Мы думаем скорее так: "Мыслим -
следовательно, существует"...
А наши потомки читали других писателей, изучали другую литературу - я
просто не мог ее читать. Здесь могут возникнуть барьеры для понимания.
Я вижу их, эти барьеры.
К счастью, с женщинами общаться проще, да их большинство. Но общаться
придется не только с ними.
Я один. Вита где-то хлопочет. Все суетятся, готовятся к высадке. Я
почти все свое время провожу в рубке.
Мне нравится в рубке. Здесь нет лжепейзажей за окнами. Есть только
звезды - далекие огни за прозрачным стеклом.
Впереди вспухает Альтаир. Красавец. Где-то там - еще невидимая
планета, на которую мы сядем. И никогда больше не полюбуемся звездами -
только сквозь толстый слой атмосферы, созданной нашими предшественниками,
роботами-терраформистами.
Мы туда летим. Интересное слово "мы". Что к нему ни прибавь, оно все
равно остается собой. Другого такого нет. Например, "я" в совокупности с
кем-то или чем-то - это уже "мы". А "мы" - всегда "мы".
Другие члены экспедиции иногда тоже заглядывают в рубку. Мне кажется,
и они устают от иллюзорных пейзажей. Но я могу ошибиться. Они об этом не
говорят, а стиль мышления у потомков другой. Я могу только догадываться о
том, как сейчас на Земле. Вернее, как там было в эпоху старта. Расспросы
не помогают: мне отвечают охотно, но главное, естественно, опускается,
потому что они считают главное естественным.
Приходится додумывать многое. Мне могут долгие часы подряд
рассказывать о красоте и целесообразности земных ландшафтов, но лишь
случайно я узнал, к примеру, что в некоторых городах воздух сейчас на
порядок плотнее, чем раньше. Человек плавает в этом воздухе, как птица.
В рубку входит Ром, один из моих новых друзей. У него черные
блестящие глаза, аккуратная бородка и длинные волосы. Он похож на факира,
и не только внешне. Он садится в кресло рядом с моим, смотрит на звезды и
говорит:
- Ты уйдешь от нас, Алек.
Фраза падает как брошенный камень. Теперь мне кажется, что я
действительно принял решение. Сделал выбор. Кажется, что я думал об этом
неделю, а то и больше. Думал всю жизнь.
- Ты не сможешь с нами, Алек, - обменяет Ром.
Любопытно: все они игнорировали предложение называть меня "Саша".
Зовут по-разному: кто Ал, кто Алекс... Но не Саша. Когда я это предложил,
все посмотрели так, будто допущена ужасная непристойность.
Ром смотрит на звезды и продолжает:
- Ты улетишь "Фениксом". Это нормально. Нам два звездолета ни к чему.
Мы не космопроходцы, просто колонисты. Один нам, конечно, пригодится. Мало
ли что...
Он излагает будущее спокойно, глядя на звезды.
- Тебе придется заправлять его водородом. Планет-гигантов здесь нет,
поэтому придется заправляться в атмосфере звезды. Но не бойся заправки,
Алек.
Пауза.
- Не бойся этого, Алек. Конечно, дома мы заправляемся на Юпитере. Но
и на Солнце заправляются тоже. Правда, человек в этом не участвует. Но
если выдерживает робот, почему не вытерпит человек?..
Забавная логика. Разумеется, я мог бы рассказать ему, как мои
товарищи ныряли в хромосферу - в одиночку, на примитивной технике, но
остались живы и здоровы. Теперь об этом забыли. Космонавтика теперь - не
профессия. Это работа роботов, и не обязательно помнить чьи-то подвиги на
недостойном человека поприще. Я ничего не рассказываю Рому.
- Ничего не бойся, - продолжает он. - В ваше время космос считали
вместилищем всевозможных опасностей; это не так. В космосе ничего нет. И
никого, Алек. Природа, как выяснилось, любит пустоту. Что мы нашли в
радиусе десяти парсеков от Солнца? Почти ничего. Несколько бедных биосфер,
и ничего больше.
Он снова делает паузу, глядя на звезды глазами факира.
- И еще одна вещь. Совет товарищу, идущему туда, где ты уже побывал.
Избегай черных дыр. Никогда не подходи к черным дырам. Никогда, Алек.
- Почему?
- Это опасно, Алек. У них слишком сильная гравитация. Дело не в том,
что тебя засосет полем. Это не главное. Но тяготение делает черную дыру
подобной живому мозгу.
- Не понимаю.
- Она как мозг, - объясняет Ром. - Она как человек, как мы с тобой.
Все живое питается информацией и этим живет. Мертвая материя, наоборот, ее
излучает. Атомы, электроны, звезды... Они излучают свет, а мы ловим его и
оставляем в себе. Мы и черные дыры. Они ведь только снаружи черные. Внутри
у них свет, Алек. Как и у нас. В этом смысле все мы - черные дыры.
- Любопытная точка зрения.
- Она не моя, Алек. Не моя, но я ее разделяю. Мы собираем информацию
и на основании ее свободны. Никто не сможет предсказать наших поступков.
Так и черные дыры, Алек.
- Не понимаю, Ром. Какие могут быть у них поступки?
- Не знаю, Алек. Этого не знает никто. Но они живут в другом времени.
Их гравитация делает так, что наша вечность продолжается для них один миг.
За миг никто не совершает поступков. Мы тоже, Алек. Но что случится с
черной дырой миг спустя, когда истечет наша вечность? Ты можешь это
сказать?
- Через бесконечное время? Не могу, Ром.
- И никто не может, Алек. А если нельзя предсказать поведение -
значит, оно непредсказуемо. А если поведение черной дыры непредсказуемо,
это значит, что она свободна в своих поступках. Да, Алек. Что тебе еще
нужно? Обладание информацией, свет внутри и свобода воли. Это разум, Алек.
- Но если так, зачем мне избегать их? Если это единственный шанс
встретить разум...
- Мы слишком разные, - говорит Ром. - Мы в разных временных рядах.
Ведь люди думают мыслями...
- А черные дыры?
- Они? Они мыслят нами, когда мы попадаем в их плен!..
Мы разговариваем в рубке с Адамом. Оказывается, он еще и командир
экспедиции.
Впрочем, его пост называется по-другому. Он только координатор.
Всеобщее равенство - это их пункт. Всеобщее равенство и подчеркнутый
индивидуализм. Но если ты командир, то никуда от этого не денешься;
называйся хоть груздем.
- Сейчас подойдет "Феникс". Смотри внимательно. Это интересно и очень
красиво.
Мне действительно интересно, но не потому что красиво. "Феникс" - наш
второй звездолет. Они близнецы: "Феникс" и "Жар-птица". Но на "Фениксе"
нет людей: он нагружен зародышами живых существ, растений и механизмов.
Вот и он. "Жар-птица" обегает планету по круговой орбите, совсем
невысокой. Внизу белые облака с черными провалами в них - как шахматная
доска. Элегантная планета. А ведь недавно она, еще неоткрытая, была голым
каменным шаром. Молодцы терраформисты, здорово поработали. Даром что
автоматы.
Альтаир стоит высоко, слепит глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
следовательно, существует"...
А наши потомки читали других писателей, изучали другую литературу - я
просто не мог ее читать. Здесь могут возникнуть барьеры для понимания.
Я вижу их, эти барьеры.
К счастью, с женщинами общаться проще, да их большинство. Но общаться
придется не только с ними.
Я один. Вита где-то хлопочет. Все суетятся, готовятся к высадке. Я
почти все свое время провожу в рубке.
Мне нравится в рубке. Здесь нет лжепейзажей за окнами. Есть только
звезды - далекие огни за прозрачным стеклом.
Впереди вспухает Альтаир. Красавец. Где-то там - еще невидимая
планета, на которую мы сядем. И никогда больше не полюбуемся звездами -
только сквозь толстый слой атмосферы, созданной нашими предшественниками,
роботами-терраформистами.
Мы туда летим. Интересное слово "мы". Что к нему ни прибавь, оно все
равно остается собой. Другого такого нет. Например, "я" в совокупности с
кем-то или чем-то - это уже "мы". А "мы" - всегда "мы".
Другие члены экспедиции иногда тоже заглядывают в рубку. Мне кажется,
и они устают от иллюзорных пейзажей. Но я могу ошибиться. Они об этом не
говорят, а стиль мышления у потомков другой. Я могу только догадываться о
том, как сейчас на Земле. Вернее, как там было в эпоху старта. Расспросы
не помогают: мне отвечают охотно, но главное, естественно, опускается,
потому что они считают главное естественным.
Приходится додумывать многое. Мне могут долгие часы подряд
рассказывать о красоте и целесообразности земных ландшафтов, но лишь
случайно я узнал, к примеру, что в некоторых городах воздух сейчас на
порядок плотнее, чем раньше. Человек плавает в этом воздухе, как птица.
В рубку входит Ром, один из моих новых друзей. У него черные
блестящие глаза, аккуратная бородка и длинные волосы. Он похож на факира,
и не только внешне. Он садится в кресло рядом с моим, смотрит на звезды и
говорит:
- Ты уйдешь от нас, Алек.
Фраза падает как брошенный камень. Теперь мне кажется, что я
действительно принял решение. Сделал выбор. Кажется, что я думал об этом
неделю, а то и больше. Думал всю жизнь.
- Ты не сможешь с нами, Алек, - обменяет Ром.
Любопытно: все они игнорировали предложение называть меня "Саша".
Зовут по-разному: кто Ал, кто Алекс... Но не Саша. Когда я это предложил,
все посмотрели так, будто допущена ужасная непристойность.
Ром смотрит на звезды и продолжает:
- Ты улетишь "Фениксом". Это нормально. Нам два звездолета ни к чему.
Мы не космопроходцы, просто колонисты. Один нам, конечно, пригодится. Мало
ли что...
Он излагает будущее спокойно, глядя на звезды.
- Тебе придется заправлять его водородом. Планет-гигантов здесь нет,
поэтому придется заправляться в атмосфере звезды. Но не бойся заправки,
Алек.
Пауза.
- Не бойся этого, Алек. Конечно, дома мы заправляемся на Юпитере. Но
и на Солнце заправляются тоже. Правда, человек в этом не участвует. Но
если выдерживает робот, почему не вытерпит человек?..
Забавная логика. Разумеется, я мог бы рассказать ему, как мои
товарищи ныряли в хромосферу - в одиночку, на примитивной технике, но
остались живы и здоровы. Теперь об этом забыли. Космонавтика теперь - не
профессия. Это работа роботов, и не обязательно помнить чьи-то подвиги на
недостойном человека поприще. Я ничего не рассказываю Рому.
- Ничего не бойся, - продолжает он. - В ваше время космос считали
вместилищем всевозможных опасностей; это не так. В космосе ничего нет. И
никого, Алек. Природа, как выяснилось, любит пустоту. Что мы нашли в
радиусе десяти парсеков от Солнца? Почти ничего. Несколько бедных биосфер,
и ничего больше.
Он снова делает паузу, глядя на звезды глазами факира.
- И еще одна вещь. Совет товарищу, идущему туда, где ты уже побывал.
Избегай черных дыр. Никогда не подходи к черным дырам. Никогда, Алек.
- Почему?
- Это опасно, Алек. У них слишком сильная гравитация. Дело не в том,
что тебя засосет полем. Это не главное. Но тяготение делает черную дыру
подобной живому мозгу.
- Не понимаю.
- Она как мозг, - объясняет Ром. - Она как человек, как мы с тобой.
Все живое питается информацией и этим живет. Мертвая материя, наоборот, ее
излучает. Атомы, электроны, звезды... Они излучают свет, а мы ловим его и
оставляем в себе. Мы и черные дыры. Они ведь только снаружи черные. Внутри
у них свет, Алек. Как и у нас. В этом смысле все мы - черные дыры.
- Любопытная точка зрения.
- Она не моя, Алек. Не моя, но я ее разделяю. Мы собираем информацию
и на основании ее свободны. Никто не сможет предсказать наших поступков.
Так и черные дыры, Алек.
- Не понимаю, Ром. Какие могут быть у них поступки?
- Не знаю, Алек. Этого не знает никто. Но они живут в другом времени.
Их гравитация делает так, что наша вечность продолжается для них один миг.
За миг никто не совершает поступков. Мы тоже, Алек. Но что случится с
черной дырой миг спустя, когда истечет наша вечность? Ты можешь это
сказать?
- Через бесконечное время? Не могу, Ром.
- И никто не может, Алек. А если нельзя предсказать поведение -
значит, оно непредсказуемо. А если поведение черной дыры непредсказуемо,
это значит, что она свободна в своих поступках. Да, Алек. Что тебе еще
нужно? Обладание информацией, свет внутри и свобода воли. Это разум, Алек.
- Но если так, зачем мне избегать их? Если это единственный шанс
встретить разум...
- Мы слишком разные, - говорит Ром. - Мы в разных временных рядах.
Ведь люди думают мыслями...
- А черные дыры?
- Они? Они мыслят нами, когда мы попадаем в их плен!..
Мы разговариваем в рубке с Адамом. Оказывается, он еще и командир
экспедиции.
Впрочем, его пост называется по-другому. Он только координатор.
Всеобщее равенство - это их пункт. Всеобщее равенство и подчеркнутый
индивидуализм. Но если ты командир, то никуда от этого не денешься;
называйся хоть груздем.
- Сейчас подойдет "Феникс". Смотри внимательно. Это интересно и очень
красиво.
Мне действительно интересно, но не потому что красиво. "Феникс" - наш
второй звездолет. Они близнецы: "Феникс" и "Жар-птица". Но на "Фениксе"
нет людей: он нагружен зародышами живых существ, растений и механизмов.
Вот и он. "Жар-птица" обегает планету по круговой орбите, совсем
невысокой. Внизу белые облака с черными провалами в них - как шахматная
доска. Элегантная планета. А ведь недавно она, еще неоткрытая, была голым
каменным шаром. Молодцы терраформисты, здорово поработали. Даром что
автоматы.
Альтаир стоит высоко, слепит глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17