— Когда же вы уезжаете? — с беспокойством спросила она.
— Через неделю.
Полковнику показалось, что миссис Куинн слегка побледнела.
— В Индию! — воскликнула она. — К дикарям и черномазым язычникам! Да вы просто с ума сошли, если решились на такое!
— У нищих нет выбора, мэм. Я еду туда, где могу найти службу. Кроме того, там не так уж скверно, как вам кажется.
— Но зачем вам вообще уезжать? Я уже говорила вам, что такому человеку, как вы, следовало бы обосноваться на родине и жениться.
Миссис Куинн понимала, что наступило время дать бой. Теперь или никогда. Последним заявлением она отправила вперед застрельщиков.
— Посмотрите на себя, — продолжала хозяйка, прежде чем он успел ответить. — Во что вы превратились! — И она обвиняющим жестом ткнула пальцем в дыру на пятке его правого чулка. — Вам нужно не. ехать воевать за моря, а найти женщину, которая будет о вас заботиться.
— Отличный совет, — рассмеялся Холлс. — Единственная трудность состоит в том, что тот, кто женится, должен содержать жену, а я, оставшись в Англии, не смогу содержать даже себя. Поэтому я и еду в Индию.
Миссис Куинн подошла к столу и, облокотившись на него, посмотрела полковнику в глаза.
— Вы забываете, что существует немало хорошо обеспеченных женщин, и многие мужчины, пребывающие в положении, подобно вашему, находят себе жену, обладающую достаточным состоянием.
— Вы уже говорили нечто похожее. — Он снова рассмеялся. — Вы считаете, что мне следует стать охотником за богатыми наследницами. По-вашему, я подхожу для этой роли?
— По-моему, да, — ответила к его удивлению миссис Куинн. — Вы настоящий мужчина и можете предложить дворянское имя состоятельной женщине, которая им не обладает. Таким образом, обе стороны останутся в выигрыше.
— Честное слово, вы подумали обо всем! Тогда, миссис Куинн, распространите свою доброту дальше простого совета и найдите мне такую женщину, а я тогда подумаю об отказе от места в Индии. Но вам следует поспешить, так как у меня есть только неделя.
Слова эти сопровождались смехом, свидетельствовавшим об уверенности полковника в том, что его вызов не будет принят. Когда миссис Куинн смущенно отвела взгляд, он засмеялся еще громче.
— Это труднее, чем давать советы, те так ли? — поддразнивал он ее.
Хозяйка взяла себя в руки и вновь посмотрела на него.
— Не так уж это трудно, — заверила она Холлса. — Если вы говорите серьезно, тая могла бы найти для вас достаточно миловидную леди, примерно вашего возраста, обладающую тридцатью тысячами фунтов, не считая недвижимого имущества.
Холлс, прекратив смеяться, уставился на нее, держа трубку в руке.
— И эта женщина выйдет замуж за нищего бродягу? Она, должно быть, не в своем уме!
— Вовсе нет. Если вы серьезны, то я представлю вам ее.
— Черт возьми! Поневоле станешь серьезным, когда речь идет о тридцати тысячах фунтов. Да с такими деньгами я могу стать деревенским сквайром!
— Почему бы и нет?
Хозяйка сбивала полковника с толку своей уверенностью, что все зависит только от него.
— Потому что нет такой женщины.
— А если есть?
— Но ведь ее нет!
— Повторяю: вы не правы.
— Тогда где же она?
Отступив от стола, миссис Куинн подошла к Холлсу.
— Она… она здесь.
— Здесь? — недоуменно откликнулся он.
Хозяйка подошла еще ближе.
— Здесь, в этой комнате, — мягко произнесла она.
Полковник смотрел на нее, все еще не понимая. Затем он заметил робкую улыбку, которой миссис Куинн пыталась успокоить его, и до него наконец дошел смысл ее слов.
Глиняный мундштук трубки треснул у него между пальцами, и Холлс наклонился за обломками, радуясь предлогу отвести взгляд от лица собеседницы и дать себе несколько секунд на обдумывание неожиданной ситуации.
Когда полковник поднял голову, его лицо покраснело, что, возможно, являлось следствием прилива крови во время наклона. Ему хотелось смеяться, но он понимал, что это было бы крайне невежливо. Холлс встал, положив обломки трубки на стол, заговорил смущенно и мягко:
— Я… я не понимал, что вы имеете в виду… — Он не смог окончить фразу.
Смущение Холлса приободрило хозяйку.
— А теперь понимаете, полковник? — прошептала она.
— Я… Не знаю, что вам сказать…
Его мозг начал возобновлять свои функции. Холлсу стало ясно, почему человеку, явно испытывающему нужду, предоставили в этом доме неограниченный кредит.
— Тогда не говорите ничего, дорогой полковник, — замурлыкала миссис Куинн; — Кроме того, что вы откажетесь от намерения плыть в Индию.
— Но… но я уже дал слово.
В отчаянии он цеплялся за соломинку, но соломинка оказалась не слишком удачной, так как предполагала, что данное слово — единственное препятствие.
В результате хозяйка очутилась на максимально близком от него расстоянии, положила ему руку на плечо и пустилась в уговоры.
— Вы же дали слово до того… до того, как все узнали. Его светлость поймет. Стоит вам только объяснить, и он никогда не станет вас принуждать.
— Я… я не смогу, — продолжал отбиваться Холлс.
— Тогда смогу я.
— Вы? — Он уставился на нее.
Миссис Куинн выглядела бледной, но решительной.
— Да, — ответила она. — Если вас удерживает только ваше слово, то я сразу же найму экипаж и отправлюсь в Уайт-холл. Джордж Монк примет меня, а если нет, то это сделает его герцогиня. Я хорошо знала ее в прошлом, когда была молодой девушкой, а она — швеей, работавшей за гроши. Нэн Кларджес никогда не откажет старой подруге. Так что, если пожелаете, я быстро освобожу вас от данного слова.
Лицо Холлса вытянулось, и он снова отвел взгляд.
— Это еще не все, миссис Куинн, — запинаясь, проговорил он. — Дело в том, что я… едва ли смогу сделать женщину счастливой.
Однако она отмела его опасения, сочтя их признаком скромности.
— Я готова пойти на риск.
— Но… видите ли, я так долго вел бродячую жизнь, что вряд ли смогу осесть где-нибудь навсегда. Кроме того, мэм, что я могу вам предложить?
— Если я удовлетворена сделкой, к чему об этом думать?
— Ваши слова меня глубоко тронули, миссис Куинн. Я не думал, что смогу испытать к какой-нибудь женщине даже простое чувство признательности. Однако, мэм, это не может изменить моих намерений. Женитьба не для меня.
— Но…
Холлс властно поднял руку, удерживая хозяйку от продолжения. Он, наконец, нашел нужную формулировку отказа.
— Спорить бесполезно, мэм. Повторяю: я глубоко тронут и признателен вам, но мои намерения неизменны.
Твердость, звучащая в его голосе, заставила миссис Куинн побледнеть от унижения. Предложить себя и быть отвергнутой этим нищим, которому она кажется столь непривлекательной, что его не смогли соблазнить даже тридцать тысяч фунтов! Это оказалось горькой пилюлей. Лицо миссис Куинн покрылось пятнами. Теперь она испытывала к своему постояльцу смертельную ненависть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66