Семенов: Литгазета.
Приняла по телефону Рыболова.
...Три дня сотни тысяч испанцев шли прощаться с телом Франко - это правда. Когда я прилетел в Мадрид, еще не кончился "траурный месяц" - почтальоны и шоферы, продавцы и чиновники носили на рукавах черный креп; множество женщин были в черном (что, впрочем, не мешало им из этого траурно-черного сделать платья в высшей мере завлекательные - испанки и есть испанки). Я видел, как в Долину Павших, к могиле Франко каждое воскресенье приезжали тысячи людей с венками - были среди посетителей и молодые люди, их было не мало: франкизм возник не на пустом месте. Если бы Франко, как Гитлер и Муссолини, не представлял интересы определенных слоев общества, он бы не смог потопить в крови Республику, несмотря даже на поддержку международного фашизма. Гражданская война началась, когда над Испанией "чистого неба не было" - шла ломка феодализма, страна переходила на рельсы капиталистического развития. Франко - в соответствии с лозунгами гитлеровского национал-социализма рекламировал себя, как "фермент порядка" в период острейшей политической борьбы, в период идеологических схваток между коммунистами, монархистами, социалистами. Именно как "фермент нового порядка" он уничтожил республику, растоптал демократию, создал авторитарное фашистское государство.
На кого Франко опирался в своей борьбе? На феодалов и феодальчиков; на националистическую буржуазию, связанную с феодализмом деревни, на армию. Кто был "инструментом" борьбы? Армия? Армия в Испании была многочисленной; малыми силами "не удержишь". Армия была "двухслойной". Следует объяснить, что представляют эти слои. Первый рожден во время "африканских войн" 1909-1927 годов (именно тогда выдвинулся Франко). Амбиции феодального Мадрида нашли свое выражение в кровопролитии, принесшем былой монархии богатые колонии. Пропаганда трубила: "армия восстановила былой престиж нации". Первый "слой" оказал сильнейшее влияние на подрастающее поколение армии, на "второй слой": они-то, двадцатилетние офицеры, и стали ударной силой Франко под Гвадарамой и Эбро в трагичные дни испанской республики. Армия после разгрома демократии поддерживала "новый порядок" Франко; сотни тысяч обмундированных, вооруженных и н а к о р м л е н н ы х испанцев были гарантами режима. Миллионы детей националистов, получив "лавры победителей", составили "третий слой" - костяк государственного аппарата, сросшегося с частным предпринимательством и главарями так называемых "профсоюзов". По приблизительным подсчетам, такого рода люди и члены их семей составили ныне десять процентов населения, то есть примерно три миллиона. Реакция этих людей на то, что хотя новый кабинет был представлен королю прежним франкистским премьером Карлосом Ариасом Наваррой, но состоял на три четверти из министров новых, в определенной мере т е н д е н ц и о з н ы х (министра иностранных дел Ареильса франкисты даже лишали паспорта) - была затаенной, выжидающей. Они, эти "три миллиона каудильо", хотели, чтобы "все было по-старому". Они надеялись на Ариаса Наварру, который безутешно плакал на похоронах Франко.
Реакция испанцев открыто левых убеждений, - а их не менее пятидесяти процентов, - так же была выжидающей.
Когда первое монархическое правительство освободило из тюрьмы Марселино Камачо, вождя "рабочих комиссий", одного из лидеров трудовой Испании, мастодонты "первого слоя" стареющие генералы "второго слоя", "ребята с челюстями" из слоя третьего заулюлюкали. Именно они добились повторного, провокационного ареста Камачо, именно они, после вторичного освобождения "компаньеро Марселино", продолжая открыто улюлюкать, начали проводить тайные собрания, чтобы выработать конкретную, действенную линию по отношению к правительству.
Что же представляет из себя новый кабинет? Некоторые испанские газеты иронизируют: "кабинет послов". Действительно, три ключевых поста в правительстве принадлежат дипломатам: министр иностранных дел Х.Ареильса бывший посол в США, министр внутренних дел Фрага Ирибарне - бывший посол в Лондоне и министр юстиции Антонио Гарригес - бывший посол в США и Ватикане. Именно он, Гарригес, выступил год назад в прессе с обращением к Франко, предлагая генералиссимусу отказаться от "абсолютной власти во имя блага испанцев". (Первый раз я встретился с А.Гарригесом четыре года назад в Мадриде он был одним из немногих, выступавших за развитие экономических отношений между СССР и Испанией. Встречался я с ним два года назад, когда он выступал со статьей в испанской прессе о том, что Советский Союз хочет мира, что Москве чужды какие-либо "агрессивные устремления", встречался и во время нынешней поездки.)
Придя к власти, новое правительство публично пообещало определенные либеральные реформы: "Мы пойдем к демократии шаг за шагом. Через год мы разрешим легализацию четырех-пяти партий, кроме, естественно, коммунистической. Через год-полтора мы разрешим полную свободу слова, манифестаций, узаконим право на забастовки; через какое-то время мы проведем прямые, тайные, равные выборы. Мы постепенно превратимся в настоящее западноевропейское государство. Но мы не будем предпринимать необдуманных шагов. Мы будем жить по закону".
И сразу же возник вопрос: по какому закону? По новому? Где он? По закону Франко? Это немыслимо. В посулах нового кабинета человек, мало-мальски подготовленный политически, увидит "перепихивание", то есть: Фрага обещает демократию, но постепенную; Ареильса сулит "вхождение" в Западную Европу, то есть в "общий рынок", но жмет при этом на Фрагу - "давай реформы, без них не примут". Действительно, Лондон и Рим, отказываясь принять Испанию в "общий рынок", играют на "демократической неподготовленности Мадрида", хотя всем понятно, что Париж и Рим в первую очередь беспокоят конкурентные цены на испанское вино, а никак не "демократизация" страны; при этом новые министры подчеркивают, что реформы должны быть конституционными, то есть проведенными через "Королевский совет" и кортесы.
Через несколько недель после сформирования первого монархического кабинета агентство "Франс Пресс" привело слова представителя "Демократического союза Испании" (находящегося в Париже, куда входят самые разные политические деятели - от монархистов до коммунистов) известного адвоката Алехандро Рохаса Маркоса, однозначно определившего правительство Ариаса Наварры:
- Те же собаки в тех же ошейниках.
Оппоненты, однако, немедленно отметили, что из девятнадцати членов кабинета шестнадцать - новые люди, не входившие ранее в "упряжку" диктатора. Вообще, другие члены "Демократического союза Испании" были значительно более сдержаны в оценке кабинета; его называли слишком "разнородным", но добавили при этом, что будущая либерализация, если новое правительство хочет ее наделе, а не в декларациях, зависит тем не менее от "группировок, являющихся составной частью режима".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Приняла по телефону Рыболова.
...Три дня сотни тысяч испанцев шли прощаться с телом Франко - это правда. Когда я прилетел в Мадрид, еще не кончился "траурный месяц" - почтальоны и шоферы, продавцы и чиновники носили на рукавах черный креп; множество женщин были в черном (что, впрочем, не мешало им из этого траурно-черного сделать платья в высшей мере завлекательные - испанки и есть испанки). Я видел, как в Долину Павших, к могиле Франко каждое воскресенье приезжали тысячи людей с венками - были среди посетителей и молодые люди, их было не мало: франкизм возник не на пустом месте. Если бы Франко, как Гитлер и Муссолини, не представлял интересы определенных слоев общества, он бы не смог потопить в крови Республику, несмотря даже на поддержку международного фашизма. Гражданская война началась, когда над Испанией "чистого неба не было" - шла ломка феодализма, страна переходила на рельсы капиталистического развития. Франко - в соответствии с лозунгами гитлеровского национал-социализма рекламировал себя, как "фермент порядка" в период острейшей политической борьбы, в период идеологических схваток между коммунистами, монархистами, социалистами. Именно как "фермент нового порядка" он уничтожил республику, растоптал демократию, создал авторитарное фашистское государство.
На кого Франко опирался в своей борьбе? На феодалов и феодальчиков; на националистическую буржуазию, связанную с феодализмом деревни, на армию. Кто был "инструментом" борьбы? Армия? Армия в Испании была многочисленной; малыми силами "не удержишь". Армия была "двухслойной". Следует объяснить, что представляют эти слои. Первый рожден во время "африканских войн" 1909-1927 годов (именно тогда выдвинулся Франко). Амбиции феодального Мадрида нашли свое выражение в кровопролитии, принесшем былой монархии богатые колонии. Пропаганда трубила: "армия восстановила былой престиж нации". Первый "слой" оказал сильнейшее влияние на подрастающее поколение армии, на "второй слой": они-то, двадцатилетние офицеры, и стали ударной силой Франко под Гвадарамой и Эбро в трагичные дни испанской республики. Армия после разгрома демократии поддерживала "новый порядок" Франко; сотни тысяч обмундированных, вооруженных и н а к о р м л е н н ы х испанцев были гарантами режима. Миллионы детей националистов, получив "лавры победителей", составили "третий слой" - костяк государственного аппарата, сросшегося с частным предпринимательством и главарями так называемых "профсоюзов". По приблизительным подсчетам, такого рода люди и члены их семей составили ныне десять процентов населения, то есть примерно три миллиона. Реакция этих людей на то, что хотя новый кабинет был представлен королю прежним франкистским премьером Карлосом Ариасом Наваррой, но состоял на три четверти из министров новых, в определенной мере т е н д е н ц и о з н ы х (министра иностранных дел Ареильса франкисты даже лишали паспорта) - была затаенной, выжидающей. Они, эти "три миллиона каудильо", хотели, чтобы "все было по-старому". Они надеялись на Ариаса Наварру, который безутешно плакал на похоронах Франко.
Реакция испанцев открыто левых убеждений, - а их не менее пятидесяти процентов, - так же была выжидающей.
Когда первое монархическое правительство освободило из тюрьмы Марселино Камачо, вождя "рабочих комиссий", одного из лидеров трудовой Испании, мастодонты "первого слоя" стареющие генералы "второго слоя", "ребята с челюстями" из слоя третьего заулюлюкали. Именно они добились повторного, провокационного ареста Камачо, именно они, после вторичного освобождения "компаньеро Марселино", продолжая открыто улюлюкать, начали проводить тайные собрания, чтобы выработать конкретную, действенную линию по отношению к правительству.
Что же представляет из себя новый кабинет? Некоторые испанские газеты иронизируют: "кабинет послов". Действительно, три ключевых поста в правительстве принадлежат дипломатам: министр иностранных дел Х.Ареильса бывший посол в США, министр внутренних дел Фрага Ирибарне - бывший посол в Лондоне и министр юстиции Антонио Гарригес - бывший посол в США и Ватикане. Именно он, Гарригес, выступил год назад в прессе с обращением к Франко, предлагая генералиссимусу отказаться от "абсолютной власти во имя блага испанцев". (Первый раз я встретился с А.Гарригесом четыре года назад в Мадриде он был одним из немногих, выступавших за развитие экономических отношений между СССР и Испанией. Встречался я с ним два года назад, когда он выступал со статьей в испанской прессе о том, что Советский Союз хочет мира, что Москве чужды какие-либо "агрессивные устремления", встречался и во время нынешней поездки.)
Придя к власти, новое правительство публично пообещало определенные либеральные реформы: "Мы пойдем к демократии шаг за шагом. Через год мы разрешим легализацию четырех-пяти партий, кроме, естественно, коммунистической. Через год-полтора мы разрешим полную свободу слова, манифестаций, узаконим право на забастовки; через какое-то время мы проведем прямые, тайные, равные выборы. Мы постепенно превратимся в настоящее западноевропейское государство. Но мы не будем предпринимать необдуманных шагов. Мы будем жить по закону".
И сразу же возник вопрос: по какому закону? По новому? Где он? По закону Франко? Это немыслимо. В посулах нового кабинета человек, мало-мальски подготовленный политически, увидит "перепихивание", то есть: Фрага обещает демократию, но постепенную; Ареильса сулит "вхождение" в Западную Европу, то есть в "общий рынок", но жмет при этом на Фрагу - "давай реформы, без них не примут". Действительно, Лондон и Рим, отказываясь принять Испанию в "общий рынок", играют на "демократической неподготовленности Мадрида", хотя всем понятно, что Париж и Рим в первую очередь беспокоят конкурентные цены на испанское вино, а никак не "демократизация" страны; при этом новые министры подчеркивают, что реформы должны быть конституционными, то есть проведенными через "Королевский совет" и кортесы.
Через несколько недель после сформирования первого монархического кабинета агентство "Франс Пресс" привело слова представителя "Демократического союза Испании" (находящегося в Париже, куда входят самые разные политические деятели - от монархистов до коммунистов) известного адвоката Алехандро Рохаса Маркоса, однозначно определившего правительство Ариаса Наварры:
- Те же собаки в тех же ошейниках.
Оппоненты, однако, немедленно отметили, что из девятнадцати членов кабинета шестнадцать - новые люди, не входившие ранее в "упряжку" диктатора. Вообще, другие члены "Демократического союза Испании" были значительно более сдержаны в оценке кабинета; его называли слишком "разнородным", но добавили при этом, что будущая либерализация, если новое правительство хочет ее наделе, а не в декларациях, зависит тем не менее от "группировок, являющихся составной частью режима".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39