От Агеева было больше толку. Тот еще сохранял смутные остатки воспоминаний.
— Ну, словом, — в понедельник либо во вторник. У нас на кладбище какое разнообразие? Пьем мы, — врать не буду, — каждый день, и вечером тоже, на одном и том же месте... Спросонок я было пугнул эту курву, а потом гляжу — вроде охрана при ней объявилась...
* * *
— Итак, Налик Назарович, — Шиповатов беседовал с хирургом в его тесноватом, но роскошно обставленном кабинете. — Женщины показали, что, опасаясь за судьбу лотерейного билета, установили круглосуточные сменные дежурства, По двое, с привлечением членов семей, то есть, разумеется, мужей. В одиночку не ходили, и, как выяснилось, беспокойство их имело основания.
— Ну, нашей семье из-за денег, пусть даже и таких, суетиться не приходится. Я зарабатываю много и не стыжусь этого. Мог бы и больше, но вам это ни к чему. Я даже представить себя не могу в такой роли. Следить за подругой жены! Кроме того, я настолько выматываюсь в больнице, что дома едва успеваю просмотреть газеты на ночь. Все как везде — работы невпроворот, а работать некому.
— Все ясно, Налик Назарович. Не буду вас больше отвлекать, добавлю только пару слов. Алия Этибаровна, судя по всему, не может иметь отношения к похищению гроба, — но так или иначе нам нужно знать истину. Скажи вы сразу, что не знаете, когда ушла Пантюхова, многое бы пошло иначе. Что это — ложная солидарность? Или что-то иное? Ведь по-человечески все понятно, и криминал — не в естественном желании получить свою часть выигрыша, а в том, что кто-то бессовестно похитил билет вместе с телом покойного и гробом. В нашей практике еще не встречался такой способ заметания следов, и даже не знаю, что за человек, который на это решился.
* * *
Из показаний Хутаева Георгия, тридцати пяти лет, уроженца села Айбулак... района Чечено-Ингушской АССР, временно проживающего в ПГТ Баланцево Московской области, не работающего:
«Лотерейный билет Не... серии... я купил в киоске „Союзпечати“, где находится — не помню. Пьяный был... Вопрос „На какие средства живу?“ считаю незаконным. Сейчас не те времена, честных людей трудно запугать. Что имею, на то и живу. Семья меня кормит. Не знаете мою семью? Скоро узнаете. А теперь требую адвоката — без него и слова не скажу».
* * *
Подполковник слушал Шиповатова с сочувствием.
— Что я тебе скажу, Максим? Надо искать какой-то прием. Хутаева сколько ни маринуй, хоть год все равно не расколется. Фигура приметная. Скоро три года, как обосновался в Баланцево, наезжают к нему родственники из аула, однако конкретных фактов их противозаконной деятельности нет. Правда, вообще неясно, чем они занимаются, что само по себе подозрительно. Выяснить это не мешает, но осторожно. На угрозы, конечно, плевать, да и не посмеют эти ребята пойти на прямую конфронтацию с органами. Тут другое. У них на ставке кое-кто из тех, кто занимает высокие посты... Чего ты вскинулся? Мы не газетчики, нужны доказанные факты. Их голыми руками не возьмешь, поэтому надо ждать не удара, а ядовитого укуса исподтишка...
Прокурор не выдает санкций на основании мнений.
* * *
Нынешний прокурор Баланцевского района был не в состоянии дать какую бы то ни было санкцию, поскольку наслаждался «бархатным сезоном», в кои-то веки уйдя в отпуск в теплое время. Сентябрь поистине лучший месяц для отдыха. Свой «бархатный сезон» прокурор проводил на берегу крохотной местной речушки, где с наслаждением возился на своем ухоженном, возделанном с соблюдением всех правил садовом участке. Провал августовского путча пособников ГКЧП в Баланцево не выявил. Местные власти занимали спокойную, выжидательную позицию, и в результате никто не угодил в герои и вожди, но и в Лефортово — тоже. Так что чувствовал себя прокурор вольготно, не обремененный грудой двусмысленных дел, которые могли обрушиться на него после переворота. Овощи обещали богатый урожай, а следовательно, и осуществление собственной продовольственной программы. Зима сулила быть не слишком изобильной. Конечно, в экстренных случаях его всегда могли отозвать; с вопросами же, не требующими особой спешки, вполне справлялся вчерашний студент, а ныне — заместитель прокурора района, двадцатишестилетний Андрей Михайлович Бережной. Дух «альма матер» не успел еще из него выветриться, а жизнь, построенная на компромиссах, не обтесала. Говорил и мыслил Андрей Михайлович горячо, напористо. Преступный мир ненавидел страстно.
— Ох, Шиповатов, дадут нам с тобой по шапке за самоуправство!
— Да что там, Андрей Михайлович! — (Учились они вместе, вместе и получили распределение в Баланцево, однако на службе лейтенант почтительно величал приятеля по имени-отчеству). — У нас ведь и выхода другого нет. Взяли мы Хутаева моментально. Он и пикнуть не успел в сберкассе. Утверждает, что револьвер, который был при нем, нашел на улице полчаса назад и хотел сдать в милицию. Прямо на улице и заявление написал.
— Старый трюк. Отдали заявление на экспертизу?
— Вместе с «наганом». Револьвер, кстати, в смазке. Такое впечатление, что из него никогда не стреляли. Заявление, судя по всему, написано его рукой.
— Тут и сомнений быть не может. Только когда? Не потерто на сгибах? На какой поверхности лежала бумага во время написания? Пусть срочно проверят.
— Да тут все срочно, Андрей Михайлович. Чуть потянем — и все, какие ни есть улики уничтожат, едва только узнают, что Хутаев задержан...
— Он был один?
— Сын, Хутаев-младший, ожидал в машине у сберкассы. Достойный представитель семьи — «не знает» абсолютно ничего. Весьма самодовольный и спокойный малый. Сейчас с ним Тищенко работает. Картинка — будто это он, Степан Георгиевич, капитана допрашивает.
— Тылы за собой чувствует.
— Именно так. Вот оттуда и будем ждать следующего хода.
* * *
Обыск в доме Хутаева шел уже второй час, но результатов не было. В этом добротном кирпичном особняке в центре Баланцево, естественно, попадалось много любопытного. Неброская, матового дерева мебель — та, что сегодня приобретается только за валюту, пушистые, мягких тонов ковры на стенах, увешанных кинжалами и рогами в оправах черненого серебра, китайские вазы, бронза, картины в массивных золоченых рамах, — все подобрано в тон и оставляет впечатление тяжеловесной солидности, с умом потраченных больших денег. В сарае, сложенном из белого кирпича, и в гигантском бетонном подвале громоздились залежи продуктов и всевозможных напитков, являя картину наступившего века изобилия.
Тринадцатилетний Арслан — младший из двух отпрысков — повсюду следовал за бригадой, проводившей обыск, с миной брезгливого отвращения на нежном, почти девическом лице. Закинув ногу за ногу, в шелковом, затканном драконами халате, хозяйка дома лениво следила, как тянется прядь голубого дымка от длинной коричневой сигареты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Ну, словом, — в понедельник либо во вторник. У нас на кладбище какое разнообразие? Пьем мы, — врать не буду, — каждый день, и вечером тоже, на одном и том же месте... Спросонок я было пугнул эту курву, а потом гляжу — вроде охрана при ней объявилась...
* * *
— Итак, Налик Назарович, — Шиповатов беседовал с хирургом в его тесноватом, но роскошно обставленном кабинете. — Женщины показали, что, опасаясь за судьбу лотерейного билета, установили круглосуточные сменные дежурства, По двое, с привлечением членов семей, то есть, разумеется, мужей. В одиночку не ходили, и, как выяснилось, беспокойство их имело основания.
— Ну, нашей семье из-за денег, пусть даже и таких, суетиться не приходится. Я зарабатываю много и не стыжусь этого. Мог бы и больше, но вам это ни к чему. Я даже представить себя не могу в такой роли. Следить за подругой жены! Кроме того, я настолько выматываюсь в больнице, что дома едва успеваю просмотреть газеты на ночь. Все как везде — работы невпроворот, а работать некому.
— Все ясно, Налик Назарович. Не буду вас больше отвлекать, добавлю только пару слов. Алия Этибаровна, судя по всему, не может иметь отношения к похищению гроба, — но так или иначе нам нужно знать истину. Скажи вы сразу, что не знаете, когда ушла Пантюхова, многое бы пошло иначе. Что это — ложная солидарность? Или что-то иное? Ведь по-человечески все понятно, и криминал — не в естественном желании получить свою часть выигрыша, а в том, что кто-то бессовестно похитил билет вместе с телом покойного и гробом. В нашей практике еще не встречался такой способ заметания следов, и даже не знаю, что за человек, который на это решился.
* * *
Из показаний Хутаева Георгия, тридцати пяти лет, уроженца села Айбулак... района Чечено-Ингушской АССР, временно проживающего в ПГТ Баланцево Московской области, не работающего:
«Лотерейный билет Не... серии... я купил в киоске „Союзпечати“, где находится — не помню. Пьяный был... Вопрос „На какие средства живу?“ считаю незаконным. Сейчас не те времена, честных людей трудно запугать. Что имею, на то и живу. Семья меня кормит. Не знаете мою семью? Скоро узнаете. А теперь требую адвоката — без него и слова не скажу».
* * *
Подполковник слушал Шиповатова с сочувствием.
— Что я тебе скажу, Максим? Надо искать какой-то прием. Хутаева сколько ни маринуй, хоть год все равно не расколется. Фигура приметная. Скоро три года, как обосновался в Баланцево, наезжают к нему родственники из аула, однако конкретных фактов их противозаконной деятельности нет. Правда, вообще неясно, чем они занимаются, что само по себе подозрительно. Выяснить это не мешает, но осторожно. На угрозы, конечно, плевать, да и не посмеют эти ребята пойти на прямую конфронтацию с органами. Тут другое. У них на ставке кое-кто из тех, кто занимает высокие посты... Чего ты вскинулся? Мы не газетчики, нужны доказанные факты. Их голыми руками не возьмешь, поэтому надо ждать не удара, а ядовитого укуса исподтишка...
Прокурор не выдает санкций на основании мнений.
* * *
Нынешний прокурор Баланцевского района был не в состоянии дать какую бы то ни было санкцию, поскольку наслаждался «бархатным сезоном», в кои-то веки уйдя в отпуск в теплое время. Сентябрь поистине лучший месяц для отдыха. Свой «бархатный сезон» прокурор проводил на берегу крохотной местной речушки, где с наслаждением возился на своем ухоженном, возделанном с соблюдением всех правил садовом участке. Провал августовского путча пособников ГКЧП в Баланцево не выявил. Местные власти занимали спокойную, выжидательную позицию, и в результате никто не угодил в герои и вожди, но и в Лефортово — тоже. Так что чувствовал себя прокурор вольготно, не обремененный грудой двусмысленных дел, которые могли обрушиться на него после переворота. Овощи обещали богатый урожай, а следовательно, и осуществление собственной продовольственной программы. Зима сулила быть не слишком изобильной. Конечно, в экстренных случаях его всегда могли отозвать; с вопросами же, не требующими особой спешки, вполне справлялся вчерашний студент, а ныне — заместитель прокурора района, двадцатишестилетний Андрей Михайлович Бережной. Дух «альма матер» не успел еще из него выветриться, а жизнь, построенная на компромиссах, не обтесала. Говорил и мыслил Андрей Михайлович горячо, напористо. Преступный мир ненавидел страстно.
— Ох, Шиповатов, дадут нам с тобой по шапке за самоуправство!
— Да что там, Андрей Михайлович! — (Учились они вместе, вместе и получили распределение в Баланцево, однако на службе лейтенант почтительно величал приятеля по имени-отчеству). — У нас ведь и выхода другого нет. Взяли мы Хутаева моментально. Он и пикнуть не успел в сберкассе. Утверждает, что револьвер, который был при нем, нашел на улице полчаса назад и хотел сдать в милицию. Прямо на улице и заявление написал.
— Старый трюк. Отдали заявление на экспертизу?
— Вместе с «наганом». Револьвер, кстати, в смазке. Такое впечатление, что из него никогда не стреляли. Заявление, судя по всему, написано его рукой.
— Тут и сомнений быть не может. Только когда? Не потерто на сгибах? На какой поверхности лежала бумага во время написания? Пусть срочно проверят.
— Да тут все срочно, Андрей Михайлович. Чуть потянем — и все, какие ни есть улики уничтожат, едва только узнают, что Хутаев задержан...
— Он был один?
— Сын, Хутаев-младший, ожидал в машине у сберкассы. Достойный представитель семьи — «не знает» абсолютно ничего. Весьма самодовольный и спокойный малый. Сейчас с ним Тищенко работает. Картинка — будто это он, Степан Георгиевич, капитана допрашивает.
— Тылы за собой чувствует.
— Именно так. Вот оттуда и будем ждать следующего хода.
* * *
Обыск в доме Хутаева шел уже второй час, но результатов не было. В этом добротном кирпичном особняке в центре Баланцево, естественно, попадалось много любопытного. Неброская, матового дерева мебель — та, что сегодня приобретается только за валюту, пушистые, мягких тонов ковры на стенах, увешанных кинжалами и рогами в оправах черненого серебра, китайские вазы, бронза, картины в массивных золоченых рамах, — все подобрано в тон и оставляет впечатление тяжеловесной солидности, с умом потраченных больших денег. В сарае, сложенном из белого кирпича, и в гигантском бетонном подвале громоздились залежи продуктов и всевозможных напитков, являя картину наступившего века изобилия.
Тринадцатилетний Арслан — младший из двух отпрысков — повсюду следовал за бригадой, проводившей обыск, с миной брезгливого отвращения на нежном, почти девическом лице. Закинув ногу за ногу, в шелковом, затканном драконами халате, хозяйка дома лениво следила, как тянется прядь голубого дымка от длинной коричневой сигареты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46