Все еще не уразумеет, с кем тягаться вздумал, лягаш вонючий... Нет, пусть попрыгает. Думаю, что скоро он пар поспустит... Так ты говоришь, что его жена в инспекции по несовершеннолетним... И недавно на работу вышла... А-а-а, после декретного... Это хорошо. Когда человек на мели, он не особо дергается, так разве, для виду... Нет, я к слову. Платить ему пока не за что. К тому же розыск нам не очень и нужен... Обломаем как пить дать... Видать, неудачник. Сам посуди - сорок четыре, а всего только майор... Потом посмотрим... Если к тебе вдруг заявится, то особенно не церемонься... Пусть знает наших... Ну, батенька, все. До встречи! - Леонов положил трубку, вызвал секретаршу и попросил ее срочно разыскать Шульмана.
* * *
- А кто это у нас тут безобразничает, ой-ей-ей! - укоризненно протянул Александр Яковлевич, входя домой. Из прихожей он увидел сына, который ловко расправлялся с игрушечным медвежонком, пытаясь оторвать последнюю лапу. - За что же ты, Миша, покалечил своего тезку, Михаила Потапыча? - с напускной строгостью спросил он.
Но сына уже трудно было провести, он сразу почувствовал, что отец не сердится, и, подняв на него черные глазенки, недовольно спросил:
- А что ты мне принес?.. Когда мы пойдем к живым мишкам?
- Ну, этого я пока еще не знаю, а вот как теперь твой медвежонок будет жить без лап, я просто не пойму.
- Мама пишьет, - убежденно сказал малыш.
- Ну, нет уж, мама больше не будет пришивать Мишке лапы, - раздался за спиной Александра Яковлевича голос Марины, которая, привлеченная разговором мужа и сына, тихонько вышла из кухни и с нежной улыбкой наблюдала за ними.
Миша опустил голову, насупился, исподлобья поглядывая на родителей.
- А ну-ка, сыночек, подойди ко мне.
Мальчик встал и с неохотой приблизился к матери.
- Что ты мне обещал? - строго спросила Марина.
- Я больше не бую, - малыш готов был разреветься, и Марина не выдержала и прижала сына к себе, поглаживая по вихрастой макушке.
- Хорошо, сынок, я тебе верю. А теперь собери свои игрушки и ложись в кроватку. Тебе давно пора баиньки, а твой папа, раз уж появился пораньше, поможет мне.
Мише пришлось подчиниться, и он вернулся на то место, где застал его отец, и с кислой миной начал собирать разрозненные части медведя.
- Я пока на балкон выскочу, покурю, хорошо? - виновато скосив глаза, спросил Голиков. - Потом я в полном твоем распоряжении. Правда, толку от моей помощи будет не много... Лучше уж я Мишу спать уложу, а?
- Смотри, как знаешь, как бы потом не пожалел, - многозначительно проговорила Марина и, таинственно поджав губы, направилась в кухню.
Голиков, заняв свое традиционное место в проеме балконной двери, задымил.
Вечер выдался на редкость сухой и теплый. В сентябре такая погода гостит не часто. В темном прямоугольнике неба, который был виден Голикову, весело перемигивались звезды, обещая и на завтра хороший день. Над ухом пискнул комар, и, чтобы не напустить разной живности в комнату, Александр Яковлевич, прикрыв за собой дверь, вышел на балкон и облокотился на перила. Почему-то вспомнился приезд Марины к нему в Верхнеозерск. Он встретил ее с букетиком ландышей, которые до последнего момента держал за спиной. Он отчетливо помнил, что именно тогда в первый раз почувствовал, что присутствие Марины как рукой снимает с него усталость. И это ощущение не покидает его вот уже почти три года.
- Скоро ты там? - донесся из кухни голос жены. - Остынет все.
Уложив сына и, пообещав, что скоро к нему придет, Александр Яковлевич прошел в кухню.
- Саша, ты обратил внимание, какой сегодня замечательный вечер? Почти как у нас в Южноморске. Не хватает только моря да чаек над зеленой водой, - мечтательно проговорила Марина.
- Насколько я помню - вода была синяя или голубая. Даже в песне поется, что самое синее в мире - Черное море, - улыбчиво возразил Голиков.
- Не спорь, Саша... А еще сыщиком называешься!.. Вода в море постоянно меняет оттенок - от голубого до зеленоватого, - попыталась серьезно объяснить Марина, но заметив лукавинку во взгляде мужа, воскликнула: - А-а-а!.. Так ты потешаешься над собственной женой!.. Не выйдет!..
- О чем это ты, Мариночка? Народная мудрость гласит, что спорить с женой - все равно, что нырять зимой в холодную воду - никакой пользы, одни неприятности. Конечно, моржи в счет не идут.
- Вот и великолепно! - засмеялась Марина. - Значит, тебе надо поступить в группу моржового здоровья. А пока садись и ешь!
Подождав, пока муж справился с ужином и потянулся за чашкой чая, Марина, гремя в раковине посудой, как бы между прочим сообщила:
- А ты знаешь, перед твоим приходом звонил какой-то мужчина и просил передать тебе, чтобы ты опросил жильцов из того дома, что стоит перпендикулярно к дому, в котором произошло убийство. Он утверждает, что точно знает, что убийца приехал и уехал на машине, а его машина стояла у перпендикулярного дома, - Марина тылом ладони отвела со лба прядь волос и, не дождавшись от мужа ответа, продолжила: - Судя по голосу, это был мужчина преклонных лет.
- Такой звонок мог быть организован умышленно, - наконец отозвался Александр Яковлевич.
- Не думаю. Никакой фальши в его голосе я не заметила. Я сразу же предложила ему позвонить тебе на работу или прийти туда, но он ответил, что не может воспользоваться моими любезными советами, как это ни огорчительно для него, - Марина явно передразнивала старомодную вежливость своего собеседника, и это получилось у нее довольно комично.
Голиков молча размышлял над услышанным: "Что это?.. Провокация?.. Не исключено. Анонимные письма и звонки сейчас - дело обычное. И только потому, что общество в силу многих причин не в состоянии порой защитить честного и принципиального человека... Правда, такими способами часто пользуются и всевозможнейшие подонки, чтобы опорочить, скомпрометировать человека. А тот всю жизнь потом вынужден доказывать, оправдываться... Да, облить грязью легко, а отмыться - случается, и жизни не хватает... Но это всего лишь мрачная лирика, а в конкретном эпизоде надо искать, упорно и настойчиво. Чем черт не шутит, а вдруг?.."
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Высокая, светловолосая женщина прикрыла телефонную трубку ладонью и тихонько спросила:
- Борисов, ты дома?
- Нет, - даже не раздумывая, ответил Валентин. Он оцепенело сидел в кресле, глядя на экран телевизора отсутствующим взглядом.
- Вынуждена вас огорчить, но его дома нет. Перезвоните через час, а лучше завтра утром, - заворковала жена. - Нет, нет, я в дела мужа никогда не вмешиваюсь, - с нажимом сказала она и опустила трубку на рычаги, а потом щелкнула выключателем. Комната утонула в мягком розоватом свете от круглой люстры.
- Чего ты нахохлился и сидишь в потемках? У тебя какие-то неприятности?
Валентин, не оборачиваясь, неопределенно пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
* * *
- А кто это у нас тут безобразничает, ой-ей-ей! - укоризненно протянул Александр Яковлевич, входя домой. Из прихожей он увидел сына, который ловко расправлялся с игрушечным медвежонком, пытаясь оторвать последнюю лапу. - За что же ты, Миша, покалечил своего тезку, Михаила Потапыча? - с напускной строгостью спросил он.
Но сына уже трудно было провести, он сразу почувствовал, что отец не сердится, и, подняв на него черные глазенки, недовольно спросил:
- А что ты мне принес?.. Когда мы пойдем к живым мишкам?
- Ну, этого я пока еще не знаю, а вот как теперь твой медвежонок будет жить без лап, я просто не пойму.
- Мама пишьет, - убежденно сказал малыш.
- Ну, нет уж, мама больше не будет пришивать Мишке лапы, - раздался за спиной Александра Яковлевича голос Марины, которая, привлеченная разговором мужа и сына, тихонько вышла из кухни и с нежной улыбкой наблюдала за ними.
Миша опустил голову, насупился, исподлобья поглядывая на родителей.
- А ну-ка, сыночек, подойди ко мне.
Мальчик встал и с неохотой приблизился к матери.
- Что ты мне обещал? - строго спросила Марина.
- Я больше не бую, - малыш готов был разреветься, и Марина не выдержала и прижала сына к себе, поглаживая по вихрастой макушке.
- Хорошо, сынок, я тебе верю. А теперь собери свои игрушки и ложись в кроватку. Тебе давно пора баиньки, а твой папа, раз уж появился пораньше, поможет мне.
Мише пришлось подчиниться, и он вернулся на то место, где застал его отец, и с кислой миной начал собирать разрозненные части медведя.
- Я пока на балкон выскочу, покурю, хорошо? - виновато скосив глаза, спросил Голиков. - Потом я в полном твоем распоряжении. Правда, толку от моей помощи будет не много... Лучше уж я Мишу спать уложу, а?
- Смотри, как знаешь, как бы потом не пожалел, - многозначительно проговорила Марина и, таинственно поджав губы, направилась в кухню.
Голиков, заняв свое традиционное место в проеме балконной двери, задымил.
Вечер выдался на редкость сухой и теплый. В сентябре такая погода гостит не часто. В темном прямоугольнике неба, который был виден Голикову, весело перемигивались звезды, обещая и на завтра хороший день. Над ухом пискнул комар, и, чтобы не напустить разной живности в комнату, Александр Яковлевич, прикрыв за собой дверь, вышел на балкон и облокотился на перила. Почему-то вспомнился приезд Марины к нему в Верхнеозерск. Он встретил ее с букетиком ландышей, которые до последнего момента держал за спиной. Он отчетливо помнил, что именно тогда в первый раз почувствовал, что присутствие Марины как рукой снимает с него усталость. И это ощущение не покидает его вот уже почти три года.
- Скоро ты там? - донесся из кухни голос жены. - Остынет все.
Уложив сына и, пообещав, что скоро к нему придет, Александр Яковлевич прошел в кухню.
- Саша, ты обратил внимание, какой сегодня замечательный вечер? Почти как у нас в Южноморске. Не хватает только моря да чаек над зеленой водой, - мечтательно проговорила Марина.
- Насколько я помню - вода была синяя или голубая. Даже в песне поется, что самое синее в мире - Черное море, - улыбчиво возразил Голиков.
- Не спорь, Саша... А еще сыщиком называешься!.. Вода в море постоянно меняет оттенок - от голубого до зеленоватого, - попыталась серьезно объяснить Марина, но заметив лукавинку во взгляде мужа, воскликнула: - А-а-а!.. Так ты потешаешься над собственной женой!.. Не выйдет!..
- О чем это ты, Мариночка? Народная мудрость гласит, что спорить с женой - все равно, что нырять зимой в холодную воду - никакой пользы, одни неприятности. Конечно, моржи в счет не идут.
- Вот и великолепно! - засмеялась Марина. - Значит, тебе надо поступить в группу моржового здоровья. А пока садись и ешь!
Подождав, пока муж справился с ужином и потянулся за чашкой чая, Марина, гремя в раковине посудой, как бы между прочим сообщила:
- А ты знаешь, перед твоим приходом звонил какой-то мужчина и просил передать тебе, чтобы ты опросил жильцов из того дома, что стоит перпендикулярно к дому, в котором произошло убийство. Он утверждает, что точно знает, что убийца приехал и уехал на машине, а его машина стояла у перпендикулярного дома, - Марина тылом ладони отвела со лба прядь волос и, не дождавшись от мужа ответа, продолжила: - Судя по голосу, это был мужчина преклонных лет.
- Такой звонок мог быть организован умышленно, - наконец отозвался Александр Яковлевич.
- Не думаю. Никакой фальши в его голосе я не заметила. Я сразу же предложила ему позвонить тебе на работу или прийти туда, но он ответил, что не может воспользоваться моими любезными советами, как это ни огорчительно для него, - Марина явно передразнивала старомодную вежливость своего собеседника, и это получилось у нее довольно комично.
Голиков молча размышлял над услышанным: "Что это?.. Провокация?.. Не исключено. Анонимные письма и звонки сейчас - дело обычное. И только потому, что общество в силу многих причин не в состоянии порой защитить честного и принципиального человека... Правда, такими способами часто пользуются и всевозможнейшие подонки, чтобы опорочить, скомпрометировать человека. А тот всю жизнь потом вынужден доказывать, оправдываться... Да, облить грязью легко, а отмыться - случается, и жизни не хватает... Но это всего лишь мрачная лирика, а в конкретном эпизоде надо искать, упорно и настойчиво. Чем черт не шутит, а вдруг?.."
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Высокая, светловолосая женщина прикрыла телефонную трубку ладонью и тихонько спросила:
- Борисов, ты дома?
- Нет, - даже не раздумывая, ответил Валентин. Он оцепенело сидел в кресле, глядя на экран телевизора отсутствующим взглядом.
- Вынуждена вас огорчить, но его дома нет. Перезвоните через час, а лучше завтра утром, - заворковала жена. - Нет, нет, я в дела мужа никогда не вмешиваюсь, - с нажимом сказала она и опустила трубку на рычаги, а потом щелкнула выключателем. Комната утонула в мягком розоватом свете от круглой люстры.
- Чего ты нахохлился и сидишь в потемках? У тебя какие-то неприятности?
Валентин, не оборачиваясь, неопределенно пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42