Они знали, что
в конце осмотра все причастные к покушению будут идентифицированы: память
Эйдетика была безупречна.
"Если только", - несмотря на всю сложность момента Джонсон не смог
удержаться от улыбки. Где Стражники стали бы искать противника Гегемонии в
последнюю очередь? Конечно же, в своем штабе, в данном случае, в
Министерстве Опеки. Апартаменты Главного Опекуна Марса находились где-то в
недрах здания, а остальную его часть занимал генштаб Марсианской Стражи.
Если бы ему удалось попасть туда... Конечно, это было еще не спасение, но,
по крайней мере, он избежал бы свидания с Эйдетиком.
Расталкивая толпу Джонсон проложил себе проход к эстраде. С
озабоченным и суровым видом служащего, который с незапамятных времен
борется с последствиями таких бедствий, он наклонился, чтобы ощупать смесь
металла и растаявшего пластомрамора, которой было покрыто основание
эстрады.
Заметив приближавшегося Стражника он начал довольно громко ворчать:
- Вот гадство, как сильно расплавилось. Дерьмо! Понадобится по
крайней мере пять часов, чтобы...
- Чем это вы там занимаетесь, эй, вы? - пролаял Стражник.
Он направил на Джонсона свое ружье.
- Чем я занимаюсь? Разве вы не видите? Или вы думаете, что я в
состоянии убрать все это голыми руками? Подумать только, какое безобразие!
Тут разворочено как следует. Понадобится паяльная лампа, чтобы очистить
место, и термический пистолет, чтобы заделать пластомрамор. На это уйдет
по крайней мере пол-дня работы.
- Все они одинаковы, эти тупицы из обслуживания! - проворчал
Стражник. - И долго ты еще собираешься бить баклуши с таким безмятежным
видом? Засучи рукава и принимайся за работу.
- Но я же как раз вам об этом и говорю! - простонал Джонсон. - Я
ничего не могу сделать, если у меня не будет паяльной лампы и термического
пистолета.
- Так чего же ты ждешь? Иди за ними! - взревел Стражник.
- Так говорят, что вы там запрещаете входить в здание, - пробормотал
Джонсон, внутренне ликуя.
Стражник покачал головой с гримасой отвращения на лице.
- Все они одинаковы, эти бездельники. Ну постоянно готовы
воспользоваться любой оказией, чтобы ни хрена не делать! Бери руки в ноги,
беги в Министерство и тащи свой инструмент, чтобы тотчас же приняться за
работу. И поторапливайся!
- Не стоит так волноваться, - протянул умоляющим голосом Джонсон. -
Уже бегу!
Чувствуя на своем затылке ледяной взгляд Стражника он поднялся по
ступенькам и направился к служебному входу, который находился налево от
центрального.
Переступив порог он позволил себе слегка усмехнуться: тут нельзя было
торжествовать слишком явно. Ведь коридоры всех публичных зданий, так же,
как и все большее число частных жилищ, были оборудованы Глазами и Лучами.
Он вошел в центральный холл, почти безлюдный в это время, за
исключением нескольких Стражников, которые никогда не обращали особого
внимания на персонал Обслуживания.
Дальнейший маршрут был вполне ясен: достаточно было пройти пятнадцать
метров, чтобы оказаться в кабине лифта, затем подняться на третий этаж и
выйти из здания на второй уровень. Как только он окажется на движущейся
ленте тротуара ему хватит нескольких секунд, чтобы расстояние между ним и
Министерством стало вполне безопасным. Те немногочисленные Стражники,
которых он мог встретить на своем пути, скорее всего не должны были
заинтересоваться маршрутом простого служащего.
Тем не менее у Джонсона вспотели ладони, когда он двинулся через
холл, так как, едва пройдя три метра, он должен был встретить первый Глаз.
Скромный вид этого прибора был обманчив: можно было только заметить
небольшую линзу телекамеры, скрытой в стене, а под ней - металлическую
задвижку еще меньших размеров. Камера и задвижка были непосредственно
связаны с главным Опекуном Марса, гигантской ЭВМ, в задачу которой входила
слежка за правильным исполнением Свода Законов, первая заповедь которого
гласила: "Все, что не разрешено, запрещено".
Практически это означало, что все последующие части Гегемонического
Свода состояли из длинного перечня, детализировавшего, что Опекаемый имел
право делать в каждом конкретном случае, то есть из "Разрешенных Деяний".
Все, что не совпадало с этим перечнем, запрограммированным на ЭВМ,
считалось "Запрещенным Деянием", то есть преступлением. А любое
преступление каралось смертью.
Суд и приведение приговора в исполнение производилось немедленно.
Прямо под Глазом находилось выходное отверстие излучателя, также скрытого
в стене. В состав Луча входили смертельные радиоактивные изотопы.
Устройство излучателя было также соединено с ближайшей ЭВМ.
Так Гегемония свела правосудие к рефлекторной автоматической дуге.
Глаз безостановочно передавал информацию ближайшему Опекуну, который
сравнивал ее с перечнем Разрешенных Деяний. По слухам, если какой-либо
поступок, каким бы он безобидным ни был, не совпадал с этим перечнем,
устройству излучателя данного Глаза передавался сигнал. Свинцовая заслонка
открывалась, и смертоносная радиация распространялась в данной зоне. Время
реакции всей системы не превышало секунды. Насколько верны были эти слухи?
Действительно ли Главный Опекун давал команду немедленно казнить
любого Опекаемого, виновного в Запрещенном Деянии?
Действительно ли такая программа была заложена в ЭВМ? Этого Джонсон
не знал.
Но он слышал, что очень многие Опекаемые нашли смерть при, казалось
бы, необъяснимых обстоятельствах.
Он прошел мимо первого Глаза и с какой-то отрешенностью подумал, что
еще жив.
Если слухи, которые распускала Гегемония, были оправданы, очень легко
было совершить роковую ошибку: это мог быть подозрительный взгляд,
неподходящая деталь одежды, факт нечаянного проникновения в зону,
запретную для обслуживающего персонала.
Самое кошмарное - перечень деяний, разрешенных законом, был точно
известен, тогда как действия, способные вызвать немедленную смерть, точно
определены не были.
Если Гегемония вводила в заблуждение в том, что касалось роли
Опекуна, то это было еще хуже, так получалось, что смерть могла наступить
в любой момент, без всяких видимых причин.
Глаза и Лучи незримо присутствовали во всех или почти во всех
публичных заведениях Гегемонии: в магазинах, театрах, государственных
учреждениях. Ходили слухи, что Совет готовился издать декрет,
предусматривающий оборудование всех новых жилых помещений и зданий Глазами
и Лучами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
в конце осмотра все причастные к покушению будут идентифицированы: память
Эйдетика была безупречна.
"Если только", - несмотря на всю сложность момента Джонсон не смог
удержаться от улыбки. Где Стражники стали бы искать противника Гегемонии в
последнюю очередь? Конечно же, в своем штабе, в данном случае, в
Министерстве Опеки. Апартаменты Главного Опекуна Марса находились где-то в
недрах здания, а остальную его часть занимал генштаб Марсианской Стражи.
Если бы ему удалось попасть туда... Конечно, это было еще не спасение, но,
по крайней мере, он избежал бы свидания с Эйдетиком.
Расталкивая толпу Джонсон проложил себе проход к эстраде. С
озабоченным и суровым видом служащего, который с незапамятных времен
борется с последствиями таких бедствий, он наклонился, чтобы ощупать смесь
металла и растаявшего пластомрамора, которой было покрыто основание
эстрады.
Заметив приближавшегося Стражника он начал довольно громко ворчать:
- Вот гадство, как сильно расплавилось. Дерьмо! Понадобится по
крайней мере пять часов, чтобы...
- Чем это вы там занимаетесь, эй, вы? - пролаял Стражник.
Он направил на Джонсона свое ружье.
- Чем я занимаюсь? Разве вы не видите? Или вы думаете, что я в
состоянии убрать все это голыми руками? Подумать только, какое безобразие!
Тут разворочено как следует. Понадобится паяльная лампа, чтобы очистить
место, и термический пистолет, чтобы заделать пластомрамор. На это уйдет
по крайней мере пол-дня работы.
- Все они одинаковы, эти тупицы из обслуживания! - проворчал
Стражник. - И долго ты еще собираешься бить баклуши с таким безмятежным
видом? Засучи рукава и принимайся за работу.
- Но я же как раз вам об этом и говорю! - простонал Джонсон. - Я
ничего не могу сделать, если у меня не будет паяльной лампы и термического
пистолета.
- Так чего же ты ждешь? Иди за ними! - взревел Стражник.
- Так говорят, что вы там запрещаете входить в здание, - пробормотал
Джонсон, внутренне ликуя.
Стражник покачал головой с гримасой отвращения на лице.
- Все они одинаковы, эти бездельники. Ну постоянно готовы
воспользоваться любой оказией, чтобы ни хрена не делать! Бери руки в ноги,
беги в Министерство и тащи свой инструмент, чтобы тотчас же приняться за
работу. И поторапливайся!
- Не стоит так волноваться, - протянул умоляющим голосом Джонсон. -
Уже бегу!
Чувствуя на своем затылке ледяной взгляд Стражника он поднялся по
ступенькам и направился к служебному входу, который находился налево от
центрального.
Переступив порог он позволил себе слегка усмехнуться: тут нельзя было
торжествовать слишком явно. Ведь коридоры всех публичных зданий, так же,
как и все большее число частных жилищ, были оборудованы Глазами и Лучами.
Он вошел в центральный холл, почти безлюдный в это время, за
исключением нескольких Стражников, которые никогда не обращали особого
внимания на персонал Обслуживания.
Дальнейший маршрут был вполне ясен: достаточно было пройти пятнадцать
метров, чтобы оказаться в кабине лифта, затем подняться на третий этаж и
выйти из здания на второй уровень. Как только он окажется на движущейся
ленте тротуара ему хватит нескольких секунд, чтобы расстояние между ним и
Министерством стало вполне безопасным. Те немногочисленные Стражники,
которых он мог встретить на своем пути, скорее всего не должны были
заинтересоваться маршрутом простого служащего.
Тем не менее у Джонсона вспотели ладони, когда он двинулся через
холл, так как, едва пройдя три метра, он должен был встретить первый Глаз.
Скромный вид этого прибора был обманчив: можно было только заметить
небольшую линзу телекамеры, скрытой в стене, а под ней - металлическую
задвижку еще меньших размеров. Камера и задвижка были непосредственно
связаны с главным Опекуном Марса, гигантской ЭВМ, в задачу которой входила
слежка за правильным исполнением Свода Законов, первая заповедь которого
гласила: "Все, что не разрешено, запрещено".
Практически это означало, что все последующие части Гегемонического
Свода состояли из длинного перечня, детализировавшего, что Опекаемый имел
право делать в каждом конкретном случае, то есть из "Разрешенных Деяний".
Все, что не совпадало с этим перечнем, запрограммированным на ЭВМ,
считалось "Запрещенным Деянием", то есть преступлением. А любое
преступление каралось смертью.
Суд и приведение приговора в исполнение производилось немедленно.
Прямо под Глазом находилось выходное отверстие излучателя, также скрытого
в стене. В состав Луча входили смертельные радиоактивные изотопы.
Устройство излучателя было также соединено с ближайшей ЭВМ.
Так Гегемония свела правосудие к рефлекторной автоматической дуге.
Глаз безостановочно передавал информацию ближайшему Опекуну, который
сравнивал ее с перечнем Разрешенных Деяний. По слухам, если какой-либо
поступок, каким бы он безобидным ни был, не совпадал с этим перечнем,
устройству излучателя данного Глаза передавался сигнал. Свинцовая заслонка
открывалась, и смертоносная радиация распространялась в данной зоне. Время
реакции всей системы не превышало секунды. Насколько верны были эти слухи?
Действительно ли Главный Опекун давал команду немедленно казнить
любого Опекаемого, виновного в Запрещенном Деянии?
Действительно ли такая программа была заложена в ЭВМ? Этого Джонсон
не знал.
Но он слышал, что очень многие Опекаемые нашли смерть при, казалось
бы, необъяснимых обстоятельствах.
Он прошел мимо первого Глаза и с какой-то отрешенностью подумал, что
еще жив.
Если слухи, которые распускала Гегемония, были оправданы, очень легко
было совершить роковую ошибку: это мог быть подозрительный взгляд,
неподходящая деталь одежды, факт нечаянного проникновения в зону,
запретную для обслуживающего персонала.
Самое кошмарное - перечень деяний, разрешенных законом, был точно
известен, тогда как действия, способные вызвать немедленную смерть, точно
определены не были.
Если Гегемония вводила в заблуждение в том, что касалось роли
Опекуна, то это было еще хуже, так получалось, что смерть могла наступить
в любой момент, без всяких видимых причин.
Глаза и Лучи незримо присутствовали во всех или почти во всех
публичных заведениях Гегемонии: в магазинах, театрах, государственных
учреждениях. Ходили слухи, что Совет готовился издать декрет,
предусматривающий оборудование всех новых жилых помещений и зданий Глазами
и Лучами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50