— спросил Нджомо. — Что он может сделать! Чем громче он будет протестовать, тем выше взлетят шансы Кимати.
— Тебе еще многому надо учиться. — Кибо откинулся на спинку стула, наблюдая за перипетиями разворачивающейся на экране исторической драмы.
Нджомо просидел рядом с ним двадцать минут, потом поднялся, подошел к столу, на котором стоял компьютер.
— Ты не возражаешь? Хочу посмотреть рейтинг трансляции его выступления.
— Смотри, конечно. — Он тоже встал, шагнул к окну, выглянул.
В центре Городской площади по-прежнему высилась статуя Джомо Кениаты. Проехала машина «скорой помощи» с включенной сиреной. Две сотни испуганных птиц взлетели с веток.
— Неплохо, — прокомментировал Нджомо появившиеся на дисплее цифры. — Особенно много телезрителей на побережье.
— На побережье сто пятнадцать градусов*, — напомнил Кибо. — В такую жару им не остается ничего другого, как сидеть дома и смотреть телевизор.
Внезапно он вернулся к креслу и уставился в экран.
— Этого я и ожидал.
Нджомо выключил компьютер, повернулся к телевизору.
— Мы прерываем нашу трансляцию, — прозвучал маслянистый, обволакивающий голос, — чтобы передать специальное сообщение.
На экране возникла резиденция президента Тику в Мутайга. Джозеф Тику и сэр Пик стояли на каменных ступенях, окруженные репортерами.
— Я вас надолго не задержу, — предупредил Тику.
Репортеры придвинулись.
Сегодня утром, в одиннадцать тридцать, то есть пятнадцать минут назад, правительство Кении завершило дружественные и конструктивные переговоры с правительством Великобритании, которое представлял посол сэр Роберт Пик. В полном соответствии с итогами наших переговоров бивни Слона Килиманджаро завтра в полдень будут выставлены на всеобщее обозрение в Национальном музее Найроби.
Старый президент пожал руку Пику и лучезарно улыбнулся прямо в камеры. Кибо почувствовал, что улыбка предназначена лично ему.
— Вот тебе и последний урок. — Кибо печально вздохнул. — Не берись за организацию предвыборной кампании кандидата с одной-единственной идеей, если не уверен, что эта идея протянет до выборов.
— Что же нам теперь делать? — вырвалось у потрясенного заявлением президента Нджомо.
— Теперь? — переспросил Кибо. — Идти домой и отдыхать. А послезавтра постараемся придумать, что должен говорить Кимати три последние недели предвыборной кампании, чтобы достойно, а не с разгромным счетом проиграть выборы.
— А завтра?
— Насчет тебя не знаю, — Кибо поднялся, подошел к стенному шкафу, достал пиджак, надел, — а вот я пойду в музей и посмотрю, из-за чего разгорелся сыр-бор.
ПЯТАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)
Домой я вернулся после полуночи, скорее из желания переодеться, а не потому, что хотел провести ночь в собственной постели. Кивнул трехногому швейцару с Хесполита III, подождал, пока лифт сравнит мои ретинограмму и костную структуру с заложенными в его памяти, поднялся на седьмой этаж. Когда коридорная дорожка остановилась перед моей дверью, я сошел с нее, прижал ладонь к пластине сканнера, произнес звуковой код, вошел.
И оказался лицом к лицу с Букобой Мандакой.
— Что вы тут делаете? — спросил я.
— Жду вас, — ответил он, поднимаясь с кресла, в котором сидел.
— Как вы сюда попали?
— Есть способы.
Я смотрел на него, здоровенного, мускулистого, высящегося надо мной словно гора, и решил сменить тему.
— Ясно. А что привело вас сюда?
— Хотел поговорить.
— Мы вроде бы этим и занимались за обедом. Он покачал головой.
— За обедом мы пикировались, мистер Роджас. А теперь мы поговорим.
— Я это только приветствую. Вы не будете возражать, если я себе что-нибудь налью?
— Отнюдь. Бутылки на кухне.
— Знаю, — сухо ответил я.
— У вас интересная квартира, мистер Роджас. — Он последовал за мной.
— Обычная. — Я пожал плечами.
— Я и сказал — интересная, а не экстраординарная. Я оглядел белые стены, стерильно чистую мебель.
— Что вы нашли тут интересного? Квартира как квартира.
— Она интересна тем, что абсолютно ничего не говорит о вас. И в то же время говорит все.
— Что-то я вас не совсем понимаю.
Я подошел к бару, приказал двери уйти в стену.
— Давно вы здесь живете, мистер Роджас?
— Почти семь лет.
— И за семь лет вы так и не обжили свою квартиру. Вот это я и нахожу интересным.
— Я все равно вас не понимаю. — Я достал контейнер.
— Мебель чисто функциональная, по картинам на стенах невозможно судить о вкусе хозяина. Ковер старый, но такое ощущение, что по нему не ходят. Кухней никто не пользуется. Ни жены, ни семьи, ни любовницы. Вы платите за квартиру, мистер Роджас, но используете ее как номер отеля. В квартире нет ничего от вас. Даже книги и диски чисто развлекательные, нужные лишь в те короткие минуты, когда человек хочет отвлечься. И эти головоломки, мистер Роджас. — Мандака печально покачал головой. — Головоломки.
— Что они вам?
— Какой человек будет держать сотни головоломок в спальне и кабинете? Только тот, который хочет заполнить пустоту между часами, отдаваемыми важному делу.
Я молча смотрел на него.
— Как не похожа квартира на ваш кабинет, мистер Роджас, — продолжал он. — Везде книги, стены увешаны фотографиями и голограммами редчайших животных галактики, еда и кофе всегда под рукой, мебель не просто удобная, но удобная лично вам. Там вы живете, мистер Роджас, живете ради дела, которым занимаетесь.
— Вы пришли сюда, чтобы сказать мне об этом? — В голосе моем слышалось раздражение. Очень уж точно охарактеризовал он мою жизнь, увидев несколько комнат со старой мебелью.
— Нет, я пришел сюда, чтобы сказать, что я очень вами недоволен, мистер Роджас.
— Да? А почему?
— Вам известна планета Нелсон двадцать три?
— Вы так быстро отследили объявление? — удивился я.
— Разумеется.
— Я потрясен.
— А я раздражен. Зачем вы дали его?
— Хотелось узнать, какие у вас источники информации.
— Ни мои источники, ни я не испытываем ни малейшего желания участвовать в экспериментах, которые служат исключительно для удовлетворения вашего любопытства, мистер Роджас, — жестко заявил он. — Я потратил немалые средства, чтобы проследить путь объявления до вашего кабинета.
— Возможно, мне не следовало этого делать, — признал я. — Вычтите ваши расходы из моего вознаграждения.
— Они составили почти треть того, что я вам плачу.
— Не важно. — Я пожал плечами. — Вина-то моя.
— Стоило ли давать это объявление, мистер Роджас? — спросил он, не сводя с меня глаз.
— Пожалуй, нет. Честно говоря, я предполагал, что вы или ваши люди его не заметите.
— Проверка вашей гипотезы может обойтись вам в кругленькую сумму, мистер Роджас. Или вам не нужны деньги?
— Все хотят получать деньги.
— Но не всем они нужны. — Он задумчиво посмотрел на меня, потом кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Тебе еще многому надо учиться. — Кибо откинулся на спинку стула, наблюдая за перипетиями разворачивающейся на экране исторической драмы.
Нджомо просидел рядом с ним двадцать минут, потом поднялся, подошел к столу, на котором стоял компьютер.
— Ты не возражаешь? Хочу посмотреть рейтинг трансляции его выступления.
— Смотри, конечно. — Он тоже встал, шагнул к окну, выглянул.
В центре Городской площади по-прежнему высилась статуя Джомо Кениаты. Проехала машина «скорой помощи» с включенной сиреной. Две сотни испуганных птиц взлетели с веток.
— Неплохо, — прокомментировал Нджомо появившиеся на дисплее цифры. — Особенно много телезрителей на побережье.
— На побережье сто пятнадцать градусов*, — напомнил Кибо. — В такую жару им не остается ничего другого, как сидеть дома и смотреть телевизор.
Внезапно он вернулся к креслу и уставился в экран.
— Этого я и ожидал.
Нджомо выключил компьютер, повернулся к телевизору.
— Мы прерываем нашу трансляцию, — прозвучал маслянистый, обволакивающий голос, — чтобы передать специальное сообщение.
На экране возникла резиденция президента Тику в Мутайга. Джозеф Тику и сэр Пик стояли на каменных ступенях, окруженные репортерами.
— Я вас надолго не задержу, — предупредил Тику.
Репортеры придвинулись.
Сегодня утром, в одиннадцать тридцать, то есть пятнадцать минут назад, правительство Кении завершило дружественные и конструктивные переговоры с правительством Великобритании, которое представлял посол сэр Роберт Пик. В полном соответствии с итогами наших переговоров бивни Слона Килиманджаро завтра в полдень будут выставлены на всеобщее обозрение в Национальном музее Найроби.
Старый президент пожал руку Пику и лучезарно улыбнулся прямо в камеры. Кибо почувствовал, что улыбка предназначена лично ему.
— Вот тебе и последний урок. — Кибо печально вздохнул. — Не берись за организацию предвыборной кампании кандидата с одной-единственной идеей, если не уверен, что эта идея протянет до выборов.
— Что же нам теперь делать? — вырвалось у потрясенного заявлением президента Нджомо.
— Теперь? — переспросил Кибо. — Идти домой и отдыхать. А послезавтра постараемся придумать, что должен говорить Кимати три последние недели предвыборной кампании, чтобы достойно, а не с разгромным счетом проиграть выборы.
— А завтра?
— Насчет тебя не знаю, — Кибо поднялся, подошел к стенному шкафу, достал пиджак, надел, — а вот я пойду в музей и посмотрю, из-за чего разгорелся сыр-бор.
ПЯТАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)
Домой я вернулся после полуночи, скорее из желания переодеться, а не потому, что хотел провести ночь в собственной постели. Кивнул трехногому швейцару с Хесполита III, подождал, пока лифт сравнит мои ретинограмму и костную структуру с заложенными в его памяти, поднялся на седьмой этаж. Когда коридорная дорожка остановилась перед моей дверью, я сошел с нее, прижал ладонь к пластине сканнера, произнес звуковой код, вошел.
И оказался лицом к лицу с Букобой Мандакой.
— Что вы тут делаете? — спросил я.
— Жду вас, — ответил он, поднимаясь с кресла, в котором сидел.
— Как вы сюда попали?
— Есть способы.
Я смотрел на него, здоровенного, мускулистого, высящегося надо мной словно гора, и решил сменить тему.
— Ясно. А что привело вас сюда?
— Хотел поговорить.
— Мы вроде бы этим и занимались за обедом. Он покачал головой.
— За обедом мы пикировались, мистер Роджас. А теперь мы поговорим.
— Я это только приветствую. Вы не будете возражать, если я себе что-нибудь налью?
— Отнюдь. Бутылки на кухне.
— Знаю, — сухо ответил я.
— У вас интересная квартира, мистер Роджас. — Он последовал за мной.
— Обычная. — Я пожал плечами.
— Я и сказал — интересная, а не экстраординарная. Я оглядел белые стены, стерильно чистую мебель.
— Что вы нашли тут интересного? Квартира как квартира.
— Она интересна тем, что абсолютно ничего не говорит о вас. И в то же время говорит все.
— Что-то я вас не совсем понимаю.
Я подошел к бару, приказал двери уйти в стену.
— Давно вы здесь живете, мистер Роджас?
— Почти семь лет.
— И за семь лет вы так и не обжили свою квартиру. Вот это я и нахожу интересным.
— Я все равно вас не понимаю. — Я достал контейнер.
— Мебель чисто функциональная, по картинам на стенах невозможно судить о вкусе хозяина. Ковер старый, но такое ощущение, что по нему не ходят. Кухней никто не пользуется. Ни жены, ни семьи, ни любовницы. Вы платите за квартиру, мистер Роджас, но используете ее как номер отеля. В квартире нет ничего от вас. Даже книги и диски чисто развлекательные, нужные лишь в те короткие минуты, когда человек хочет отвлечься. И эти головоломки, мистер Роджас. — Мандака печально покачал головой. — Головоломки.
— Что они вам?
— Какой человек будет держать сотни головоломок в спальне и кабинете? Только тот, который хочет заполнить пустоту между часами, отдаваемыми важному делу.
Я молча смотрел на него.
— Как не похожа квартира на ваш кабинет, мистер Роджас, — продолжал он. — Везде книги, стены увешаны фотографиями и голограммами редчайших животных галактики, еда и кофе всегда под рукой, мебель не просто удобная, но удобная лично вам. Там вы живете, мистер Роджас, живете ради дела, которым занимаетесь.
— Вы пришли сюда, чтобы сказать мне об этом? — В голосе моем слышалось раздражение. Очень уж точно охарактеризовал он мою жизнь, увидев несколько комнат со старой мебелью.
— Нет, я пришел сюда, чтобы сказать, что я очень вами недоволен, мистер Роджас.
— Да? А почему?
— Вам известна планета Нелсон двадцать три?
— Вы так быстро отследили объявление? — удивился я.
— Разумеется.
— Я потрясен.
— А я раздражен. Зачем вы дали его?
— Хотелось узнать, какие у вас источники информации.
— Ни мои источники, ни я не испытываем ни малейшего желания участвовать в экспериментах, которые служат исключительно для удовлетворения вашего любопытства, мистер Роджас, — жестко заявил он. — Я потратил немалые средства, чтобы проследить путь объявления до вашего кабинета.
— Возможно, мне не следовало этого делать, — признал я. — Вычтите ваши расходы из моего вознаграждения.
— Они составили почти треть того, что я вам плачу.
— Не важно. — Я пожал плечами. — Вина-то моя.
— Стоило ли давать это объявление, мистер Роджас? — спросил он, не сводя с меня глаз.
— Пожалуй, нет. Честно говоря, я предполагал, что вы или ваши люди его не заметите.
— Проверка вашей гипотезы может обойтись вам в кругленькую сумму, мистер Роджас. Или вам не нужны деньги?
— Все хотят получать деньги.
— Но не всем они нужны. — Он задумчиво посмотрел на меня, потом кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78