Разве мог он быть заинтересован в смерти своей благодетельницы? Да что говорить? Конечно нет. Не правда ли?
И единственное, чего я хочу, комиссар, — это помочь вам установить…
Кроме того, мне придется выполнить некоторые необходимые формальности вместе с нотариусом. Жан Метейе — юноша доверчивый. Ему и в голову никогда не приходило, что здесь может произойти подобная история.
Его личные вещи находятся в замке среди вещей графини.
Но теперь там появились люди, которые, по всей видимости, собираются заграбастать…
— Несколько пижам и старые шлепанцы, — буркнул Мегрэ, поднимаясь со стула.
— Простите, не понял?
Все это время Жан Метейе что-то строчил в своем блокноте. Он-то и успокоил адвоката, который тоже вскочил было с места.
— Оставьте. Я с первой же минуты почувствовал в комиссаре врага. С тех пор я узнал, что он имеет косвенное отношение ко всей этой публике из замка: он же здесь свой — его отец служил управляющим у Сен-Фиакров. Я вас предупреждал, мэтр. Но вы все же захотели…
На часах было уже десять. Мегрэ прикинул, что поезд, которым уехала Мари Васильефф, полчаса назад должен был прибыть на Лионский вокзал.
— Прошу меня извинить. Мы еще увидимся в более удобное время.
— Но…
Теперь комиссар направился в бакалею напротив. Когда он вошел, в лавке зазвонил дверной колокольчик. Ему пришлось прождать минут пятнадцать, пока его соединили с Парижем.
— Вы в самом деле сын бывшего управляющего?
Мегрэ чувствовал себя настолько усталым, словно провел десять расследований кряду. Он был по-настоящему разбит — и морально, и физически.
— Париж на проводе…
— Алло! Это Дисконтный банк?.. С вами говорят из уголовной полиции. Не могли бы вы уточнить одну деталь?.. Был ли сегодня утром предъявлен к оплате чек, подписанный Морисом де Сен-Фиакром?.. Ах так, прямо в девять? А обеспечения, значит, нет?.. Мадемуазель, не разъединяйте… Вы предложили предъявителю чека зайти еще раз?.. Прекрасно! Это мне и нужно было знать… Это была молодая женщина, не так ли?
Четверть часа назад?.. И внесла сорок тысяч франков?..
Благодарю вас. Конечно. Платите по чеку… Нет, нет.
Ничего особенного. Раз деньги были внесены…
Устало вздохнув, Мегрэ вышел из кабинки.
За ночь Морису де Сен-Фиакру удалось раздобыть сорок тысяч франков, и он отправил любовницу в Париж, поручив внести деньги в банк.
Выходя из бакалейной лавки, Мегрэ заметил священника, который вышел из дому с молитвенником в руках и направился в сторону замка.
Тогда Мегрэ заторопился, прибавил шагу, почти пустился бегом; ему нужно было догнать кюре прежде, чем тот войдет в замок.
Он влетел во двор замка, но кюре уже звонил в дверь.
Мегрэ подскочил к дверям — они только что захлопнулись за священником. Комиссар нетерпеливо позвонил, а из коридора доносились шаги, удаляющиеся в сторону библиотеки.
Глава 6
Два лагеря
— Пойду узнаю, может ли граф…
Но комиссар не дал дворецкому договорить. Он зашагал по коридору в сторону библиотеки, а слуга за его спиной лишь покорно вздохнул. Какие уж теперь приличия! Люди входят и выходят, как на проходном дворе. Прямо, конец всему!
Мегрэ чуть постоял, прежде чем распахнуть дверь библиотеки, но из-за дверей не доносилось ни звука.
Поэтому его появление в комнате получилось весьма впечатляющим.
Он постучал, полагая, что в комнате нет никого, кроме графа. И тут же послышался четкий ответ, прозвучавший особенно решительно и твердо в гробовой тишине библиотеки:
— Войдите!
Мегрэ толкнул дверь и по чистой случайности остановился прямо возле отдушины, из которой тянуло теплым воздухом. Прямо перед ним, слегка опираясь рукой на готический стол, стоял граф де Сен-Фиакр и смотрел на комиссара.
Рядом с ним, не отрывая глаз от ковра на полу, в напряженной неподвижности застыл священник. Казалось, он боится шелохнуться, чтобы не выдать себя.
Что делали здесь эти двое оцепеневших в молчании людей? Появись комиссар в разгар патетической сцены, ему не было бы так неуютно, как теперь: в комнате вновь воцарилась мертвая тишина, и каждый шорох, казалось, отдается многократным громовым эхом.
И вновь Мегрэ отметил, насколько утомлен граф де Сен-Фиакр. А вот священник был совершенно ошеломлен и лишь нервно теребил свой молитвенник.
— Простите, если помешал…
Помимо его воли слова эти прозвучали достаточно иронично. Но как можно помешать людям, если они безжизненны и неподвижны, как неодушевленные предметы?
— У меня есть новости из банка.
Граф перевел глаза на священника, и во взгляде его читалось негодование, почти ярость.
Дальнейшие события разворачивались в том же ритме. Собеседники походили на шахматистов, которые молча, прикрыв глаза рукой, подолгу обдумывая очередной ход, а потом, передвинув пешку, вновь застывают в полной неподвижности.
Однако эти двое застыли в оцепенении вовсе не потому, что напряженно обдумывали свои ходы. Мегрэ был убежден, что они мучительно боятся сделать ложный шаг, промахнуться. В поведении игроков было что-то двусмысленное, недоговоренное. Каждый двигал свои фигуры словно бы нехотя, с готовностью в любую минуту взять ход обратно.
— Я пришел узнать, каковы будут распоряжения насчет похорон, — счел должным сообщить священник.
Неправда! Неверный ход! Настолько неверный, что граф де Сен-Фиакр невольно улыбнулся.
— Я так и думал, что вы позвоните в банк, — проговорил он. — И теперь готов сознаться, зачем затеял все это: мне нужно было отделаться от Мари Васильефф, а она никак не хотела уезжать. Тогда я внушил ей, что это дело первостепенной важности.
Теперь Мегрэ прочел тревогу и неодобрение в глазах священника.

«Несчастный, — по-видимому, думал кюре, — он совсем заврался. И попался в ловушку. Все, проиграл».
И снова тишина. Слышно было, как чиркнула спичка, и вот уже комиссар спрашивает, попыхивая трубкой:
— Значит, Готье раздобыл деньги?
Секундное замешательство.
— Нет, комиссар. Я вам сейчас объясню…
Граф казался совершенно спокойным, а вот священник был настолько потрясен, что на лице его отразилась мучительная внутренняя борьба. Он побледнел. У губ его залегла горькая складка. Видно было, что он с трудом сдерживается, чтобы не вмешаться.
— Послушайте, сударь…
Он больше не мог молчать.
— Давайте прервем этот разговор. Сначала нам нужно переговорить.
И вновь улыбка мелькнула на губах Мориса. В библиотеке, поражавшей своими размерами, было холодно.
На полках, там, где стояли некогда самые ценные книги, теперь зияли пустоты. В камине были сложены дрова — чтобы затопить, хватило бы одной спички.
— Есть у вас зажигалка или что-нибудь в этом роде?
Поверх спины графа, склонившегося над камином, священник бросил на Мегрэ умоляющий, горестный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31