— У тебя всегда были дикие выходки, Ларри.
— Конечно... Иначе в нашем районе и не проживешь. Просто не выдержать. Не уподобляться же обыкновенным обывателям. Я хотел получить от жизни как можно больше.
— Но этого можно было достичь другим способом.
— Нет, братишка. После увольнения из армии я быстро заработал всякие там порицания и наказания на службе. Рутина не для меня. — Он ухмыльнулся. — Почему ты молчишь, Джо?
— Давай начнем с Монреаля?
— Ради Бога.
— Ты совершил налет на маленький банк, но дело не выгорело. А потом тебе подвернулось монреальское дело. Тебе кто-то проговорился, и ты попросту украл у гангстера его добычу.
— Все верно, братишка. Только налет на банк не удался не по моей вине. Напарник просто не решился стрелять в детектива.
Я пропустил его слова мимо ушей и продолжил:
— А потом тебя потянуло в родные края. Как лосося, который всегда мечет икру там, где он родился.
На секунду Ларри нахмурился, точно переваривая мое сравнение, затем хихикнул и посмотрел на меня.
— У тебя хорошо подвешен язык, братишка.
— Зачем ты вернулся домой, Ларри?
— А куда же мне было идти? Тут было бы совсем неплохо, если бы я не допустил ошибки: не воспользовался бы телефоном дядюшки Джонса. Но откуда я мог знать, что меня опознает эта старая галоша? А потом я вдобавок встретился с Рене. Этот подонок захотел покончить со мной, чтобы забрать мои денежки. Но больше всего меня разозлило то, что он посчитал меня дураком и был уверен, что я не разгадаю его тупые хитрости. Затем, словно одного его мне было недостаточно, приходит еще старый Нэнси Таккио и тоже пытается меня шантажировать, прикрываясь Химми Шапиро. — Ларри посмотрел на меня и сказал: — Они умерли быстро и легко. Можешь мне поверить, братишка.
— А Дуг Китхон?
— Что ж... случайная встреча. Если бы он сболтнул хоть одно слово, это означало бы мой конец. Ведь никто не знал, что я здесь.
— Эл Ризе знал...
Ларри усмехнулся, презрительно скривив рот.
— Эта жирная вошь... Вероятно, Рене рассказал ему обо мне для страховки, вот он и захотел тоже поживиться моими денежками. Но и он получил свое... Больше не надо. Раз и навсегда. — Ларри говорил это спокойно, словно для него все эти убийства были игрой. — Рано или поздно он бы добрался до меня. Покинув квартиру Рене, я пришел сюда. Но он, видимо, оказался так же умен, как и ты. Как бы то ни было, но он тоже здесь возник. Если бы у него появилась возможность, он бы меня пристрелил, но никогда бы не добрался до моих денег. Поэтому и попытался меня умаслить. Пригласил меня даже к какой-то потаскушке. Ее звали Паула Ли.
— И ты пошел?
— Ну конечно! Почему бы не пойти? Я же знал, что они меня там поджидают. Неужели ты думаешь, я не заметил, что за люди здесь появились? Я видел этих парней, братишка, и знал, чего им надо. Но я не знал, как они это хотели организовать.
— Тебя нетрудно понять, Ларри.
Он вновь нахмурился, а в уголках его рта появились жесткие складки.
— Чепуха! — выпалил он.
— Ты знал, что я здесь?
Нахмуренное выражение превратилось в улыбку. Ребенок получил возможность поговорить о чем-то другом, более приятном.
— Ясно, братишка. Видел тебя однажды перед домом. Ты смотрел вверх на окна. Стоял вместе с маленькой Джиджи. Только теперь она не маленькая, а женщина в самом соку! Пальчики оближешь!
— А ты знаешь, почему я очутился в этом районе?
Ларри подчеркнуто небрежно повел плечами.
— Конечно! Когда происходит так много убийств, должна же появиться полиция, а ты вырос в этом квартале. Поэтому они тебя и снарядили сюда, так?
— Так.
— Но чего тут особого в этой истории? Кто был убит? Ты полагаешь, кто-то будет плакать по этим подонкам?
— Дело вовсе не в этом, Ларри.
— Чепуха! — снова буркнул он.
— А куда ты дел деньги, Ларри?
Он снова улыбнулся, словно я сказал что-то смешное.
— Ты что, хочешь иметь свою долю?
— Мне не нужно ни цента.
— Не нужно? Хорошо... Деньги там, где их никто не найдет.
— Ты в этом уверен?
Что-то в моем голосе заставило его застыть на месте.
— Что ты хочешь этим сказать, Джо?
— Ты никогда не изменишься, Ларри. Ты вернулся сюда, где прошло твое детство, и привычки твои остались старыми. Сказать тебе, где эти деньги? Там, где в детстве был твой тайник. В углублении под лестницей, которое мы с тобой обнаружили, когда нам было по десять лет. Может быть, ты думаешь, что я забыл, где это? Так я могу отвести тебя туда...
Его руки судорожно впились в подлокотник кресла, так что побелели костяшки пальцев. Его самая большая тайна оказалась вообще не тайной, и этого он вынести не мог.
— Черт бы тебя побрал, Джо!
— Ладно, все кончено, Ларри. Пошли!
— Но ведь ты мой брат, Джо! И ты не можешь меня...
— Ларри, — перебил я его. — Сегодня вечером ты пытался убить меня, и тогда тебе было все равно, брат я тебе или нет.
Его голос был спокойным и холодным. И он звучал сейчас в моих ушах, наверное, так же, как и в ушах Рене, Таккио и других. И я спросил себя, а издавал ли он, убивая их, тот победный индейский клич, который он издал, убивая Дуга Китхона, и о котором мне сообщила Паула Ли. Еще тогда я должен был догадаться.
— Лучше бы ты занимался своими делами. Джо.
Теперь он не был похож на меня. Секунду-другую на меня смотрело уже не мое лицо. Лицо человека, которого я никогда не знал и никогда не узнаю. Это было лицо, которое видели убитые перед своей смертью. И сейчас оно смотрело на меня.
— Я уйду, Джо...
— Вместе со мной.
— Не с тобой... Один... Я всегда был один...
Еще до того, как он кончил говорить, я понял, что сейчас произойдет. И я осознал то, что давно сидело в моем подсознании.
— Вождь краснокожих Бешеный Конь, — четко проговорил я, — а ведь ты действительно бешеный... сумасшедший...
Рука Ларри сделала незаметное движение, хватаясь за оружие. Это было движение профессионального убийцы, движение, которым он владел в совершенстве. Но он забыл при этом старую пословицу: «Нельзя выстрелить раньше человека, который уже спустил курок».
Инстинктивно и будучи отлично тренированным, я среагировал одновременно с ним. Я почувствовал, как дернулся в руке мой револьвер, и в тот же миг на лбу Ларри появилось маленькое голубоватое пятнышко. Голова его откинулась назад, он издал протяжный звук и спокойно застыл в кресле.
И медленно, очень медленно лицо человека, которого я никогда не знал, снова превратилось в лицо, хорошо мне знакомое. Все чуждое ему исчезло в покое и умиротворении смерти...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22