (надо сказать, что многие аспекты этой дисциплины совпадали с уставом медицинского братства на Тарле). Ча Трат не стала подробно рассказывать о своих злоключениях – сказала лишь, что если Лиорену любопытно, то он может спросить об этом любого сотрудника. У тарланина же создалось такое впечатление, что соммарадванка, будучи всего лишь стажером, проявляла излишнюю инициативу и слишком часто указывала начальникам на их ошибки. А после одного случая, когда соммарадванка ухитрилась из соображений дисциплины наказать себя, ампутировав одну из своих конечностей, ни одна палата в госпитале не пожелала брать ее на практику. Ча Трат, как в свое время Брейтвейта, перевели в эксплуатационный отдел, и там она трудилась до тех пор, пока вопиюще не нарушила субординацию. Ее должны были уволить, но и тут, как в случае с Брейтвейтом, вступился О'Мара, и Ча Трат не выгнали из госпиталя, а перевели на работу в Отделение Психологии.
Беседа, явно предназначенная для того, чтобы получше познакомиться с Лиореном и попробовать разговорить его, продолжалась, и тарланин чувствовал все большую и большую симпатию и к землянину, и к соммарадванке. Как и сам Лиорен, они страдали от избытка ума, индивидуальности и инициативы.
Конечно, их преступления были ничто в сравнении с тем, что совершил Лиорен. Они скорее были неудачниками, совершившими психологические ошибки, а не преступниками и не отвечали в полной мере за то, что натворили. Однако они признавались в своих проступках в форме непринужденной болтовни – может быть, для того, чтобы тарланин лучше понял и их, и общую ситуацию в отделении? А может быть, они пытались рассказать ему о своих промашках ради того, чтобы помочь самому Лиорену? Точно Лиорен не мог быть уверен ни в чем, потому что его коллеги скрывали свои истинные чувства. Они говорили без умолку, а Лиорен молчал. Его встревожила мысль о том, что, может быть, эти существа вовсе и не страдальцы, что, наверное, о своих проступках они рассказывают просто так, что на самом деле они об этих проступках давно забыли и теперь вспоминали только по долгу службы. Но тарланин тут же отбросил эту мысль – она показалась ему совершенно нелепой. Забыть совершенное преступление – это же все равно, что забыть, как тебя зовут.
– Лиорен. – Брейтвейт вдруг поднял на тарланина глаза. – Вы не едите и с нами не разговариваете. Хотите вернуться в офис?
– Нет, – медленно проговорил Лиорен. – Не сию минуту. Мне ясно, что наш поход в столовую – это психологический тест, что вы пристально наблюдаете за моими словами и поведением. Кроме того, в рамках этого теста вы наверняка отвечали на вопросы о себе, вопросы, которых я не задавал, а некоторые никогда бы и не задал, так как счел бы их крайне невежливыми. Но теперь я все-таки задам вам один прямой вопрос. Каковы же ваши выводы из проведенных наблюдений?
Брейтвейт промолчал, он только немного качнул головой – это означало, что говорить должна Ча Трат.
– Вы слышали, – сказала соммарадванка, – что я – хирург – целитель воинов, которому запрещено упражняться в своем истинном искусстве, и что я – чародейка-недоучка пока что. Поэтому моим заклинаниям не хватает тонкости, и только что произнесенные вами слова доказывают это. Кроме того, есть риск, что и мои наблюдения, и мои выводы могут оказаться упрощенными, неточными. Так оно и есть – ведь мое заклинание, предназначенное для того, чтобы вывести вас из затвора, каковым является офис и ваша комната, в столовую, оказалось не слишком успешным: вы среагировали спокойно и на само заклинание, и на существ, приближавшихся к вам. Все это не вызвало у вас никакого эмоционального потрясения. Заклинание оказалось безуспешным и в том, что не удалось преодолеть ваше нежелание раскрыть личные чувства, а это было еще одной и еще более важной частью теста. Мой вывод таков: в дальнейшем вам можно ходить в столовую без сопровождающих, а если и с сопровождающими, то по причинам скорее социальным, нежели лечебным.
Брейтвейт опустил голову – так земляне выражали молчаливое согласие.
– Ну а вы сами, Лиорен, как субъект этого частично удавшегося теста, что думаете? Выразите же свои чувства хотя бы по этому поводу – свободно, без стеснения, как выразил бы кельгианин, не щадя при этом наших чувств.
Мгновение Лиорен молчал, потом ответил:
– Мне очень любопытно, почему в наше время, когда медицина и техника достигли такого высокого уровня, Ча Трат считает себя чародейкой, то есть волшебницей, – пускай и недоучившейся, это все равно. Кроме того, я чувствую удивление и заботу в отношении тех сведений личного характера, которые вы мне сообщили. Рискуя очень сильно обидеть вас, я могу сделать единственный вывод: скажите, что, Отделение Психологии укомплектовано непослушными неудачниками и существами, у которых в прошлом наблюдались какие-либо эмоциональные потрясения?
Ча Трат издала непереводимый звук, а землянин негромко залаял.
– Без исключения, – отлаявшись, проговорил Брейтвейт.
Глава 7
Никогда – за все годы учебы на Тарле и во время стажировки в Главном Госпитале Сектора – Лиорену не давали таких замысловатых и нечетких инструкций.
Уж наверняка подобные инструкции не могли исходить от майора О'Мары, славившегося самым тонким, самым аналитическим умом в госпитале. Уже не впервые Лиорен задумался о том, уж не поразила ли Главного психолога, на плечах которого лежал тяжкий груз ответственности за психическое здоровье почти десяти тысяч медиков и технического персонала общим счетом шестьдесят с лишним биологических видов, одна из тех болезней, которые он был призван лечить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79