- удивился Евгений. - Может быть, просто
пришел за книгой... И смутился, увидев нас.
"Если кто здесь и смутился, - подумала она, - так только не этот
гнусный тип!" Ее ничуть не успокоило объяснение Евгения: она была уверена,
что встреча в библиотеке не случайна...
Ее уверенность подтвердилась тем же вечером: к Горвичу приехал
какой-то его приятель, и на "полуторжественный" ужин Евгений и Юля были,
естественно, приглашены. Поначалу вечер был очень милым - если бы в самый
неподходящий момент не появился снова тот самый мрачный тип. Правда, на
этот раз он, как обычный лакей, просто принес очередное блюдо, с каким-то
даже изяществом поставил его на стол, и как ни в чем не бывало, принялся
обслуживать гостей.
Но от этой услужливости смущены были все. Что-то было в его
поведении... странное! Даже граф, проэманировав помимо недовольства еще и
какую-то виноватость, сказал мягко:
- Антон! Ну, зачем вы... Это же не ваша обязанность!
"Тезка Тонечки, - подумала Юля. - Нет, совсем наоборот - анти-тезка!"
Почему "анти", она сама не могла понять. Но всей душой чувствовала -
именно так и есть. Что мрачный нахал не ладил с ее подругой...
- Кто это? - неожиданно спросил Евгений, едва дверь за возмутителем
спокойствия закрылась. В отличие от Юли, он не понял смысла странного
демарша управляющего, но догадался, что произошло что-то необычное.
Поэтому и задал вопрос - чтобы дать Юле возможность лучше разглядеть
эманацию Горвича.
- Антон? - граф, казалось, слегка обиделся. - Я же представлял вам
его! Это мой управляющий. Он служит здесь очень давно... И право же, для
меня гораздо больше, чем просто слуга.
Этого он мог и не говорить! В его эманации, просто в его поведении
чувствовалась благодарность... и не только она. Юле показалось вдруг, что
Горвич гораздо больше зависит от своего слуги, чем это позволительно. Она
хотела было сказать какую-то резкость, но удержалась. К чему? Граф не
станет после этого относиться к Антону хуже, а ее может невзлюбить...
- Если бы в замках бывали домовые, - заявила она вместо этого, - то в
вашем эту роль играл бы именно Антон!
Она явственно ощутила испуг не только Горвича, но и его друга. Да,
сходство Антона с троллем или гоблином действительно имелось - и похоже,
не только внешнее. "Чем же может околдовать этот странный человек? -
спрашивала себя Юля. - Не знает ли он о бегстве Тонечки больше, чем даже
сам граф?"
Но как спросить Антона хоть о чем-нибудь? Этого Юля не могла себе
представить... И только окончательно убедилась: в библиотеке он появился
сегодня не случайно!
...Разговаривать с Горвичем о Тонечке было совершенно невозможно -
при малейшем намеке на эту тему в его эманации возникала просто
непреодолимая стена! Юля изнывала: что же делать?! Поговорить с прислугой?
Но это мгновенно дойдет до графа, и неизвестно, как он прореагирует.
Однако события опередили ее намерения...
Как-то вечером, когда она нежилась - а точнее говоря, просто грелась
- в ванне, прикидывая, как бы побыстрее выскочить из нее и одеться, не
успев снова замерзнуть. За несколько дней в гостях у Горвича Юля поняла,
что предпочла бы любому замку даже пещеру, только бы пещера была теплая!
Внезапно приоткрылась дверь...
- Жень, ты? - спросила Юля, но ответа не было.
Юля перепугалась. Инстинктивно она вскочила, ухватившись за какую-то
трубу и прикрываясь халатом. "Черт возьми, - вдруг поняла она. - Здесь же
бесполезно кричать: никто не услышит." Она не знала, кого ожидает увидеть:
сладострастного наглеца или полусгнившего зомби. И то, и другое, казалось,
было возможно...
Но вместо предполагаемых ужасов в ванной комнате появилась
симпатичная женщина примерно одного возраста с Юлей.
- Не... бойтесь, - с жутким акцентом произнесла она, смущенно глядя
на испуганную Юлю. - Я...
Словарный запас подвел неожиданную гостью, она беспомощно пошевелила
губами, и перешла на родной язык. Поначалу Юля с трудом понимала ее, но
вскоре они обе приспособились. Ирина - так звали визитершу - стала
говорить медленнее, а Юля постепенно привыкала к ее манере.
- Я хотела поговорить с вами наедине, - третий раз повторила Ирина. -
Поэтому позволила себе ворваться без предупреждения. Простите!
Юля не сердилась на нее: когда инцидент исчерпался столь безобидно,
ситуация казалась даже смешной. "Но неужели, - подумала она вдруг, - в
таком большом замке негде поговорить наедине, кроме как в ванной?" Ей
невольно вспомнился Антон... с его пронизывающим взглядом и способностью
неожиданно появляться. "Гоблин противный", - сердито проворчала она,
торопливо одеваясь. Потом повернулась к Ирине:
- Так о чем вы хотели поговорить?
Она изо всех сил пыталась почувствовать эманацию Ирины. "Буря эмоций
на фоне решительности, неопределенные мысли... и четкий образ Горвича."
- А муж ваш летчик? - задала Ирина обязательный "светский вопрос".
- Кто?
"Боже, какое счастье, что когда думают образами, то язык для всех
один! Но что она про Женьку спросила?"
- Ну, пилот? - поняла юлино лингвистическое затруднение собеседница.
- Нет. Но здесь его точно все запомнят, как пилота!
- Графа он восхитил.
- Я рада.
"Кто же эта женщина? - думала Юля. - На прислугу не похожа...
Любовница Горвича? Может быть! Держится уверенно. Думает о нем. Да,
вероятно... Но что ей от меня надо?"
- Вы видели портрет в галерее? - неожиданно спросила Ирина.
"Ясный образ Тонечки. Но черты искажены. Красиво звучит: черты,
искаженные ненавистью, но ненавистью чужой. Ирина не любит Тонечку и,
думая о ней, подсознательно подчеркивает в ней все неприятное. Но за что
она так? Ведь Тонечки уже давно нет, и непохоже, чтобы Горвич безутешно
тосковал по ней... Или я чего-то не понимаю?"
- О каком портрете вы говорите? - на всякий случай переспросила Юля.
- Жены графа.
- Видела. Странная женщина... - слово "странный" может выражать, что
угодно, и Юля предоставила Ирине самой истолковывать его. - Она ведь
умерла, не так ли?
- Если бы!
"О чем она?! Черт возьми!.. Но эманация не имеет отношения к мистике,
это точно..."
- Что вы имеете ввиду? Граф сказал, что она умерла... или? Какая-то
ошибка?
- Не мог же он сказать правду!
- Но...
Эманация Ирины выдала яркий всплеск оранжево-желтой решительности.
"Кратер, - вспомнила Юля название ауральной модели. - Вулкан... Да,
выразительно!"
- Как раз о жене графа я и хотела поговорить с вами, - твердо сказала
Ирина. - Я надеюсь, вы сохраните наш разговор в тайне.
"Впрочем, не так уж она боится, если и не сохраню, - поняла Юля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224
пришел за книгой... И смутился, увидев нас.
"Если кто здесь и смутился, - подумала она, - так только не этот
гнусный тип!" Ее ничуть не успокоило объяснение Евгения: она была уверена,
что встреча в библиотеке не случайна...
Ее уверенность подтвердилась тем же вечером: к Горвичу приехал
какой-то его приятель, и на "полуторжественный" ужин Евгений и Юля были,
естественно, приглашены. Поначалу вечер был очень милым - если бы в самый
неподходящий момент не появился снова тот самый мрачный тип. Правда, на
этот раз он, как обычный лакей, просто принес очередное блюдо, с каким-то
даже изяществом поставил его на стол, и как ни в чем не бывало, принялся
обслуживать гостей.
Но от этой услужливости смущены были все. Что-то было в его
поведении... странное! Даже граф, проэманировав помимо недовольства еще и
какую-то виноватость, сказал мягко:
- Антон! Ну, зачем вы... Это же не ваша обязанность!
"Тезка Тонечки, - подумала Юля. - Нет, совсем наоборот - анти-тезка!"
Почему "анти", она сама не могла понять. Но всей душой чувствовала -
именно так и есть. Что мрачный нахал не ладил с ее подругой...
- Кто это? - неожиданно спросил Евгений, едва дверь за возмутителем
спокойствия закрылась. В отличие от Юли, он не понял смысла странного
демарша управляющего, но догадался, что произошло что-то необычное.
Поэтому и задал вопрос - чтобы дать Юле возможность лучше разглядеть
эманацию Горвича.
- Антон? - граф, казалось, слегка обиделся. - Я же представлял вам
его! Это мой управляющий. Он служит здесь очень давно... И право же, для
меня гораздо больше, чем просто слуга.
Этого он мог и не говорить! В его эманации, просто в его поведении
чувствовалась благодарность... и не только она. Юле показалось вдруг, что
Горвич гораздо больше зависит от своего слуги, чем это позволительно. Она
хотела было сказать какую-то резкость, но удержалась. К чему? Граф не
станет после этого относиться к Антону хуже, а ее может невзлюбить...
- Если бы в замках бывали домовые, - заявила она вместо этого, - то в
вашем эту роль играл бы именно Антон!
Она явственно ощутила испуг не только Горвича, но и его друга. Да,
сходство Антона с троллем или гоблином действительно имелось - и похоже,
не только внешнее. "Чем же может околдовать этот странный человек? -
спрашивала себя Юля. - Не знает ли он о бегстве Тонечки больше, чем даже
сам граф?"
Но как спросить Антона хоть о чем-нибудь? Этого Юля не могла себе
представить... И только окончательно убедилась: в библиотеке он появился
сегодня не случайно!
...Разговаривать с Горвичем о Тонечке было совершенно невозможно -
при малейшем намеке на эту тему в его эманации возникала просто
непреодолимая стена! Юля изнывала: что же делать?! Поговорить с прислугой?
Но это мгновенно дойдет до графа, и неизвестно, как он прореагирует.
Однако события опередили ее намерения...
Как-то вечером, когда она нежилась - а точнее говоря, просто грелась
- в ванне, прикидывая, как бы побыстрее выскочить из нее и одеться, не
успев снова замерзнуть. За несколько дней в гостях у Горвича Юля поняла,
что предпочла бы любому замку даже пещеру, только бы пещера была теплая!
Внезапно приоткрылась дверь...
- Жень, ты? - спросила Юля, но ответа не было.
Юля перепугалась. Инстинктивно она вскочила, ухватившись за какую-то
трубу и прикрываясь халатом. "Черт возьми, - вдруг поняла она. - Здесь же
бесполезно кричать: никто не услышит." Она не знала, кого ожидает увидеть:
сладострастного наглеца или полусгнившего зомби. И то, и другое, казалось,
было возможно...
Но вместо предполагаемых ужасов в ванной комнате появилась
симпатичная женщина примерно одного возраста с Юлей.
- Не... бойтесь, - с жутким акцентом произнесла она, смущенно глядя
на испуганную Юлю. - Я...
Словарный запас подвел неожиданную гостью, она беспомощно пошевелила
губами, и перешла на родной язык. Поначалу Юля с трудом понимала ее, но
вскоре они обе приспособились. Ирина - так звали визитершу - стала
говорить медленнее, а Юля постепенно привыкала к ее манере.
- Я хотела поговорить с вами наедине, - третий раз повторила Ирина. -
Поэтому позволила себе ворваться без предупреждения. Простите!
Юля не сердилась на нее: когда инцидент исчерпался столь безобидно,
ситуация казалась даже смешной. "Но неужели, - подумала она вдруг, - в
таком большом замке негде поговорить наедине, кроме как в ванной?" Ей
невольно вспомнился Антон... с его пронизывающим взглядом и способностью
неожиданно появляться. "Гоблин противный", - сердито проворчала она,
торопливо одеваясь. Потом повернулась к Ирине:
- Так о чем вы хотели поговорить?
Она изо всех сил пыталась почувствовать эманацию Ирины. "Буря эмоций
на фоне решительности, неопределенные мысли... и четкий образ Горвича."
- А муж ваш летчик? - задала Ирина обязательный "светский вопрос".
- Кто?
"Боже, какое счастье, что когда думают образами, то язык для всех
один! Но что она про Женьку спросила?"
- Ну, пилот? - поняла юлино лингвистическое затруднение собеседница.
- Нет. Но здесь его точно все запомнят, как пилота!
- Графа он восхитил.
- Я рада.
"Кто же эта женщина? - думала Юля. - На прислугу не похожа...
Любовница Горвича? Может быть! Держится уверенно. Думает о нем. Да,
вероятно... Но что ей от меня надо?"
- Вы видели портрет в галерее? - неожиданно спросила Ирина.
"Ясный образ Тонечки. Но черты искажены. Красиво звучит: черты,
искаженные ненавистью, но ненавистью чужой. Ирина не любит Тонечку и,
думая о ней, подсознательно подчеркивает в ней все неприятное. Но за что
она так? Ведь Тонечки уже давно нет, и непохоже, чтобы Горвич безутешно
тосковал по ней... Или я чего-то не понимаю?"
- О каком портрете вы говорите? - на всякий случай переспросила Юля.
- Жены графа.
- Видела. Странная женщина... - слово "странный" может выражать, что
угодно, и Юля предоставила Ирине самой истолковывать его. - Она ведь
умерла, не так ли?
- Если бы!
"О чем она?! Черт возьми!.. Но эманация не имеет отношения к мистике,
это точно..."
- Что вы имеете ввиду? Граф сказал, что она умерла... или? Какая-то
ошибка?
- Не мог же он сказать правду!
- Но...
Эманация Ирины выдала яркий всплеск оранжево-желтой решительности.
"Кратер, - вспомнила Юля название ауральной модели. - Вулкан... Да,
выразительно!"
- Как раз о жене графа я и хотела поговорить с вами, - твердо сказала
Ирина. - Я надеюсь, вы сохраните наш разговор в тайне.
"Впрочем, не так уж она боится, если и не сохраню, - поняла Юля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224