— Однако постойте! Вы же можете уступить ему свою кобылу.
— Что? И попасться самому! Благодарю покорно.
— Полноте! Если даже с лордом-хранителем что-нибудь случилось, — чего, я, впрочем, не думаю, так как Рэвенсвуд не из тех, кто стреляет в безоружного старика, — и даже если в замке произошло небольшое столкновение, — то вам-то чего бояться? Ведь вы-то к этому непричастны! ..
— Конечно, конечно, — ответил сбитый с толку Крайгенгельт, — но вы забываете о моем поручении из Сен-Жермена.
— Многие считают это вашей собственной выдумкой, благородный капитан. Ладно, если вы не хотите дать Рэвенсвуду вашу лошадь, я, черт возьми, дам ему свою.
— Вашу?
— Да, мою, — подтвердил Бакло. — Пусть не говорят, что, обещав джентльмену поддержку, я потом ничего для него не сделал и даже не помог выпутаться из беды.
— Вы дадите ему вашу лошадь? А вы подумали, какой вы потерпите убыток?
— Убыток? Ах, убыток! Да, мой Серый Гилберт обошелся мне в двадцать золотых, но его иноходец тоже чего-нибудь да стоит, а второй его конь, Черный Мавр, если его выходить, будет стоить вдвое дороже моего. А я знаю, как за это дело приняться. Надо взять жирного щенка, ободрать с него шкуру, выпотрошить, набить черными и серыми улитками, потом долго жарить, поливая смесью масла, лаванды, шафрана, корицы и меда…
— Превосходно! Только прежде, чем ваш конь вылечится, нет, еще прежде, чем ваш щенок изжарится, вас поймают и повесят. Можете не сомневаться, что погоня за Рэвенсвудом будет отчаянная. Дорого бы я дал, чтобы место нашего свидания было поближе к морю.
— В таком случае, может быть, благоразумнее отправиться вперед, оставив ему здесь мою лошадь?
Но тише, тише… Кажется, он едет. Я слышу стук копыт.
— Слышите? — испугался Крайгенгельт. — Вы уверены, что он один? Мне кажется, за ним погоня.
Я слышу топот нескольких коней — конечно, их много.
— Да полно вам! Это служанка идет за водой и стучит по лестнице деревянными башмаками. Клянусь честью, капитан, вам следует отказаться от вашего чина и от всяких тайных поручений: вы пугливее дикого гуся. А вот и Рэвенсвуд! И, как видите, один!
Он, кажется, мрачен, как ноябрьская ночь.
И точно, в эту минуту на пороге появился Рэвенсвуд в плаще, со скрещенными на груди руками и с задумчивым, печальным выражением лица. Войдя в комнату, он скинул плащ, опустился на стул и, казалось, надолго погрузился в глубокое раздумье.
— Ну что? Что? — бросились к нему Крайгенгельт и Бакло.
— Ничего, — угрюмо отрезал Рэвенсвуд.
— Ничего?! — повторил Бакло. — Но вы же уехали с твердым намерением рассчитаться со старым негодяем за все обиды, нанесенные вам, и нам, и всей стране. Вы видели его?
— Видел.
— Вы видели его и не расквитались с ним сполна?
Признаюсь, я не этого ожидал от мастера Рэвенсвуда.
— Какое мне дело до того, что вы ожидали. Вам, сэр, я не намерен давать отчет в своих действиях.
— Тише, Бакло! — вмешался Крайгенгельт, видя, что его приятель вспыхнул и собирается ответить дерзостью. — Погодите! Рэвенсвуду, наверное, что-нибудь помешало. Но мастер должен извинить тревогу и любопытство столь преданных ему друзей, как вы и я.
— Друзей, капитан Крайгенгельт! — надменно воскликнул Рэвенсвуд. — Я что-то не припомню, чтобы мы были в близких отношениях. Не знаю, по какому праву вы называете себя моим другом. Мне кажется, вся наша дружба ограничивается тем, что мы условились вместе уехать из Шотландии, как только я побываю в замке, некогда принадлежавшем моим предкам, и повидаюсь с его новым владельцем, я не скажу — законным хозяином.
— Совершенно верно, мастер Рэвенсвуд, — ответил Бакло, — но, видите ли, мы полагали, что вы намерены обстряпать тут одно дельце, небезопасное для вашей головы. И вот мы с Крайги решили задержаться ради вас, хотя и рисковали собственной шкурой.
Что касается Крайги, то ему это, может быть, и безразлично; ему все равно болтаться на виселице; но мне б не хотелось позорить свой древний род такой бесславной смертью, да еще ради чужого человека.
— Я очень сожалею, джентльмены, что причинил вам столько хлопот, — сказал Рэвенсвуд, — но я оставляю за собой право самому решать свои дела и не собираюсь никому давать в них отчет. Я изменил свое намерение и пока остаюсь в Шотландии.
— Остаетесь! — воскликнул Крайгенгельт. — Вы остаетесь после того, как я потратил на вас столько сил и денег: подвергался опасности быть узнанным, заплатил за фрахт и простой судна!
— Сэр, — ответил Рэвенсвуд, — когда я принял поспешное решение покинуть родину, я воспользовался вашим любезным предложением доставить мне средства к отъезду, но, насколько мне помнится, я не брал на себя обязательств уехать во что бы то ни стало, даже в том случае, если я изменю свое решение. Я приношу вам свои сожаления и благодарность за ваши хлопоты обо мне. Что же касается ваших издержек,
— прибавил он, опуская руку в карман, — то есть средство уладить дело: я не знаю, что стоит фрахт и простой судна, но вот мой кошелек, возьмите, сколько вам следует.
И Рэвенсвуд протянул самозванному капитану кошелек с несколькими золотыми., Но тут настала очередь Бакло вмешаться.
— Я вижу, Крайги, — сказал он, — что у вас так и чешутся руки схватить этот кошелек; но клянусь небом, если вы к нему прикоснетесь, я отрублю вам этой шпагой пальцы. Раз Рэвенсвуд изменил свое. намерение, нам больше незачем здесь оставаться.
Я только просил бы позволения сказать…
— Говорите, пожалуйста, — перебил его капитан, — но прежде я должен указать мастеру Рэвенсвуду на все неудобства, которым он подвергается, расставаясь с нами, и напомнить ему обо всех опасностях, ожидающих его здесь, а также о трудностях, с которыми он встретится в Версале или Сен-Жермене, если явится туда, не заручившись поддержкой тех, кто уже завязал там нужные связи, — Не говоря о том, что он потеряет дружбу по крайней мере одного честного и благородного человека, — прибавил Бакло.
— Джентльмены, — возразил Рэвенсвуд, — позвольте мне еще раз вам заметить, что вы придали нашему мимолетному знакомству гораздо больше значения, чем я ожидал. Если мне вздумается отправиться служить при иностранном дворе, я обойдусь без рекомендации интригана и авантюриста, и я не нахожу нужным дорожить дружбой шалого сорванца.
И, не ожидая ответа, Рэвенсвуд вышел из комнаты, сел на лошадь и ускакал.
— Черт возьми, — воскликнул Крайгенгельт, — я потерял рекрута!
— Да, капитан, — подтвердил Бакло, — рыба ушла вместе с крючком и наживкой. Но я догоню его: он наговорил мне таких дерзостей, каких я не могу ему спустить.
Крайгенгельт вызвался сопровождать приятеля, но Бакло отклонил это предложение — Не стоит, капитан! — воскликнул он. — Сидите у камина и ждите моего возвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Что? И попасться самому! Благодарю покорно.
— Полноте! Если даже с лордом-хранителем что-нибудь случилось, — чего, я, впрочем, не думаю, так как Рэвенсвуд не из тех, кто стреляет в безоружного старика, — и даже если в замке произошло небольшое столкновение, — то вам-то чего бояться? Ведь вы-то к этому непричастны! ..
— Конечно, конечно, — ответил сбитый с толку Крайгенгельт, — но вы забываете о моем поручении из Сен-Жермена.
— Многие считают это вашей собственной выдумкой, благородный капитан. Ладно, если вы не хотите дать Рэвенсвуду вашу лошадь, я, черт возьми, дам ему свою.
— Вашу?
— Да, мою, — подтвердил Бакло. — Пусть не говорят, что, обещав джентльмену поддержку, я потом ничего для него не сделал и даже не помог выпутаться из беды.
— Вы дадите ему вашу лошадь? А вы подумали, какой вы потерпите убыток?
— Убыток? Ах, убыток! Да, мой Серый Гилберт обошелся мне в двадцать золотых, но его иноходец тоже чего-нибудь да стоит, а второй его конь, Черный Мавр, если его выходить, будет стоить вдвое дороже моего. А я знаю, как за это дело приняться. Надо взять жирного щенка, ободрать с него шкуру, выпотрошить, набить черными и серыми улитками, потом долго жарить, поливая смесью масла, лаванды, шафрана, корицы и меда…
— Превосходно! Только прежде, чем ваш конь вылечится, нет, еще прежде, чем ваш щенок изжарится, вас поймают и повесят. Можете не сомневаться, что погоня за Рэвенсвудом будет отчаянная. Дорого бы я дал, чтобы место нашего свидания было поближе к морю.
— В таком случае, может быть, благоразумнее отправиться вперед, оставив ему здесь мою лошадь?
Но тише, тише… Кажется, он едет. Я слышу стук копыт.
— Слышите? — испугался Крайгенгельт. — Вы уверены, что он один? Мне кажется, за ним погоня.
Я слышу топот нескольких коней — конечно, их много.
— Да полно вам! Это служанка идет за водой и стучит по лестнице деревянными башмаками. Клянусь честью, капитан, вам следует отказаться от вашего чина и от всяких тайных поручений: вы пугливее дикого гуся. А вот и Рэвенсвуд! И, как видите, один!
Он, кажется, мрачен, как ноябрьская ночь.
И точно, в эту минуту на пороге появился Рэвенсвуд в плаще, со скрещенными на груди руками и с задумчивым, печальным выражением лица. Войдя в комнату, он скинул плащ, опустился на стул и, казалось, надолго погрузился в глубокое раздумье.
— Ну что? Что? — бросились к нему Крайгенгельт и Бакло.
— Ничего, — угрюмо отрезал Рэвенсвуд.
— Ничего?! — повторил Бакло. — Но вы же уехали с твердым намерением рассчитаться со старым негодяем за все обиды, нанесенные вам, и нам, и всей стране. Вы видели его?
— Видел.
— Вы видели его и не расквитались с ним сполна?
Признаюсь, я не этого ожидал от мастера Рэвенсвуда.
— Какое мне дело до того, что вы ожидали. Вам, сэр, я не намерен давать отчет в своих действиях.
— Тише, Бакло! — вмешался Крайгенгельт, видя, что его приятель вспыхнул и собирается ответить дерзостью. — Погодите! Рэвенсвуду, наверное, что-нибудь помешало. Но мастер должен извинить тревогу и любопытство столь преданных ему друзей, как вы и я.
— Друзей, капитан Крайгенгельт! — надменно воскликнул Рэвенсвуд. — Я что-то не припомню, чтобы мы были в близких отношениях. Не знаю, по какому праву вы называете себя моим другом. Мне кажется, вся наша дружба ограничивается тем, что мы условились вместе уехать из Шотландии, как только я побываю в замке, некогда принадлежавшем моим предкам, и повидаюсь с его новым владельцем, я не скажу — законным хозяином.
— Совершенно верно, мастер Рэвенсвуд, — ответил Бакло, — но, видите ли, мы полагали, что вы намерены обстряпать тут одно дельце, небезопасное для вашей головы. И вот мы с Крайги решили задержаться ради вас, хотя и рисковали собственной шкурой.
Что касается Крайги, то ему это, может быть, и безразлично; ему все равно болтаться на виселице; но мне б не хотелось позорить свой древний род такой бесславной смертью, да еще ради чужого человека.
— Я очень сожалею, джентльмены, что причинил вам столько хлопот, — сказал Рэвенсвуд, — но я оставляю за собой право самому решать свои дела и не собираюсь никому давать в них отчет. Я изменил свое намерение и пока остаюсь в Шотландии.
— Остаетесь! — воскликнул Крайгенгельт. — Вы остаетесь после того, как я потратил на вас столько сил и денег: подвергался опасности быть узнанным, заплатил за фрахт и простой судна!
— Сэр, — ответил Рэвенсвуд, — когда я принял поспешное решение покинуть родину, я воспользовался вашим любезным предложением доставить мне средства к отъезду, но, насколько мне помнится, я не брал на себя обязательств уехать во что бы то ни стало, даже в том случае, если я изменю свое решение. Я приношу вам свои сожаления и благодарность за ваши хлопоты обо мне. Что же касается ваших издержек,
— прибавил он, опуская руку в карман, — то есть средство уладить дело: я не знаю, что стоит фрахт и простой судна, но вот мой кошелек, возьмите, сколько вам следует.
И Рэвенсвуд протянул самозванному капитану кошелек с несколькими золотыми., Но тут настала очередь Бакло вмешаться.
— Я вижу, Крайги, — сказал он, — что у вас так и чешутся руки схватить этот кошелек; но клянусь небом, если вы к нему прикоснетесь, я отрублю вам этой шпагой пальцы. Раз Рэвенсвуд изменил свое. намерение, нам больше незачем здесь оставаться.
Я только просил бы позволения сказать…
— Говорите, пожалуйста, — перебил его капитан, — но прежде я должен указать мастеру Рэвенсвуду на все неудобства, которым он подвергается, расставаясь с нами, и напомнить ему обо всех опасностях, ожидающих его здесь, а также о трудностях, с которыми он встретится в Версале или Сен-Жермене, если явится туда, не заручившись поддержкой тех, кто уже завязал там нужные связи, — Не говоря о том, что он потеряет дружбу по крайней мере одного честного и благородного человека, — прибавил Бакло.
— Джентльмены, — возразил Рэвенсвуд, — позвольте мне еще раз вам заметить, что вы придали нашему мимолетному знакомству гораздо больше значения, чем я ожидал. Если мне вздумается отправиться служить при иностранном дворе, я обойдусь без рекомендации интригана и авантюриста, и я не нахожу нужным дорожить дружбой шалого сорванца.
И, не ожидая ответа, Рэвенсвуд вышел из комнаты, сел на лошадь и ускакал.
— Черт возьми, — воскликнул Крайгенгельт, — я потерял рекрута!
— Да, капитан, — подтвердил Бакло, — рыба ушла вместе с крючком и наживкой. Но я догоню его: он наговорил мне таких дерзостей, каких я не могу ему спустить.
Крайгенгельт вызвался сопровождать приятеля, но Бакло отклонил это предложение — Не стоит, капитан! — воскликнул он. — Сидите у камина и ждите моего возвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102