– С матерью она не помирилась?
– Хуже того. Графиня еще больше рассердилась на нее. Кринкер – человек из бедной, но благородной венгерской семьи. Часть зимы он провел в Монте-Карло, безуспешно пытаясь сделать состояние на игре. Он приехал в Париж за три недели до смерти своей тещи и жил сначала в «Комодоро», а затем переселился в маленькую гостиницу на улице Комартен.
– Как долго была Глория Лотти на службе у графини?
– Месяца четыре, а может, и пять. Это точно не установлено.
В коридоре послышался шум, и судебный исполнитель объявил, что подследственный прибыл.
– Я скажу ему все это? – спросил Доссен, на которого снова обрушились все его обязанности.
– Одно из двух: он либо заговорит, либо будет молчать дальше. Я имел дело с несколькими фламандцами и понял, что они очень трудно раскрываются. Если он решит молчать, нам придется повозиться с ним не одну неделю, а то и еще больше. Придется ждать, пока отыщется хоть один из четверых, Бог знает, где засевших.
– Четверых?
– Мосс, Левин, женщина и ребенок. Быть может, именно ребенок дает нам самые большие шансы на успех.
– Если только они от него не избавились.
– Раз уж Глория отправилась забирать его из рук моей жены с риском быть арестованной, значит, она очень дорожит им.
– Вы думаете, это ее сын?
– Я в этом убежден. Не стоит думать, что преступники не такие же люди, как и все прочие, что они не могут иметь детей и любить их.
– Сын от Левина?
– Вероятно.
Доссен, поднимаясь, улыбнулся, и вышло это у него как-то смиренно и в то же время лукаво.
– Похоже, настало время для перекрестного допроса? Я, увы, не большой специалист по этой части.
– Если вы сочтете возможным, я попробую кое-что объяснить Лиотару.
– Чтобы он посоветовал своему клиенту говорить?
– Сейчас это в их общих интересах.
– Мне не приглашать их пока?
– Через минуту.
Мегрэ вышел и сердечно сказал человеку, сидевшему справа от двери:
– Здравствуйте, Стёвельс.
Как раз в эту минуту в коридоре появился Жанвье с Фернандой, от волнения не находившей себе места.
Инспектор не решался позволить жене сесть рядом с мужем.
– У вас будет время поболтать, – сказал им Мегрэ. – Следователь еще не освободился.
Он увлек за собой Лиотара, и они заговорили вполголоса, вышагивая взад-вперед по коридору, где почти у каждой двери стояли полицейские. Длилось это не больше пяти минут.
– Когда соберетесь войти, постучите.
Мегрэ один вошел к следователю, оставив Лиотара, Стёвельса и Фернанду за разговором.
– Каков результат?
– Сейчас узнаем. Лиотар там, очевидно, вовсю старается. А я вам состряпаю отчет, где все расскажу о чемодане, а о причастности Лиотара даже не упомяну.
– Это ведь не очень честно, а?
– Вы хотите поймать преступников?
– Понимаю вас, Мегрэ. Но мой отец и мой дед были судьями, и я, наверное, этим тоже кончу.
Он покраснел, со страхом и нетерпением ожидая, когда постучат.
Наконец дверь открылась.
– Мадам Стёвельс может войти вместе с нами? – спросил адвокат.
Фернанда плакала и прижимала к лицу платочек.
Войдя, она нашла глазами Мегрэ и растерянно посмотрела на него, словно ждала, что он еще сможет все уладить. А Стёвельс, тот не изменился. Он был все так же покорен и упрям одновременно и тихо сел на стул, который ему указали.
Когда секретарь собрался занять свое место, Доссен сказал ему:
– Не сейчас. Я позову вас, когда начнется протокольный допрос. Вы согласны, мэтр Лиотар?
– Согласен полностью. Благодарю вас.
Остался стоять один Мегрэ – лицом к окну, по которому стекали капли дождя. Сена была такая же серая, как небо. На баржах, крышах и тротуарах отражались мокрые блики.
Раздалось короткое покашливание, и слегка дрожащим голосом Доссен произнес:
– Стёвельс, мне кажется, комиссар хотел бы задать вам несколько вопросов.
Мегрэ, только что раскуривший трубку, обернулся, с трудом скрывая насмешливую улыбку.
– Я полагаю, – начал он, все еще стоя, – что защитник вкратце ввел вас в курс дела? Нам известно, чем занимались вы и ваш брат. Возможно, что лично за вами другой вины и нет. Синий костюм, запятнанный кровью, действительно не ваш, а вашего брата, который, оставив свой костюм, ушел в вашем.
– Мой брат тоже не убивал.
– Возможно. Вы хотите, чтобы я задавал вопросы, или предпочтете сами рассказать нам все, что знаете?
Теперь союзником Мегрэ был не только Лиотар, но и Фернанда, взглядом подбадривавшая Франса, чтобы он говорил.
– Задавайте вопросы. Посмотрим, как у меня получится отвечать.
Он протер толстые стекла своих очков и ждал, ссутулившись, немного наклонив голову вперед, словно она была слишком тяжелой.
– Когда вы узнали, что графиня Панетти убита?
– В ночь с субботы на воскресенье.
– Вы хотите сказать, в ту ночь, когда Мосс, Левин и третий человек, возможно, Кринкер, пришли к вам в дом?
– Да.
– Это вы надумали послать телеграмму Фернанде, чтобы удалить ее из дома?
– Я даже не был в курсе.
Это было похоже на правду. Альфред Мосс достаточно хорошо знал все домашние дела и образ жизни Стёвельсов.
– То есть когда в девять часов вечера к вам постучались, вы не знали, в чем дело?
– Да. Я, впрочем, не собирался пускать их в дом.
Я спокойно читал у себя внизу.
– Что вам сказал брат?
– Что одному из его спутников необходим паспорт – и сегодня же, что он принес все необходимое и я должен немедленно приняться за работу.
– Он впервые привел к вам незнакомых людей?
– Он знал, что я никого не желаю видеть.
– Но вы догадывались, что у него есть соучастники?
– Он говорил, что работает с человеком по имени Шварц.
– С тем, который назвался Левином на улице Лепик?
Довольно полный брюнет?
– Да. Работать так поздно в мастерской я не мог, это удивило бы соседей.
– Расскажите, пожалуйста, о третьем человеке.
– Я его не знаю.
– У него был иностранный акцент?
– Да. Он был венгр. Он очень нервничал, торопился уйти и требовал гарантий, что у него не будет неприятностей с фальшивым паспортом.
– Какой страны?
– Соединенных Штатов. Их подделывать труднее всего, там должны быть специальные знаки, о которых договорились между собой консулы и иммиграционные службы.
– И вы принялись за работу?
– Я не успел.
– Что же произошло?
– Шварц обошел весь дом, будто хотел убедиться, что никто не спугнет нас. И вдруг, когда я стоял спиной к нему – как раз склонился над чемоданом, лежавшим в кресле, – услышал выстрел и, обернувшись, увидел, что венгр упал.
– Стрелял Шварц?
– Да.
– Как вам показалось, ваш брат удивился?
На какие-то секунды он задумался.
– Да.
– Что произошло потом?
– Шварц заявил, что это было единственно возможное решение, и ничего другого он сделать не мог. По его мнению, Кринкер был на грани нервного срыва и неизбежно попался бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33