- Хорошая! Всем понятная! То ли дело - Доновы!
По мостику через Ельцовку Лиза ходила в новый жилмассив, в универмаг в отдел игрушек. Она рассматривала пластмассовые лейки, совки с деревянными ручками, жестяные ведерки с рисунком на боку. Рядом, полкой выше, сидели розовые резиновые куклы в синих платьях и с сеточкой на волосах; деревянные кроватки для них, пластмассовая посуда, маленькие совсем вилочки пластмассовые и ножи для кукольных ручек, тарелки для маленьких пирожных весь комплект - пятнадцать коп. Лиза ходила после школы почти каждый день в отдел игрушек рассматривать кукол. Она часто встречала мать Димки Югова, та все покупала машины в отделе для мальчиков. Мать Димки Югова издалека узнавала Лизу по огромному жидко-синему пальто с цигейковым воротником и отводила глаза. "Еще здороваться начнет, - думала. - Прямо здесь, в магазине, а все скажут, что я с ее матерью знаюсь..."
- Набор солдат выбейте и грузовик с ключиком, - лезла она в кассу без очереди.
Однажды, проходя мимо отдела рубашек, Лиза увидела печального отца Жени Клуцкой. Он склонился над витриной, рассматривая пуговицы. Он был по-прежнему бледен, с пейсами на щеках из-под серой шляпы. "Ему уже не нужно ходить в отдел игрушек", - подумала Лиза, загрустив.
Инесса Донова спросила Алису:
- Куда Лиза каждый день ходит после школы?
- Шляется где-нибудь, - ответила Алиса, высыпая на вату остатки пудры "Лазурь".
- Ты все красишься, а сама дома сидишь, - заныла Инесса. - Никто тебя в красоте твоей не видит...
- А ты в "Красном факеле" все деньги пропиваешь!
- Я за Лизу волнуюсь. Ее долго нет!
- Придет сейчас твоя Лиза!
- Она каждый день задерживается! Встречаться с кем-нибудь стала! - ныла Инесса.
- С кем? - не поняла Алиса.
- Ну с кавалером каким-нибудь...
- Дура ты, Инесса, сколько тебя знаю - все дура! Лиза - не мы с тобой! Ей девять лет!
- Дай пятнадцать копеек! - крикнула Лиза, входя в комнату.
- Где ты была? - спросила Инесса.
- В магазине! Игрушки смотрела. Посудку для кукол хочу купить!
Инесса посмотрела на наряженную Алису. Алиса кивнула:
- Дай девочке, что она просит! У ребенка должны быть игрушки!
Лиза прибежала к "Универмагу" за пять минут до закрытия. У вхо-да в "Универмаг" продавали пирожки с рисом и вафельное мороженое. Пирожки заворачивали в бумагу, и она становилась прозрачной от жир-ных пятен.
- Мы тебя знаем, - вышли трое из очереди. Двое были алкоголики с Ельцовской, лица третьего Лиза не видела, он стоял позади других.
- Хорошо, привет! - торопливо поздоровалась Лиза. - Но мне некогда. Магазин закроется через пять минут...
- Мы тебя раньше с матерью у церкви часто видели, ты под стол пеш-ком ходила, - сказал первый, повыше, в ватнике.
- Мы напротив трубы рыли, - подхватил второй в болоньевой куртке с синим мехом. - А вы у ограды сидели и крестились. Ты не умела, тебя мать учила. Мы всегда вам с Инессой подавали, ее все знают, весь район...
Над входом в "Универмаг" висели огромные часы, Лиза видела, как большая стрелка медленно ползет к семи.
- Если вы ругать меня, - сказала Лиза, - то мне не стыдно.
- А еще пионерка! - сказал третий, но Лиза опять не увидела его лица.
- Мы не ругать, - сказал тот, что в телогрейке.
- Нет, не ругать, - подхватил второй, в куртке с клочковатым мехом. Мы тебя давно знаем! Мы тебе в булочной батончики "Шалунья" покупали, а матери твоей портвейн наливали и "Столичную".
- Мы не лезли, что вы в церковь ходите! Каждому свое! - сказал первый, в телогрейке, заискивая.
А Лиза все пыталась заглянуть им за спины, чтобы рассмотреть третьего. Двух других она вспомнила - Витя и Вова, оба с Ельцовской. Когда Инесса Донова с ними напивалась и робко стучала в окно к Алисе: "Ну мам, ну открой...", то Алиса, если и открывала - Витю с Вовой всегда гнала и еще кричала вслед, через всю ночную улицу: "Тони на вас нету Взвизжевой!"
- У тебя деньги в кулаке? - робко спросил Витя, в тело
грейке.
- Игрушки покупать бежит, - сказал третий из-за спины товарищей придавленным голосом. - Барахло кукольное...
И тут Лиза увидела: третий был тот самый электрик Юра с железными "кошками", любитель подушечек с повидлом.
- Нам все отказывают, кого ни попросим! Хоть ты денег дай!
- Возьмите, - согласилась Лиза, сжимаясь под взглядом электрика Юры.
В зеленом платье из панбархата, с камеей на груди, Лия Ивановна вошла в учительскую. Учительница труда, Анна Елисеевна, пила чай с коржиками. Полная, она сидела в кримпленовом костюме с отворотами.
- Это мои девочки испекли на уроке домоводства, - и она подвинула Лие Ивановне тарелку с коржиками.
- У вас костюмчик - просто прелесть, - сказала Лия Ивановна.
- Ноский, - согласилась учительница труда. - А у вас камея такая хо-лодненькая - прямо потрогать хочется!
- Я Донову видеть не могу, - сказала вдруг Лия Ивановна, наливая кипяток из электрического чайника.
- Это такая худенькая, хорошенькая? - спросила учительница труда.
- Смазливая, - поправила Лия Ивановна. - И ведь не придерешься к ней. Она хорошо учится по всем предметам, только коврики по труду у нее не получаются.
- Жалко, - сказала учительница труда. - А так ее можно было бы из школы выгнать за неуспеваемость и дать направление в интернат для отсталых...
- Ее даже за поведение не выгнать. Она сидит - тихая такая на задней парте. Молчаливая. Мне кажется, что она против меня что-то затаила. Вышвырнуть ее из класса хочется посреди урока, прямо так бы взяла и швыранула в коридор!
- Такое без причины не бывает, - согласилась Анна Елисеевна. - Вот девочки мои коржиков в сахаре на уроке напекли, а сами мне бумажек в прическу накидали. Я не заметила, так и ходила всю перемену и в столовой так сидела рядом с директором. Я бы девок этих тоже всех в коридор повыкидывала!
- Мне Донова изложение сдала недавно "Моя любимая книга". Все дети как дети, написали нормально, от темы не отступили, ошибка на ошибке. Одна Донова напридумывала: и с прямой речью, и с диалогами, и все рифмами, рифмами так и сыпет. Я такого в классе не объясняла. Это она мне показывает, что она умнее других, - делилась Лия Ивановна с учительницей труда.
- Гонору в ней много, - сказала Анна Елисеевна. - А знаний никаких!
- Я вызвала ее мать. Мать-то ее знаете? - продолжала Лия Ивановна. Она в школу пришла, вся косматая, водкой за версту разит, а она ладошкой прикрывается, думает, не унюхаю... "Что же вы, - говорю, - с вашей Доновой дополнительно занимаетесь, диалоги ей разные объясняете? Думаете, я от детей знания утаю? Лучше, - говорю, - коврики с ней по труду вяжите..." А она мне: "Я в театре работаю, мне с ней заниматься некогда! Лиза моя, - говорит, книжки все время читает, вот и запомнила, что как пишется!"
- Действительно, - подхватила Анна Елисеевна, - откуда ей, алкоголичке, такой грамотной быть!
- Я дальше спрашиваю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
По мостику через Ельцовку Лиза ходила в новый жилмассив, в универмаг в отдел игрушек. Она рассматривала пластмассовые лейки, совки с деревянными ручками, жестяные ведерки с рисунком на боку. Рядом, полкой выше, сидели розовые резиновые куклы в синих платьях и с сеточкой на волосах; деревянные кроватки для них, пластмассовая посуда, маленькие совсем вилочки пластмассовые и ножи для кукольных ручек, тарелки для маленьких пирожных весь комплект - пятнадцать коп. Лиза ходила после школы почти каждый день в отдел игрушек рассматривать кукол. Она часто встречала мать Димки Югова, та все покупала машины в отделе для мальчиков. Мать Димки Югова издалека узнавала Лизу по огромному жидко-синему пальто с цигейковым воротником и отводила глаза. "Еще здороваться начнет, - думала. - Прямо здесь, в магазине, а все скажут, что я с ее матерью знаюсь..."
- Набор солдат выбейте и грузовик с ключиком, - лезла она в кассу без очереди.
Однажды, проходя мимо отдела рубашек, Лиза увидела печального отца Жени Клуцкой. Он склонился над витриной, рассматривая пуговицы. Он был по-прежнему бледен, с пейсами на щеках из-под серой шляпы. "Ему уже не нужно ходить в отдел игрушек", - подумала Лиза, загрустив.
Инесса Донова спросила Алису:
- Куда Лиза каждый день ходит после школы?
- Шляется где-нибудь, - ответила Алиса, высыпая на вату остатки пудры "Лазурь".
- Ты все красишься, а сама дома сидишь, - заныла Инесса. - Никто тебя в красоте твоей не видит...
- А ты в "Красном факеле" все деньги пропиваешь!
- Я за Лизу волнуюсь. Ее долго нет!
- Придет сейчас твоя Лиза!
- Она каждый день задерживается! Встречаться с кем-нибудь стала! - ныла Инесса.
- С кем? - не поняла Алиса.
- Ну с кавалером каким-нибудь...
- Дура ты, Инесса, сколько тебя знаю - все дура! Лиза - не мы с тобой! Ей девять лет!
- Дай пятнадцать копеек! - крикнула Лиза, входя в комнату.
- Где ты была? - спросила Инесса.
- В магазине! Игрушки смотрела. Посудку для кукол хочу купить!
Инесса посмотрела на наряженную Алису. Алиса кивнула:
- Дай девочке, что она просит! У ребенка должны быть игрушки!
Лиза прибежала к "Универмагу" за пять минут до закрытия. У вхо-да в "Универмаг" продавали пирожки с рисом и вафельное мороженое. Пирожки заворачивали в бумагу, и она становилась прозрачной от жир-ных пятен.
- Мы тебя знаем, - вышли трое из очереди. Двое были алкоголики с Ельцовской, лица третьего Лиза не видела, он стоял позади других.
- Хорошо, привет! - торопливо поздоровалась Лиза. - Но мне некогда. Магазин закроется через пять минут...
- Мы тебя раньше с матерью у церкви часто видели, ты под стол пеш-ком ходила, - сказал первый, повыше, в ватнике.
- Мы напротив трубы рыли, - подхватил второй в болоньевой куртке с синим мехом. - А вы у ограды сидели и крестились. Ты не умела, тебя мать учила. Мы всегда вам с Инессой подавали, ее все знают, весь район...
Над входом в "Универмаг" висели огромные часы, Лиза видела, как большая стрелка медленно ползет к семи.
- Если вы ругать меня, - сказала Лиза, - то мне не стыдно.
- А еще пионерка! - сказал третий, но Лиза опять не увидела его лица.
- Мы не ругать, - сказал тот, что в телогрейке.
- Нет, не ругать, - подхватил второй, в куртке с клочковатым мехом. Мы тебя давно знаем! Мы тебе в булочной батончики "Шалунья" покупали, а матери твоей портвейн наливали и "Столичную".
- Мы не лезли, что вы в церковь ходите! Каждому свое! - сказал первый, в телогрейке, заискивая.
А Лиза все пыталась заглянуть им за спины, чтобы рассмотреть третьего. Двух других она вспомнила - Витя и Вова, оба с Ельцовской. Когда Инесса Донова с ними напивалась и робко стучала в окно к Алисе: "Ну мам, ну открой...", то Алиса, если и открывала - Витю с Вовой всегда гнала и еще кричала вслед, через всю ночную улицу: "Тони на вас нету Взвизжевой!"
- У тебя деньги в кулаке? - робко спросил Витя, в тело
грейке.
- Игрушки покупать бежит, - сказал третий из-за спины товарищей придавленным голосом. - Барахло кукольное...
И тут Лиза увидела: третий был тот самый электрик Юра с железными "кошками", любитель подушечек с повидлом.
- Нам все отказывают, кого ни попросим! Хоть ты денег дай!
- Возьмите, - согласилась Лиза, сжимаясь под взглядом электрика Юры.
В зеленом платье из панбархата, с камеей на груди, Лия Ивановна вошла в учительскую. Учительница труда, Анна Елисеевна, пила чай с коржиками. Полная, она сидела в кримпленовом костюме с отворотами.
- Это мои девочки испекли на уроке домоводства, - и она подвинула Лие Ивановне тарелку с коржиками.
- У вас костюмчик - просто прелесть, - сказала Лия Ивановна.
- Ноский, - согласилась учительница труда. - А у вас камея такая хо-лодненькая - прямо потрогать хочется!
- Я Донову видеть не могу, - сказала вдруг Лия Ивановна, наливая кипяток из электрического чайника.
- Это такая худенькая, хорошенькая? - спросила учительница труда.
- Смазливая, - поправила Лия Ивановна. - И ведь не придерешься к ней. Она хорошо учится по всем предметам, только коврики по труду у нее не получаются.
- Жалко, - сказала учительница труда. - А так ее можно было бы из школы выгнать за неуспеваемость и дать направление в интернат для отсталых...
- Ее даже за поведение не выгнать. Она сидит - тихая такая на задней парте. Молчаливая. Мне кажется, что она против меня что-то затаила. Вышвырнуть ее из класса хочется посреди урока, прямо так бы взяла и швыранула в коридор!
- Такое без причины не бывает, - согласилась Анна Елисеевна. - Вот девочки мои коржиков в сахаре на уроке напекли, а сами мне бумажек в прическу накидали. Я не заметила, так и ходила всю перемену и в столовой так сидела рядом с директором. Я бы девок этих тоже всех в коридор повыкидывала!
- Мне Донова изложение сдала недавно "Моя любимая книга". Все дети как дети, написали нормально, от темы не отступили, ошибка на ошибке. Одна Донова напридумывала: и с прямой речью, и с диалогами, и все рифмами, рифмами так и сыпет. Я такого в классе не объясняла. Это она мне показывает, что она умнее других, - делилась Лия Ивановна с учительницей труда.
- Гонору в ней много, - сказала Анна Елисеевна. - А знаний никаких!
- Я вызвала ее мать. Мать-то ее знаете? - продолжала Лия Ивановна. Она в школу пришла, вся косматая, водкой за версту разит, а она ладошкой прикрывается, думает, не унюхаю... "Что же вы, - говорю, - с вашей Доновой дополнительно занимаетесь, диалоги ей разные объясняете? Думаете, я от детей знания утаю? Лучше, - говорю, - коврики с ней по труду вяжите..." А она мне: "Я в театре работаю, мне с ней заниматься некогда! Лиза моя, - говорит, книжки все время читает, вот и запомнила, что как пишется!"
- Действительно, - подхватила Анна Елисеевна, - откуда ей, алкоголичке, такой грамотной быть!
- Я дальше спрашиваю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26