обе горлицы упорхнули на свою работу.
Значит, я могу погрузиться в творческие размышления. В любом расследовании, когда у вас, как у Декарта, есть свой метод, в определенный момент необходимо подвести итог. Такой момент наступил.
Если следовать хронологическому порядку, то какими же элементами располагаем мы на данный момент?
Первый. Какие-то типы похищают мамашу Берю, держат ее взаперти на протяжении двух дней и отпускают на свободу, не причинив ей никакого вреда и не дав ей никаких объяснений.
Второй. Какое-то время спустя после освобождения ББ эти же самые люди (по меньшей мере, приметы одного из них совпадают) перехватывают в аэропорту американку, которая как две капли воды похожа на Берту. С тех пор о ней ничего не известно, а ее секретарша томится в ожидании, попивая кока-колу…
Третий. Поиски, предпринятые с действенной помощью мамаши Берю, привели нас, правдами и неправдами, на виллу, снятую крупной звездой киноэкрана для своего сына. На вилле проживает нянька ребенка. В Мэзон-Лаффите все выглядит нормально.
Четвертый. Что касается Фреда Лавми — никаких улик. Это симпатичный тип; его менее симпатичный секретарь неизвестен нашей Толстухе.
Я прекращаю перечисление. Вот что я имею. Что же это все в сущности означает? На данный момент единственное, что необходимо выяснить, так это существует ли какая-нибудь связь между мисс Унтель и Фредом Лавми.
Вы видите, что умение детально разобраться в фактах приносит пользу. Таким образом удается упорядочить проблемы.
Я прошу официанта принести одновременно кофе и счет. Я чувствую себя в экзальтированном состоянии, благоприятном для решительных действий. Я намереваюсь пролить свет на эти разноречивые загадки. И, как нет ни малейшего сомнения в том, что я самый красивый полицейский Франции, так же у меня нет ни малейшего сомнения в том, что я сдержу свое обещание.
Клянусь!
* * *
В этот послеполуденный час отель «Георг X» пуст, как конференц-зал, в котором собралась бы выступить мадам Женевьева Буибуи (Фамилия имеет значение «кавардак», «кабачок», «притон».).
Швейцар в серой ливрее с красными обшлагами, похожий на генерала вермахта, в момент, когда я появляюсь в поле его зрения, с сосредоточенным видом подсчитывает свои чаевые.
Холл почти пуст. В регистратуре тип во фраке одним осторожным пальцем приводит в действие пишущую машинку, а между вращающейся дверью и тяжелой портьерой оконного проема бледный молодой лакей читает последний номер газеты «Тен-тен». (Одно из значений — «фигушки!») Я подхожу к швейцару.
— Прошу прощения, дайте, пожалуйста, небольшую справку.
Он засовывает пачку интернациональных банкнот в свой бумажник и соизволяет обратить на меня свой взор, за что я ему признателен.
— Что вы хотите?
— Это в вашем заведении останавливалась миссис Унтель?
Он смотрит на меня осуждающе, как будто я какой-нибудь помет нечистоплотной собаки или кожура гниющего овоща.
— Ну и что? — спрашивает он с пренебрежением, увеличивающимся словно Луна в возрастающей фазе.
Он представляет собой тип невыразительного урода с морщинистым лбом. Его взгляд подобен двум созревшим фурункулам, а его тонкий рот это рот человека, привыкшего брать плату за свои слова Я сую ему под нос мое удостоверение. Он бросает на него короткий взгляд. Вздох, который он издает, похож на разрыв газопровода Я катастрофа для его работы Приставала, которому он должен отвечать без надежды получить чаевые — Ваши коллеги уже приходили, — возражает он.
— Вы хорошо знаете, что полицейские настойчивы. Итак?..
— Совершенно очевидно, что она была у нас, все газеты об этом писали…
— Она долго жила здесь?
— Около трех недель…
— Хорошая клиентка?
— Превосходная. Особенно для ресторана. Так-так, сходство с мамашей Берю еще более полное, чем я предполагал.
— У нее было много посетителей?
— Не думаю…
— Например, этот господин?
И я ему показываю фото Элвиса. Вы признаете, что я упрямый, а?
Он разглядывает портрет.
— Неизвестен! — говорит он сдержанно.
— Когда миссис Унтель решила возвратиться в Нью-Йорк? Вместо того чтобы ответить, он осторожно скрещивает руки, утомленные бездействием.
— Послушайте, вам лучше взять интервью у ее секретарши… Она знает больше меня… Она здесь! Вы ведь в курсе? — спрашивает меня швейцар с чрезмерно хитроватым видом — Доложите обо мне!
Он снимает трубку, втыкает какую-то фишку и что-то говорит по-английски — Мисс Тенгетт вас ждет, — подводит он итог, кладя на место штуковину из пластмассы — Комната 201!
Я воздерживаюсь от благодарности и устремляюсь к монументальному лифту, обитому бархатом, в котором какой-то старый англичанин ожидает благосклонности лифтера. Парнишка продолжает читать о похождениях капитана Хэддэка. Я окликаю его.
— Эй, малыш! Не будешь ли ты так добр запустить свою ракету, мы готовы!
Он стремительно срывается с места.
— Четвертый! — говорит англичанин — Третий, — возражаю я.
Поклонник «Тентена» закрывает дверь лифта
Глава 9
Когда говорят о секретаршах, всегда представляют себе, — особенно если это мужчины, по меньшей мере, моего склада, — что речь идет о красотках, сложенных по лучшим образцам фирмы «Капрон», с утонченными линиями тела, не имеющих обыкновения стыдливо прятать глаза, не лезущих за словом в карман, но иногда запускающих руку в ваш карман.
Пока летающий салон отеля «Георг X» поднимает меня по этажам вместе с попутчиком — представителем Ее Величества королевы Англии, я не могу помешать себе представить мисс Тенгетт, имя которой невольно вызывает в памяти образ проворных бедер. Ее американское происхождение дает мне повод предположить, что бедра у нее — длинные и упругие, волосы золотистые с медным отливом, а глаза — цвета заката над Большим каньоном в Колорадо.
Дама, открывшая мне дверь под номером 201, находится на расстоянии нескольких световых лет от того образа, который я ожидал увидеть.
Какое-то время я еще надеюсь, что речь идет о горничной, но американский акцент моей горничной нокаутирует остатки моих иллюзий — Мисс Тенгетт?
— Да, входите.
Заметьте, что она не неприятна, эта личность. Она тем более не безобразна. Просто-напросто, на мой вкус, она на пятьдесят лет старше, чем я ожидал. Это прелестная и хитроватая старушка с пышными седыми волосами. Роговые очки придают ей удивленный вид, подчеркнутый вздернутым носиком На ней сиреневая юбка, кремовая кофта целлулоидные браслеты из цельного материала, бархатные тапочки, расшитые гальванизированной проволокой — Вы говорите по-французски? — спрашиваю я. Она издает смех, подобный звуку колокольчика председательствующего, требующего тишины в зале.
— Да, естественно. Поэтому миссис Унтель меня и взял к себе Я мочь облегчить пребывание во Франции ее, естественно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Значит, я могу погрузиться в творческие размышления. В любом расследовании, когда у вас, как у Декарта, есть свой метод, в определенный момент необходимо подвести итог. Такой момент наступил.
Если следовать хронологическому порядку, то какими же элементами располагаем мы на данный момент?
Первый. Какие-то типы похищают мамашу Берю, держат ее взаперти на протяжении двух дней и отпускают на свободу, не причинив ей никакого вреда и не дав ей никаких объяснений.
Второй. Какое-то время спустя после освобождения ББ эти же самые люди (по меньшей мере, приметы одного из них совпадают) перехватывают в аэропорту американку, которая как две капли воды похожа на Берту. С тех пор о ней ничего не известно, а ее секретарша томится в ожидании, попивая кока-колу…
Третий. Поиски, предпринятые с действенной помощью мамаши Берю, привели нас, правдами и неправдами, на виллу, снятую крупной звездой киноэкрана для своего сына. На вилле проживает нянька ребенка. В Мэзон-Лаффите все выглядит нормально.
Четвертый. Что касается Фреда Лавми — никаких улик. Это симпатичный тип; его менее симпатичный секретарь неизвестен нашей Толстухе.
Я прекращаю перечисление. Вот что я имею. Что же это все в сущности означает? На данный момент единственное, что необходимо выяснить, так это существует ли какая-нибудь связь между мисс Унтель и Фредом Лавми.
Вы видите, что умение детально разобраться в фактах приносит пользу. Таким образом удается упорядочить проблемы.
Я прошу официанта принести одновременно кофе и счет. Я чувствую себя в экзальтированном состоянии, благоприятном для решительных действий. Я намереваюсь пролить свет на эти разноречивые загадки. И, как нет ни малейшего сомнения в том, что я самый красивый полицейский Франции, так же у меня нет ни малейшего сомнения в том, что я сдержу свое обещание.
Клянусь!
* * *
В этот послеполуденный час отель «Георг X» пуст, как конференц-зал, в котором собралась бы выступить мадам Женевьева Буибуи (Фамилия имеет значение «кавардак», «кабачок», «притон».).
Швейцар в серой ливрее с красными обшлагами, похожий на генерала вермахта, в момент, когда я появляюсь в поле его зрения, с сосредоточенным видом подсчитывает свои чаевые.
Холл почти пуст. В регистратуре тип во фраке одним осторожным пальцем приводит в действие пишущую машинку, а между вращающейся дверью и тяжелой портьерой оконного проема бледный молодой лакей читает последний номер газеты «Тен-тен». (Одно из значений — «фигушки!») Я подхожу к швейцару.
— Прошу прощения, дайте, пожалуйста, небольшую справку.
Он засовывает пачку интернациональных банкнот в свой бумажник и соизволяет обратить на меня свой взор, за что я ему признателен.
— Что вы хотите?
— Это в вашем заведении останавливалась миссис Унтель?
Он смотрит на меня осуждающе, как будто я какой-нибудь помет нечистоплотной собаки или кожура гниющего овоща.
— Ну и что? — спрашивает он с пренебрежением, увеличивающимся словно Луна в возрастающей фазе.
Он представляет собой тип невыразительного урода с морщинистым лбом. Его взгляд подобен двум созревшим фурункулам, а его тонкий рот это рот человека, привыкшего брать плату за свои слова Я сую ему под нос мое удостоверение. Он бросает на него короткий взгляд. Вздох, который он издает, похож на разрыв газопровода Я катастрофа для его работы Приставала, которому он должен отвечать без надежды получить чаевые — Ваши коллеги уже приходили, — возражает он.
— Вы хорошо знаете, что полицейские настойчивы. Итак?..
— Совершенно очевидно, что она была у нас, все газеты об этом писали…
— Она долго жила здесь?
— Около трех недель…
— Хорошая клиентка?
— Превосходная. Особенно для ресторана. Так-так, сходство с мамашей Берю еще более полное, чем я предполагал.
— У нее было много посетителей?
— Не думаю…
— Например, этот господин?
И я ему показываю фото Элвиса. Вы признаете, что я упрямый, а?
Он разглядывает портрет.
— Неизвестен! — говорит он сдержанно.
— Когда миссис Унтель решила возвратиться в Нью-Йорк? Вместо того чтобы ответить, он осторожно скрещивает руки, утомленные бездействием.
— Послушайте, вам лучше взять интервью у ее секретарши… Она знает больше меня… Она здесь! Вы ведь в курсе? — спрашивает меня швейцар с чрезмерно хитроватым видом — Доложите обо мне!
Он снимает трубку, втыкает какую-то фишку и что-то говорит по-английски — Мисс Тенгетт вас ждет, — подводит он итог, кладя на место штуковину из пластмассы — Комната 201!
Я воздерживаюсь от благодарности и устремляюсь к монументальному лифту, обитому бархатом, в котором какой-то старый англичанин ожидает благосклонности лифтера. Парнишка продолжает читать о похождениях капитана Хэддэка. Я окликаю его.
— Эй, малыш! Не будешь ли ты так добр запустить свою ракету, мы готовы!
Он стремительно срывается с места.
— Четвертый! — говорит англичанин — Третий, — возражаю я.
Поклонник «Тентена» закрывает дверь лифта
Глава 9
Когда говорят о секретаршах, всегда представляют себе, — особенно если это мужчины, по меньшей мере, моего склада, — что речь идет о красотках, сложенных по лучшим образцам фирмы «Капрон», с утонченными линиями тела, не имеющих обыкновения стыдливо прятать глаза, не лезущих за словом в карман, но иногда запускающих руку в ваш карман.
Пока летающий салон отеля «Георг X» поднимает меня по этажам вместе с попутчиком — представителем Ее Величества королевы Англии, я не могу помешать себе представить мисс Тенгетт, имя которой невольно вызывает в памяти образ проворных бедер. Ее американское происхождение дает мне повод предположить, что бедра у нее — длинные и упругие, волосы золотистые с медным отливом, а глаза — цвета заката над Большим каньоном в Колорадо.
Дама, открывшая мне дверь под номером 201, находится на расстоянии нескольких световых лет от того образа, который я ожидал увидеть.
Какое-то время я еще надеюсь, что речь идет о горничной, но американский акцент моей горничной нокаутирует остатки моих иллюзий — Мисс Тенгетт?
— Да, входите.
Заметьте, что она не неприятна, эта личность. Она тем более не безобразна. Просто-напросто, на мой вкус, она на пятьдесят лет старше, чем я ожидал. Это прелестная и хитроватая старушка с пышными седыми волосами. Роговые очки придают ей удивленный вид, подчеркнутый вздернутым носиком На ней сиреневая юбка, кремовая кофта целлулоидные браслеты из цельного материала, бархатные тапочки, расшитые гальванизированной проволокой — Вы говорите по-французски? — спрашиваю я. Она издает смех, подобный звуку колокольчика председательствующего, требующего тишины в зале.
— Да, естественно. Поэтому миссис Унтель меня и взял к себе Я мочь облегчить пребывание во Франции ее, естественно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33