— Черт возьми, ну и крепкие же напитки у котов!
— Еще по одной?
Ясон улыбнулся и покачал головой.
— Хватит и этой, чтобы сбить меня с ног, — ответил он, ловя ртом воздух.
Светлана мягко рассмеялась. Они сидели рядом в неловком молчании. В самом деле, о чем говорить? Не о делах же? Для этого впереди у них будет масса возможностей. О том, что было? Кто знает, как она к этому отнесется? Черт возьми, даже о погоде здесь не поговоришь!
— Прости, что в прошлый раз накинулась на тебя, — в конце концов заговорила она. — Ну, ты понимаешь… Сто лет тебя не видела, и вдруг ты входишь как ни в чем не бывало, с этой своей чертовской мальчишеской улыбкой. Я и взорвалась.
— Да ладно.
Они снова замолчали.
— Тебе нравятся космические пехотинцы? — спросил наконец он.
— Конечно. Они славные. Раз уж я не могла летать, ничего другого не оставалось, как воевать на земле. Я рада, что я с ними.
— Они чертовски жестокие ребята.
— Что ты имеешь в виду? Он заколебался.
— Смелее! — улыбнулась она.
— Я недавно разговаривал с четырьмя из них, одна была, между прочим, женщина. Они предлагали мне купить у них уши килратхов.
— И тебя от этого воротит. Немного грубовато, да?
— Мне всегда казалось, что мы сражаемся за человеческие принципы, а это просто какое-то средневековье. Я прямо обалдел. Килратхи способны на такое, но мы-то пока еще вроде бы играем по правилам: с уважением относимся к военнопленным, содержим их в приличных условиях, а гражданских вообще не трогаем. Черт, я рискнул своей карьерой именно ради того, чтобы не переходить эту границу, когда отказался выполнить прямой приказ уничтожить корабль килратхов с детьми и женщинами, которые просили у нас убежища. Я все еще верю в то, что можно воевать, не превращаясь в варваров.
— А что такое, черт возьми, вообще война? Вечеринка с чаем?
— Ты не согласна со мной?
— Для тебя война — не то, что для меня. Ты выполнил задание, отстрелялся и вернулся к своим чистым простыням, горячему трехразовому питанию и юной, очаровательной, только что из душа летчице с сияющими глазами, которая спит и видит, как бы согреть твою постель. — Она говорила взволнованно, гневно выстреливая в него словами.
— Что за чушь…
— Я участвовала в шестнадцати десантных высадках, — неожиданно глухо продолжала она. — Те, кто стали моими друзьями еще в первом походе, из третьего не вернулись. Мне повезло — я была ранена и не участвовала в нем. Никто не ожидал этого — предполагалось, что мы не встретим особого сопротивления. Десантный корабль рухнул на планету, и когда осела пыль, стало ясно, что его обломки расшвыряло в радиусе километра во все стороны.
Она показала на тонкий шрам, идущий от виска к уху. Он догадался, что это хирургический разрез, и не стал расспрашивать подробнее: ранение, по-видимому, было очень серьезным, раз хирургам пришлось ковыряться в ее мозгу.
— Это была обычная высадка — и столько потерять! И так каждый раз. Последняя, которую ты видел, была одной из самых легких. Потери составили всего десять процентов — просто шутка! Мы освобождали от килратхов четыре наших планеты. Если бы ты видел то, что я видела, ты тоже начал бы отрезать у них уши. Знаешь, как они обошлись с мирными жителями на Хосане? Я была там. Хочешь, расскажу о том, что килратхи сделали с женщинами и детьми?
Он лишь покачал головой, не в силах произнести ни слова. Килратхи засняли отдельные эпизоды учиненной ими резни и пыток, которым они подвергали людей; после сражения эти записи оказались в числе трофеев. От всего этого просто тошнило. И был еще один момент, связанный с Хосаном, который занозой сидел —у него в сердце.
На ее лице отразилось сочувствие.
— Прости, я совсем забыла, что твой брат был там.
— Ничего, — еле слышно сказал Ясон. — В письме говорилось, что он умер мгновенно.
— Да-да, — поспешно согласилась она. Иногда бывают вещи, за которые человек цепляется, просто чтобы сохранить душевное равновесие, даже если и подозревает, что они могут быть ложью. Письмо к матери Ясона, где описывалось, как героически погиб Джошуа, сраженный нейтронным взрывом, даже не успев ничего осознать и почувствовать, было именно таким. Ясон гнал от себя ужасную мысль о том, что, возможно, все могло быть совсем иначе — например, его брат мог быть живым захвачен в плен.
— Что эта война делает с нами? — грустно сказал он.
— Она делает нас убийцами, и мы преуспели в этом почти как килратхи. Может быть, когда-нибудь люди будут жить спокойной мирной жизнью, любить, растить детей и не знать страха. Они, наверное, смогут жить по тем принципам, о которых ты говорил. И самое забавное то, что они забудут о нас и, может быть, никогда не узнают, как близки мы были к тому, чтобы стать рабами, — печально закончила она, но тут же улыбнулась: — Но мы-то знаем об этом — о том, что мы сделали.
— Хотелось бы мне, чтобы все было иначе, сказал Ясон. — Я имею в виду нас с тобой.
Она покачала головой:
— Ты хотел воевать, правда? И я — тоже. Что-что, а это у космопехов гарантировано. —Она мягко засмеялась и заглянула в свой стакан, который вертела в пальцах. — Вот скажи, только честно. Если бы у тебя был выбор, если бы сейчас сюда вошел адмирал Толвин и сказал: «Ясон, я тебя отпускаю. Забирай свою подружку и отправляйся домой, но если ты так сделаешь, то никогда больше не будешь воевать». Как бы ты поступил?
— Не знаю…
— Врешь. — Она снова улыбнулась. — Тот, кто влез в это, не может вот так просто взять и бросить. С тех пор как я узнала, что нам предстоит, я от страха почти не сплю. Черт, вот почему я пью! Но я ни за что на свете не согласилась бы отказаться от участия в этом походе, от возможности нанести удар в самое сердце килратхов!
Он кивнул. Прекрасно понимая, что жить осталось немного, он был рад показать наконец килратхам, где раки зимуют, нанести им действительно чувствительный удар. Все лучше, чем бесконечная позиционная война на границах. За это стоило заплатить любую цену, и он знал, что ни за что на свете не хотел бы упустить такую возможность.
— Ну, вот мы и поняли друг друга, — со вздохом сказала Светлана и, плеснув себе из бутылки, выпила.
— Может быть, когда война закончится… —неуверенно произнес Ясон. — Может быть, тогда мы сможем начать все сначала.
— Милый мой, к тому времени, когда эта война кончится, мы с тобой обратимся в прах. — Ее голос звучал устало и почти равнодушно.
— Ты говоришь, как какой-нибудь чертов пехотинец.
— А я и есть самый настоящий чертов пехотинец, — ответила она слегка заплетающимся языком. — Я никогда не забываю об этом. Вы, паршивые «синие мундиры», смотрите на нас свысока, точно мы скоты или неодушевленные предметы, но на самом деле вы нас совершенно не знаете. Милый, если бы тебе пришлось столкнуться с войной так, как мне, это сбило бы с тебя спесь, не сомневаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76