.. Вот уже пять лет? То есть с рождения первого ребенка…
К сожалению, я не могу сейчас выехать в Мужен… Может быть, мне придется поручить каннской полиции записать ваши показания… Да нет лее!.. Ничего не бойтесь… Я понимаю ваше положение…
Послушайте… Когда вы поступили на работу, супруги Наур много разъезжали, не так ли?.. Да… То в Канны, то в Довиль, то в Эвьян… Чаще всего они снимали виллу на весь сезон или на меньший срок… Они брали вас с собой?.. Часто?.. Да… Я отлично вас слышу…
Вы жили с ними и с их дочкой в «Рице»… Затем, спустя три года, родился мальчик… Это так?.. Ребенок не болен, и ему не нужен более теплый климат, чем в Париже? Если не ошибаюсь, ему сейчас два года… И это чертенок…
Да, прошу вас, пойдите туда… Я жду у телефона…
Он объяснил Жанвье:
— Дети затеяли ссору в соседней комнате… Она производит впечатление порядочной девушки.. Ее ответы ясны, и она их дает без колебания,.. Хорошо бы и дальше так!..
Алло!.. Да… Итак, господин Наур занимался детьми больше, чем его жена… И это ему вы отправляете ежедневно отчеты об их здоровье и о том, чем они занимаются..
Вы не замечали какой-то напряженности в отношениях между супругами?. Трудно сказать, я понимаю… Каждый существовал сам по себе… Вас это не удивляло?.. Только вначале?.. Вы к этому привыкли…
Они навещали детей вместе?.. Редко… Я вам очень благодарен за помощь… Понимаю, вам больше ничего не известно… Благодарю вас, мадемуазель…
Мегрэ глубоко вздохнул и раскурил погасшую трубку.
— А теперь меня ждет неприятная обязанность… Хотя, по правде, я говорю это по привычке, ведь следователь Кайот очень любезный человек…
Он взял со стола рапорт своего друга Пардона и не спеша направился в ту часть Дворца правосудия, где размещаются судебные следователи. Кайот не мог расположить свой кабинет в отстроенном недавно крыле, и его рабочее помещение соответствовало описаниям романистов прошлого века.
Казалось, что даже секретарь суда сошел с картины Форена или Стенлина и для большего сходства ему лишь не хватало люстриновых нарукавников.
Папки с бумагами заполняли деревянные, выкрашенные в черный цвет полки, часть их, не уместившись, громоздилась на полу. Комната освещалась обычной лампой без абажура.
— Садитесь, Мегрэ… Ну так что же?..
Комиссар рассказывал подробно. Больше часа он сидел на неудобном стуле и выкладывал все, что знал. Когда он наконец ушел, дым из его трубки и от сигарет, выкуренных следователем, превратился в густую пелену, висевшую в воздухе вокруг лампочки.
Глава 5
С половины десятого Мегрэ находился в аэропорту, хотя рейс из Амстердама ожидался лишь в девять часов пятьдесят семь минут. Было воскресенье. Когда комиссар брился, то слышал, как диктор радио советовал автомобилистам садиться за руль только в случае необходимости, потому что слежавшийся на дорогах снег стал скользким и гололед усилился.
Его привез Люка, который ждал Мегрэ в машине уголовной полиции. В холле аэропорта было оживленнее, чем на парижских улицах, здесь стояла такая нечеловеческая жара, что кровь ударяла в голову.
Комиссар, выпив кружку пива в одном из баров, почувствовал, как лицо его покраснело, и снова пожалел, что поддался уговорам мадам Мегрэ и надел этот связанный ею удушливый шарф.
Голос диктора сообщил, что самолет из Копенгагена, летящий через Амстердам, задерживается на десять минут, и он принялся прогуливаться взад и вперед, наблюдая за полицейскими. Стоя на выходе, они рассматривали паспорта, бросали короткий взгляд на лицо пассажира, а затем ставили или не ставили печать.
Накануне, около восьми часов, когда он собирался сесть за стол, включив телевизор, ему на бульвар Ришар-Ленуар позвонил Кёлеманс.
— Лина Наур заказала два места в самолете, вылетающем в Париж в восемь часов сорок пять минут.
— Ее сопровождает Алваредо?
— Нет, второе место для ее подруги, Анны Кехель. Молодой человек зарезервировал место в самолете, который вылетает в одиннадцать двадцать две, а значит, прибывает в Париж: в двенадцать сорок пять.
— Они снова созванивались?
— Примерно в пять часов. Лина Наур сообщила время отъезда и сказала, что летит с подругой. Он ответил, что отправится следующим рейсом. Когда он спросил, как идут дела, она заверила его, что чувствует себя довольно хорошо и что температура у нее понизилась до 37,5.
Наконец объявили о прибытии самолета. Мегрэ прижался к холодному стеклу, наблюдая за обычной суетой вокруг воздушного лайнера.
Он не увидел Лину Наур среди первых пассажиров, спускавшихся по трапу, и уже опасался, что она решила отказаться от вылета, но тут заметил молодую женщину в шубе из морской выдры, шедшую под руку с подругой.
Анна Кехель, маленькая и темноволосая, была одета в пальто едкого зеленого цвета из толстой шерстяной ткани.
Стюардесса помогла Лине подняться в небольшой автобус, где уже разместились другие пассажиры, и дверца его закрылась.
Выйдя последними из самолета, обе женщины последними прошли паспортный контроль, и Мегрэ, опершись о стенку билетной кассы, имел полную возможность рассмотреть их вблизи.
Была ли в самом деле Лина Наур красавицей? Пожалуй, это зависело от вкуса. У нее было светлое, почти белого цвета лицо, свойственное северянам, о чем говорил Пардон, маленький острый носик и глаза цвета голубого фарфора.
В это утро она выглядела осунувшейся, и казалось, что лишь благодаря огромному усилию ей удается держаться на ногах.
Что касается Анны Кехель, особы некрасивой, но симпатичной, она производила впечатление женщины, способной рассмеяться от каждого пустяка.
Он шел поодаль за ними до таможни, где подруги несколько минут ждали, пока закончат досмотр зеленого чемодана и другого, более дешевого, который, вероятно, принадлежал Анне.
Носильщик взял их вещи и, дойдя до края тротуара, подозвал, такси, а Мегрэ в это время усаживался рядом с Люка.
— Это они?
— Да. Смотри не потеряй их машину из виду.
Следовать за ними было легко, шофер такси ехал осторожно, и им понадобилось минут сорок, чтобы добраться до парка Монсури.
— Вы считали, что они поедут в другое место?
— Я ничего не считал. Просто хотел быть уверенным… Поставь машину позади такси, как только оно остановится, и жди меня.
Обе женщины вышли из машины, и, прежде чем подойти к садовой решетке, Лина Наур посмотрела на дом снизу вверх, постояла в нерешительности на месте и лишь затем пошла за подругой.
Мегрэ обогнал их и остановился перед крыльцом.
— Кто вы? — спросила Лина, нахмурив брови. Она говорила с легким акцентом.
— Комиссар Мегрэ. Я расследую обстоятельства смерти вашего мужа. Позвольте пройти с вами в дом…
Она не протестовала и только плотнее запахнула шубу. Было видно, что она нервничает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
К сожалению, я не могу сейчас выехать в Мужен… Может быть, мне придется поручить каннской полиции записать ваши показания… Да нет лее!.. Ничего не бойтесь… Я понимаю ваше положение…
Послушайте… Когда вы поступили на работу, супруги Наур много разъезжали, не так ли?.. Да… То в Канны, то в Довиль, то в Эвьян… Чаще всего они снимали виллу на весь сезон или на меньший срок… Они брали вас с собой?.. Часто?.. Да… Я отлично вас слышу…
Вы жили с ними и с их дочкой в «Рице»… Затем, спустя три года, родился мальчик… Это так?.. Ребенок не болен, и ему не нужен более теплый климат, чем в Париже? Если не ошибаюсь, ему сейчас два года… И это чертенок…
Да, прошу вас, пойдите туда… Я жду у телефона…
Он объяснил Жанвье:
— Дети затеяли ссору в соседней комнате… Она производит впечатление порядочной девушки.. Ее ответы ясны, и она их дает без колебания,.. Хорошо бы и дальше так!..
Алло!.. Да… Итак, господин Наур занимался детьми больше, чем его жена… И это ему вы отправляете ежедневно отчеты об их здоровье и о том, чем они занимаются..
Вы не замечали какой-то напряженности в отношениях между супругами?. Трудно сказать, я понимаю… Каждый существовал сам по себе… Вас это не удивляло?.. Только вначале?.. Вы к этому привыкли…
Они навещали детей вместе?.. Редко… Я вам очень благодарен за помощь… Понимаю, вам больше ничего не известно… Благодарю вас, мадемуазель…
Мегрэ глубоко вздохнул и раскурил погасшую трубку.
— А теперь меня ждет неприятная обязанность… Хотя, по правде, я говорю это по привычке, ведь следователь Кайот очень любезный человек…
Он взял со стола рапорт своего друга Пардона и не спеша направился в ту часть Дворца правосудия, где размещаются судебные следователи. Кайот не мог расположить свой кабинет в отстроенном недавно крыле, и его рабочее помещение соответствовало описаниям романистов прошлого века.
Казалось, что даже секретарь суда сошел с картины Форена или Стенлина и для большего сходства ему лишь не хватало люстриновых нарукавников.
Папки с бумагами заполняли деревянные, выкрашенные в черный цвет полки, часть их, не уместившись, громоздилась на полу. Комната освещалась обычной лампой без абажура.
— Садитесь, Мегрэ… Ну так что же?..
Комиссар рассказывал подробно. Больше часа он сидел на неудобном стуле и выкладывал все, что знал. Когда он наконец ушел, дым из его трубки и от сигарет, выкуренных следователем, превратился в густую пелену, висевшую в воздухе вокруг лампочки.
Глава 5
С половины десятого Мегрэ находился в аэропорту, хотя рейс из Амстердама ожидался лишь в девять часов пятьдесят семь минут. Было воскресенье. Когда комиссар брился, то слышал, как диктор радио советовал автомобилистам садиться за руль только в случае необходимости, потому что слежавшийся на дорогах снег стал скользким и гололед усилился.
Его привез Люка, который ждал Мегрэ в машине уголовной полиции. В холле аэропорта было оживленнее, чем на парижских улицах, здесь стояла такая нечеловеческая жара, что кровь ударяла в голову.
Комиссар, выпив кружку пива в одном из баров, почувствовал, как лицо его покраснело, и снова пожалел, что поддался уговорам мадам Мегрэ и надел этот связанный ею удушливый шарф.
Голос диктора сообщил, что самолет из Копенгагена, летящий через Амстердам, задерживается на десять минут, и он принялся прогуливаться взад и вперед, наблюдая за полицейскими. Стоя на выходе, они рассматривали паспорта, бросали короткий взгляд на лицо пассажира, а затем ставили или не ставили печать.
Накануне, около восьми часов, когда он собирался сесть за стол, включив телевизор, ему на бульвар Ришар-Ленуар позвонил Кёлеманс.
— Лина Наур заказала два места в самолете, вылетающем в Париж в восемь часов сорок пять минут.
— Ее сопровождает Алваредо?
— Нет, второе место для ее подруги, Анны Кехель. Молодой человек зарезервировал место в самолете, который вылетает в одиннадцать двадцать две, а значит, прибывает в Париж: в двенадцать сорок пять.
— Они снова созванивались?
— Примерно в пять часов. Лина Наур сообщила время отъезда и сказала, что летит с подругой. Он ответил, что отправится следующим рейсом. Когда он спросил, как идут дела, она заверила его, что чувствует себя довольно хорошо и что температура у нее понизилась до 37,5.
Наконец объявили о прибытии самолета. Мегрэ прижался к холодному стеклу, наблюдая за обычной суетой вокруг воздушного лайнера.
Он не увидел Лину Наур среди первых пассажиров, спускавшихся по трапу, и уже опасался, что она решила отказаться от вылета, но тут заметил молодую женщину в шубе из морской выдры, шедшую под руку с подругой.
Анна Кехель, маленькая и темноволосая, была одета в пальто едкого зеленого цвета из толстой шерстяной ткани.
Стюардесса помогла Лине подняться в небольшой автобус, где уже разместились другие пассажиры, и дверца его закрылась.
Выйдя последними из самолета, обе женщины последними прошли паспортный контроль, и Мегрэ, опершись о стенку билетной кассы, имел полную возможность рассмотреть их вблизи.
Была ли в самом деле Лина Наур красавицей? Пожалуй, это зависело от вкуса. У нее было светлое, почти белого цвета лицо, свойственное северянам, о чем говорил Пардон, маленький острый носик и глаза цвета голубого фарфора.
В это утро она выглядела осунувшейся, и казалось, что лишь благодаря огромному усилию ей удается держаться на ногах.
Что касается Анны Кехель, особы некрасивой, но симпатичной, она производила впечатление женщины, способной рассмеяться от каждого пустяка.
Он шел поодаль за ними до таможни, где подруги несколько минут ждали, пока закончат досмотр зеленого чемодана и другого, более дешевого, который, вероятно, принадлежал Анне.
Носильщик взял их вещи и, дойдя до края тротуара, подозвал, такси, а Мегрэ в это время усаживался рядом с Люка.
— Это они?
— Да. Смотри не потеряй их машину из виду.
Следовать за ними было легко, шофер такси ехал осторожно, и им понадобилось минут сорок, чтобы добраться до парка Монсури.
— Вы считали, что они поедут в другое место?
— Я ничего не считал. Просто хотел быть уверенным… Поставь машину позади такси, как только оно остановится, и жди меня.
Обе женщины вышли из машины, и, прежде чем подойти к садовой решетке, Лина Наур посмотрела на дом снизу вверх, постояла в нерешительности на месте и лишь затем пошла за подругой.
Мегрэ обогнал их и остановился перед крыльцом.
— Кто вы? — спросила Лина, нахмурив брови. Она говорила с легким акцентом.
— Комиссар Мегрэ. Я расследую обстоятельства смерти вашего мужа. Позвольте пройти с вами в дом…
Она не протестовала и только плотнее запахнула шубу. Было видно, что она нервничает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30