Пусть приготовят состав, точно выдержав все соотношения, и поместят в титановую пробирку. Этим составом намажешь биту.
— А что потом? — спросил я.
— Не споткнись на третьей базе, завершая круговую пробежку.
Я его поблагодарил, хотя и не верил, что какой-то мазью можно остановить Макферсона. Утром пошел в лабораторию, выполнил все указания Эйнштейна, получил титановую пробирку, а за час до игры втер ее содержимое в мою биту.
Увидев Макферсона в круге питчера, я без особой радости вышел на поле, потому что в противном случае меня просто бы удалили до конца игры. Встал на базу и приготовился отбивать мяч.
Макферсон размахнулся и бросил его. Что произошло потом, я, честно говоря, так и не понял, но услышал, как что-то грохнуло, будто пистолетный выстрел, и внезапно мяч полетел на левую трибуну, а я трусцой, глупо улыбаясь, побежал по базам. Макферсон же стоял, разинув рот, не веря, что я смог отбить брошенный им мяч.
Он вывел из игры восемь следующих бэттеров, но потом я вновь занял позицию перед кэтчером и опять отбил его мяч. То же самое повторилось и в шестом иннинге, а в девятом я сделал уже четвертую круговую пробежку. По ходу глянул на табло и увидел, что счет по-прежнему не в нашу пользу, 4:7, а на скамейке «Демонов» тишина и покой (действительно, с чего им было волноваться, если мяч отбивал только один бэттер соперников). Я ускорил шаг и догнал Шаку Нджобу до того, как он встал на базу перед кэтчером. Сказал, что он должен взять мою биту, если хочет, чтобы мы выиграли. Объяснять почему времени не было, да и Шака, суеверный, как и большинство бейсболистов, с радостью ухватился за возможность воспользоваться моей счастливой битой.
Макферсон покрутил мяч в ладонях, потер о штаны, поправил козырек бейсболки, изготовился и бросил. Я не увидел ни мяча в полете, ни встречного движения биты. Зато услышал, как первый встретился со второй, а мяч после этого контакта улетел в девятнадцатый ряд центральной трибуны. Тут уж я шепнул пару слов тренеру, и все стали выходить на поле с моей битой.
Еще шесть наших бэттеров отбили мячи и сделали круговые пробежки, прежде чем тренер «Демонов» отправил Макферсона в раздевалку (впервые в сезоне), но мы к тому времени уже выигрывали 11:7. Я здраво рассудил, что против других питчеров моя бита уже не так и нужна, и забрал ее до того, как кто-нибудь успел ее сломать. Как выяснилось, не ошибся. Мы выиграли 11:8.
На следующий день Макферсон вернулся в круг питчера и после его первых пяти бросков мы повели 5:0. Он ушел в раздевалку и больше мы его на поле не видели.
Ту игру мы выиграли, потом две последующие и стали чемпионами. Я нашел Эйнштейна, чтобы поблагодарить его, но он сказал мне, что после трех поражений «Спики II» ставки на исход серии для ставящих на «Спику» составляли тридцать к одному. Он поставил несколько тысяч кредиток и теперь полагал, что получил достаточное вознаграждение за свои труды.
Что же касается Макферсона Железная Рука, то ему в третий раз крупно не повезло на бейсбольном поле. Больше его не взяли ни в одну команду, несмотря на то что мяч после его броска летел со скоростью 303 мили в час.
* * *
— Что с ним стало? — спросил я.
— Насколько мне известно, у него мойка космических кораблей на одной из орбитальных станций Дальнего Лондона, — ответил Большой Рыжий.
— Так вот, значит, как тебе удавалось отбивать его мячи! — воскликнул Ставлю-Планету О’Грейди. — Будь я проклят!
— Ты видел игру? — спросил Большой Рыжий.
— Я принял ставку Эйнштейна тридцать к одному, — рассмеялся он. — Не сомневался, что твоей команде не выиграть.
— Вот что происходит, когда ставишь против Эйнштейна.
— То же самое обычно происходит, когда ставишь против меня, — ответил О’Грейди.
— Готов спорить, тебе приходилось играть на большие деньги, — предположил Макс Три Ствола.
— Случалось и такое, — согласился О’Грейди.
— Я слышал, ты поставил три сельскохозяйственные планеты против Тамальских драгоценностей, — вставил Никодемий Мейфлауэр.
— А я, помнится, читала, что ты проиграл в карты целую солнечную систему, а следующим вечером отыграл ее, — добавила Сахара дель Рио.
— Истинная правда.
— А где и когда ты сделал свою самую большую ставку?
— Вы действительно хотите услышать об этом? — Слова эти О’Грейди произнес с видом человека, которому можно заткнуть рот, лишь вырубив его ударом свинцовой трубы по голове.
— Потому и спрашиваем, — ответил за всех Макс.
О’Грейди прошел к стойке, повернулся лицом к аудитории.
— Тогда, пожалуй, я вам расскажу.
ВЕЧЕР, КОГДА СТАВЛЮ-ПЛАНЕТУ О’ГРЕЙДИ ВСТРЕТИЛСЯ С ЭДДИ ВЫСОКИЕ СТАВКИ
Почти что пять лет (начал О’Грейди) люди пытались усадить меня за один карточный столик с Эдди Высокие Ставки, который считался лучшим игроком в карты во всем звездном скоплении Белладонна. Был момент, когда два банка соглашались субсидировать меня на очень крупную сумму, и, я слышал, что один корбелианский принц обещал Эдди компенсировать его проигрыш, если б такое случилось.
Однако мы никак не могли встретиться. Он потратил почти три месяца, чтобы поставить на место выскочку по имени Флеш Нижняя Вольта, а когда освободился, я уже участвовал в игре на звездную систему Уиллоби, которая затянулась на десять недель.
Наконец как-то утром я получил от него приглашение:
Эдди Стронгбоу Высокие Ставки сочтет за честь считать Ставлю-Планету О’Грейди своим гостем, если последний соблаговолит прибыть на планету-казино Монте-Карло IV. Все расходы, за исключением карточных проигрышей, будут оплачены хозяином.
— Вы полетите со мной? — спросила молодая женщина, доставившая мне приглашение.
— Да, почему нет? — Решение я принял мгновенно. — Если уж нам предстоит решить, кто из нас лучший, почему бы не позволить вашему боссу оплатить мои транспортные расходы и выпивку.
— Он надеялся, что вы примите такое решение, сэр, — ответила она.
— Между прочим, а где находится эта Монте-Карло IV?
— Неподалеку от Малого Магелланова Облака, — последовал ответ. — Мистер Стронгбоу выиграл звездную систему Кромвель и несколько месяцев тому назад официально переименовал ее. Позволите помочь вам собрать вещи?
Я похлопал по карману, в котором лежал мой бумажник, и по другому, с приносящими удачу игральными костями.
— Все необходимое при мне.
— Может, возьмете с собой что-нибудь из одежды? — предложила она.
— Новую одежду я куплю на Монте-Карло IV. Все равно платит ваш босс.
Она пожала плечами и повела меня к своему кораблю. В экипаж входили еще три женщины и звались они Королевами Червей, Бубен, Треф и Пик, хотя, по правде говоря, я так и не понял, кто есть кто. Думаю, они меняли имена каждые несколько часов, чтобы запутать меня.
Путь до Монте-Карло предстоял неблизкий, поэтому я воспользовался камерой Глубокого Сна, и они разбудили меня за час до прибытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— А что потом? — спросил я.
— Не споткнись на третьей базе, завершая круговую пробежку.
Я его поблагодарил, хотя и не верил, что какой-то мазью можно остановить Макферсона. Утром пошел в лабораторию, выполнил все указания Эйнштейна, получил титановую пробирку, а за час до игры втер ее содержимое в мою биту.
Увидев Макферсона в круге питчера, я без особой радости вышел на поле, потому что в противном случае меня просто бы удалили до конца игры. Встал на базу и приготовился отбивать мяч.
Макферсон размахнулся и бросил его. Что произошло потом, я, честно говоря, так и не понял, но услышал, как что-то грохнуло, будто пистолетный выстрел, и внезапно мяч полетел на левую трибуну, а я трусцой, глупо улыбаясь, побежал по базам. Макферсон же стоял, разинув рот, не веря, что я смог отбить брошенный им мяч.
Он вывел из игры восемь следующих бэттеров, но потом я вновь занял позицию перед кэтчером и опять отбил его мяч. То же самое повторилось и в шестом иннинге, а в девятом я сделал уже четвертую круговую пробежку. По ходу глянул на табло и увидел, что счет по-прежнему не в нашу пользу, 4:7, а на скамейке «Демонов» тишина и покой (действительно, с чего им было волноваться, если мяч отбивал только один бэттер соперников). Я ускорил шаг и догнал Шаку Нджобу до того, как он встал на базу перед кэтчером. Сказал, что он должен взять мою биту, если хочет, чтобы мы выиграли. Объяснять почему времени не было, да и Шака, суеверный, как и большинство бейсболистов, с радостью ухватился за возможность воспользоваться моей счастливой битой.
Макферсон покрутил мяч в ладонях, потер о штаны, поправил козырек бейсболки, изготовился и бросил. Я не увидел ни мяча в полете, ни встречного движения биты. Зато услышал, как первый встретился со второй, а мяч после этого контакта улетел в девятнадцатый ряд центральной трибуны. Тут уж я шепнул пару слов тренеру, и все стали выходить на поле с моей битой.
Еще шесть наших бэттеров отбили мячи и сделали круговые пробежки, прежде чем тренер «Демонов» отправил Макферсона в раздевалку (впервые в сезоне), но мы к тому времени уже выигрывали 11:7. Я здраво рассудил, что против других питчеров моя бита уже не так и нужна, и забрал ее до того, как кто-нибудь успел ее сломать. Как выяснилось, не ошибся. Мы выиграли 11:8.
На следующий день Макферсон вернулся в круг питчера и после его первых пяти бросков мы повели 5:0. Он ушел в раздевалку и больше мы его на поле не видели.
Ту игру мы выиграли, потом две последующие и стали чемпионами. Я нашел Эйнштейна, чтобы поблагодарить его, но он сказал мне, что после трех поражений «Спики II» ставки на исход серии для ставящих на «Спику» составляли тридцать к одному. Он поставил несколько тысяч кредиток и теперь полагал, что получил достаточное вознаграждение за свои труды.
Что же касается Макферсона Железная Рука, то ему в третий раз крупно не повезло на бейсбольном поле. Больше его не взяли ни в одну команду, несмотря на то что мяч после его броска летел со скоростью 303 мили в час.
* * *
— Что с ним стало? — спросил я.
— Насколько мне известно, у него мойка космических кораблей на одной из орбитальных станций Дальнего Лондона, — ответил Большой Рыжий.
— Так вот, значит, как тебе удавалось отбивать его мячи! — воскликнул Ставлю-Планету О’Грейди. — Будь я проклят!
— Ты видел игру? — спросил Большой Рыжий.
— Я принял ставку Эйнштейна тридцать к одному, — рассмеялся он. — Не сомневался, что твоей команде не выиграть.
— Вот что происходит, когда ставишь против Эйнштейна.
— То же самое обычно происходит, когда ставишь против меня, — ответил О’Грейди.
— Готов спорить, тебе приходилось играть на большие деньги, — предположил Макс Три Ствола.
— Случалось и такое, — согласился О’Грейди.
— Я слышал, ты поставил три сельскохозяйственные планеты против Тамальских драгоценностей, — вставил Никодемий Мейфлауэр.
— А я, помнится, читала, что ты проиграл в карты целую солнечную систему, а следующим вечером отыграл ее, — добавила Сахара дель Рио.
— Истинная правда.
— А где и когда ты сделал свою самую большую ставку?
— Вы действительно хотите услышать об этом? — Слова эти О’Грейди произнес с видом человека, которому можно заткнуть рот, лишь вырубив его ударом свинцовой трубы по голове.
— Потому и спрашиваем, — ответил за всех Макс.
О’Грейди прошел к стойке, повернулся лицом к аудитории.
— Тогда, пожалуй, я вам расскажу.
ВЕЧЕР, КОГДА СТАВЛЮ-ПЛАНЕТУ О’ГРЕЙДИ ВСТРЕТИЛСЯ С ЭДДИ ВЫСОКИЕ СТАВКИ
Почти что пять лет (начал О’Грейди) люди пытались усадить меня за один карточный столик с Эдди Высокие Ставки, который считался лучшим игроком в карты во всем звездном скоплении Белладонна. Был момент, когда два банка соглашались субсидировать меня на очень крупную сумму, и, я слышал, что один корбелианский принц обещал Эдди компенсировать его проигрыш, если б такое случилось.
Однако мы никак не могли встретиться. Он потратил почти три месяца, чтобы поставить на место выскочку по имени Флеш Нижняя Вольта, а когда освободился, я уже участвовал в игре на звездную систему Уиллоби, которая затянулась на десять недель.
Наконец как-то утром я получил от него приглашение:
Эдди Стронгбоу Высокие Ставки сочтет за честь считать Ставлю-Планету О’Грейди своим гостем, если последний соблаговолит прибыть на планету-казино Монте-Карло IV. Все расходы, за исключением карточных проигрышей, будут оплачены хозяином.
— Вы полетите со мной? — спросила молодая женщина, доставившая мне приглашение.
— Да, почему нет? — Решение я принял мгновенно. — Если уж нам предстоит решить, кто из нас лучший, почему бы не позволить вашему боссу оплатить мои транспортные расходы и выпивку.
— Он надеялся, что вы примите такое решение, сэр, — ответила она.
— Между прочим, а где находится эта Монте-Карло IV?
— Неподалеку от Малого Магелланова Облака, — последовал ответ. — Мистер Стронгбоу выиграл звездную систему Кромвель и несколько месяцев тому назад официально переименовал ее. Позволите помочь вам собрать вещи?
Я похлопал по карману, в котором лежал мой бумажник, и по другому, с приносящими удачу игральными костями.
— Все необходимое при мне.
— Может, возьмете с собой что-нибудь из одежды? — предложила она.
— Новую одежду я куплю на Монте-Карло IV. Все равно платит ваш босс.
Она пожала плечами и повела меня к своему кораблю. В экипаж входили еще три женщины и звались они Королевами Червей, Бубен, Треф и Пик, хотя, по правде говоря, я так и не понял, кто есть кто. Думаю, они меняли имена каждые несколько часов, чтобы запутать меня.
Путь до Монте-Карло предстоял неблизкий, поэтому я воспользовался камерой Глубокого Сна, и они разбудили меня за час до прибытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91