* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
1. Под Москвой, в тоннеле
13 декабря 1985 года, как и каждый день, за исключением
выходных и всенародных праздников, в половине седьмого по
московскому времени - и ровно во столько же по местному -
молодой специалист Федор Бурщилов возвращался с работы домой на
метро. В строгом соответствии с древним метрополитеновским
обычаем, пассажиры деловито заталкивали друг друга в под
завязку упакованные вагоны. ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ.
СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ ПАРК КУЛЬТУРЫ. Федор выдернул застрявшую
внизу правую руку и почесал себе нос, который ему щекотала
нанафталиненным лисьим воротником дама с фигурой снежной бабы.
В следующий момент, успокоив нос, он вернулся к своим мыслям,
вращавшимся вокруг одного и того же, а именно вокруг гнетущей
обыденности всего происходящего в обитаемой им, Федором
Бурщиловым, реальности.
"Черт с ними, с чудесами, - неспешной рекой текли
безрадостные мысли Федора, - чудес не бывает, черт с ними, с
летающими тарелками и снежными человеками - это для любителей
передачи "Очевидное - невероятное", - но где, наконец,
мало-мальски значащие события?! Все только метро, работа,
метро, дом, метро, работа, метро, дом, метро, работа... Есть
еще праздники, Новый год вот, скажем, а что в нем нового, между
нами, девочками? Тот же пузырь водки (правда, уже в два раза
дороже), выписанная "тTлка" и бдения до пяти утра, чтобы не
проспать "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады", в которых
неизвестно еще, кто будет петь - "Модерн токинг" или пани
Моника голосом Карела Гота, - ибо это есть "страшная тайна
Мальчиша-Кибальчиша": ни разу еще не объявили заранее, кем и
чем собираются побаловать молодежь". СТАНЦИЯ ПАРК КУЛЬТУРЫ. "А
в новом году - опять: метро, работа, метро, дом, метро, работа,
метро, дом, метро... и через десять лет, и через 20, и через 30
- все то же: метро, работа, метро, дом... с той только
разницей, что на праздники - не водка, а "Ессентуки No.17",
вместо поджарой "телки" - дебелая жена, а сразу после
"Новогоднего огонька" - баиньки". ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ.
СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ КРОПОТКИНСКАЯ.
"Все течет, но ничего не меняется, - размазывались мысли
Федора по бегущим за окном с надписью "ест инвалидов и
пассажиров с детьми" (какой-то шутник стер несколько букв во
фразе "Места для...") темным бетонным стенам с параллельными
рядами электрического кабеля. - В булочную заскочить надо,
взять кирпич "Орловского", - такими же ровными
несоприкасающимися рядами струились мысли. - Чем этот день
отличался от вчерашнего?" СТАНЦИЯ КРОПОТКИНСКАЯ. "Разве только
Горячина на месте не было: заболел, наверное, надо бы ему
звякнуть - он звонил, когда я грипповал..." ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ
ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ БИБЛИОТЕКА ИМЕНИ ЛЕНИНА. "Вот и
вагоны в метро все те же, да и народ в них вроде не тот, что
вчера, а присмотреться... Хотя, что ему звонить, Горячину-то,
говорить все равно особо не о чем, ну скажет он мне свой
диагноз, а дальше что?" СТАНЦИЯ БИБЛИОТЕКА ИМЕНИ ЛЕНИНА. "В
"Горизонте" "Дьяволы в саду" пошли, бабы на работе говорили
"про любов" кино, надо бы сходить лукнуть с какой-нибудь
чувишкой". ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ
ПРОСПЕКТ МАРКСА. "Впрочем, наверняка, хоть название и новое, а
сюжетец старый: она влюблена, а он - подлец и пользуется, или
наоборот, но от перестановки мест слагаемых... ничего не
меняется! Что было вчера? Сразу и не припомнишь, значит, ничего
и не было, а если и было..."
СТАНЦИЯ ГОРЬКОВСКАЯ. "Пешковская... Ого, это я на другой
уже линии! Интересно, когда пересесть успел? Прямо зомби стал:
на автопилоте шел, ни фига не помню!" ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ
ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ МАЯКОВСКАЯ. "Маринка
рассказывала, на "Маяковке колонны из ценного мрамора, от них
уборщицы по ночам кусочки отковыривают... Где она сейчас,
Маринка? Месяц, как в Харьков обручаться укатила, с работы даже
не уволившись. Небось, на днях расчет брать приезжала и не
позвонила! Хотел бы я посмотреть на мужа: ее мать говорила, ему
под сорок... По радио вещают, будто браки по расчету крепче, а
все равно Маринка дура!"
СТАНЦИЯ МАЯКОВСКАЯ. "Нет, в этой неизменности все же должно
что-то быть, не даром ведь египтяне свои пирамиды на
тысячелетия ставили. "Все боится времени, но время боится
пирамид", - так они говорили, кажется. Сколько воды в Ниле за
это время утекло, а они как пять тысяч лет назад стояли, так и
стоят, словно послание из прошлого... или как десять тысяч...
придется уточнить. Интересно, кстати, сколько простоит
Московский ордена Ленина метрополитен имени В.И.Ленина? Хотя,
он не стоит, а значит, и не упадет, прорастет если только...
тьфу, бред какой-то!"
ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ
БЕЛОРУССКАЯ. "От меня через пару тысяч лет одни бессвязные
атомы останутся, а эти самые пирамиды наверняка еще стоять
будут - им и ядерная война ни по чем, - и какие-нибудь пришлые
гуманоиды будут судить по ним об уровне развития вымершей
земной цивилизации... а может и не будут... Вот был бы я
пирамидой! - Какой пирамидой? - Хеопса, например. - А сфинксом
сисястым не хочешь?! - Да пошел ты!" СТАНЦИЯ БЕЛОРУССКАЯ.
"Совсем крейзанулся: сам с собой говорю, сам себя на три буквы
посылаю! Ну вот, свободнее стало, можно "дипломат" другой рукой
перехватить, а то левая уже отваливается... Дома всю ночь
родителей не будет, а выписать некого, обидно до соплей! - Сам
виноват, давно бы снял себе кого-нибудь, пентюх! - Сам ты...
вокруг даже посмотреть не на кого, не то что... Всех симпотных
на "тачках" по "хатам" развозят!"
ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ ДИНАМО.
"Продинамили меня с премией! Сыткина... Сс-ссыткина, и та
получила десять "рэ" ни за член собачий: весь рабочий день от
звонка до звонка "Популярную медицинскую энциклопедию" с
перерывом на обед читает... Эх, была б моя воля! Точнее, если
бы она у меня была..." СТАНЦИЯ СОКОЛ. "Вот дьявол, чуть не
проехал! Только что ведь "Динамо" было, куда же "Аэропорт"
провалился?! Как и не бывало... Интересно, что по "ящику"
сегодня?"
2. Гостелерадио СССР ответственности не несет
Федор уже вставил ключ в замочную скважину входной двери,
когда вспомнил, что не зашел по дороге домой в булочную. По
инерции он повернул ключ на один оборот и замер, прикидывая,
как ему лучше поступить: вернуться к метро и купить свежего
хлеба или обойтись черствым, лишний раз не утруждая уставших от
стояния в метро ног. После непродолжительной внутренней борьбы
лень пересилила голод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54