Проходя коридором, ведущим на корму, он ненадолго задержался у доски почета.
Двести восемьдесят три имени было на ней. Многих из них он даже не успел узнать, лица и имена лишь смутно помнил, но зато все, что тогда происходило, он видел будто воочию. Он не помнил, как звали молодую симпатичную женщину-связистку и другую, повариху, которые вытаскивали раненых из дымящегося отсека и погибли, оказавшись в результате очередного выстрела выброшенными в вакуум; не помнил он имени и того мужчины из палубной обслуги, который, бросившись в ревущее пламя, закрыл своим телом поврежденный осколками трубопровод с горючим и сгорел заживо, спасая корабль. Так много имен появилось на этой доске за какие-то несколько недель…
Ясон пошел дальше по черному от пожара коридору, который уже начали приводить в порядок, стараясь лавировать между работающими, чтобы не испачкать чужую форму, в которую был одет.
Около своей каюты он замедлил шаги. Осталось всего четырнадцать человек, и лишь четырнадцать кают были сейчас заняты! Остальные пустовали, в каждой лежали приготовленные к отправке домой личные вещи того, кто жил в ней.
Войдя к себе, он закрыл дверь. На мгновение все поплыло у него перед глазами, смертельная усталость наконец одолела его, и, не раздеваясь, он рухнул на койку. От наволочки еще шел слабый аромат духов, и от мгновенно вспыхнувших воспоминаний на глазах у него выступили слезы.
— Будь проклята эта война, — прошептал он.
Уже в полусне он всего раз произнес заветное имя, и потом, с мыслью о ней, капитан первого ранга Ясон Бондаревский, по прозвищу Медведь, медленно погрузился в глубокий сон без сновидений. Завтра, когда он проснется, его ждет мирный день, но война еще не окончена. Ему предстояло вернуться в бой, и он был готов к этому.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76