- Он резко поддел его за шиворот, поставил на ноги
и прохрипел еле слышно: - Захотел на рудники Альбаригона?! Убью, гад!..- И
замахнулся на него кулаком. Но не удариллишь со злостью ткнул ему в спину,
отчего тот снова чуть не грохнулся на асфальт.
Когда инцидент, казалось бы, уже исчерпал себя и прохожие вновь
засеменили мимо, уткнувшись снова себе под ноги и, вроде бы, не обращая ни
на кого ни малейшего внимания, - к ним неожиданно подошел один пожилой,
элегантно одетый мужчина.
Он строго оглядел вдруг присмиревшую четверку колюче-прищуренными
глазками и громко проговорил:
- Что вы себе позволяете в общественном месте! Вокруг женщины, дети, а вы
материтесь! Как сапожники!.. Кто такие? - И сдвинул на переносице свои
густые седоватые брови, решительно перегородил им дорогу; его толстые
красноватые губы жестко сомкнулись, подчеркивая явную неприязнь.
- Да мы так... просто гуляли, - заискивающе промямлил Нос и беспокойно
забегал глазами по сторонам. - Из деревни мы...
- Из какой? - мужчина шагнул ближе к Носу.
- Тут, недалеко, - буркнул тот и отступил назад, к парню.
У Сергея неожиданно отвисла челюсть, и он ошарашенно прошептал ему сзади:
- Слушай, Нос, да это же следователь! Который меня допрашивал! Д потом
отправил всех нас на ту чертову планету! Он же!..
- Вижу! - не размыкая губ, резко оборвал его предводитель. А затем тихо
бросил: - Бегите! А я его сейчас успокою!.. - И без промедления саданул
того своим огромным кулачищем в зубы.
Они неслись по улице сломя голову. А следом, почти не отставая, за ними
гнались два рослых милиционера, которые случайно проходили мимо и видили
всю эту сцену. Прохожие испуганно шарахались в стороны, бранились,
возмущенно галдели, но ни один из них даже не пошевелил пальцем, чтобы
попытаться задержать убегающих или, хотя бы, сделать вид, что намерены это
сделать - ну, скажем, включиться хоть на секундочку в этот необычный
марафон. Ан, нет. У всех были срочные дела, у всех были неотложные заботы.
Но главным,- разумеется, с точки зрения этой толпы, кстати, зрения
искреннего, неподкупного,- было то, что каждый должен заниматься своим
делом, своей работой и не совать нос в чужие дела. То есть - кто убегать,
кто догонять, а кто возмущаться и посылать проклятия. Между прочим, и тем,
и другим. Поэтому, будь убегающие ноги чуть помоложе, точнее, чуть
попроворнее, им бы без труда удалось оторваться от погони и раствориться в
этом сером, безликом и, в большинстве своем, равнодушном людском потоке.
Так уж тут повелось.
Но догоняющие ноги были молодыми, тренированными, их здоровые мышцы еще
не успели пропитаться склеротическими бляшками от непомерно больших доз
горячительного напитка. А если эти излияния все же случались, - а случались
они довольно-таки часто, - то сей продукт был для них намного доступнее, и,
разумеется, разнообразнее, а значит - безвреднее и чище. Возможно, поэтому
они вскоре и стали нагонять осквернителей порядка этого законопослушного
города.
И когда основательно пробуксовывающий мотор в груди Носа стал
окончательно сдавать, он неожиданно уловил на своей взмокшей макушке уже
знакомый ему сигнал, который точно указал на место финиша этого
изнурительного состязания. А конкретнее - на подворотню следующего дома. А
так как возглавлял всю эту безумно несущуюся процессию сам предводитель,-
хотя и начинал ее последним, - то он, сделав еще одно небольшое усилие для
последнего, победного броска, первым и шмыганул в представшую перед ним,
словно манна небесная, небольшую, грубо окантованную по краям острыми
пиками ржавой арматуры дырку в высоком бетонном заборе. Следом тотчас
проследовали и его товарищи.
Внезапное исчезновение преследуемых несколько озадачило догоняющих и на
мгновение приостановило погоню, что и дало возможность первым тут же
скрыться в подъезде соседнего дома.
Немного поостыв. Пузырь собрался было выглянуть на улицу, но Нос его
остановил, пробормотав:
- Постой! Кажись, сюда-то нам и надо... - Он повертел головой по
сторонам, всматриваясь в двери, затем кивнул наверх. - Вроде бы четвертый
этаж, первая дверь... Идем?- И осторожно, на цыпочках, стал подыматься по
лестнице.
Дверь открылась сразу, после первого же звонка, словно их ждали, прямо
тут, в прихожей.
- Ну как? - расплылась скуластая лошадиная физиономия с глубоким
красно-коричневым шрамом на левой щеке. - Удалось смыться?
- Вроде бы... - опешил Нос. - А как вы узнали?
- Профессиональный секрет, - ответил скуластый и полюбопытствовал: - Еще
будут вопросы?
- Нет.
- Тогда проваливайте! - Но дверь не закрыл, внимательно изучая четвертку,
и Нос обронил жалостливо:
- Разрешите войти?
- Зачем?
- Нужно.
- Зачем нужно? - уже строже повторил скуластый и, интенсивно заиграв
желваками, придвинул почти вплотную к ним свою широкую массивную грудь.
- Ну, хотя бы, для того, чтобы узнать ваш профессиональный секрет, -
неожиданно мудрено для себя нашелся Нос и тут же испуганно скривился в
подобие улыбки от такой, как ему показалось, дерзкой смелости. И он не
ошибся.
- А ты наглец, приятель... Ну хорошо, я открою тебе этот сногсшибательный
секрет. Но только здесь, на пороге. - Детина кисло улыбнулся, а затем
продолжил: - Тем более, что он, наверное известен многим, кто проживает в
этом доме. - Чуть помедлил и прибавил: - Особенно тем, кто имеет балконы на
солнечной стороне. Захватывающая картина недавно просматривалась с них. Как
в детективном сериале!
- Понятно, - осклабился Нос, - можете не продолжать. - И вновь заканючил:
- Ну так как, можно войти? - Теперь он явственно почувствовал, что это не
тот, кто им нужен.
- От кого ты, олух, пожаловал к нам? - Лицо у скуластого приняло оттенок
свирепости. - И почему толпой?
- Так получилось. - Нос развел руками и принял позу наивного простачка. -
Нужен сам, срочно...
- Нет, ты действительно олух, - выдохнул скуластый и рявкнул: - А если
фараонам дорожку подсказал?!
- Да нет же! - почти вскриком заверил его Нос. - Мы их облапошили!.. Век
не найдут! - И попытался перешагнуть порог.
Но скуластый был начеку - развернулся плечом и резко оттолкнул его назад,
на площадку. В этот момент из комнаты донесся спокойный, но властный голос:
- Пусть войдут.
В кресле, вполоборота к высокому, почти до самого потолка, и
довольно-таки широкому окошку, сидел крупный, спортивного вида мужчина и
глядел прямо перед собой. Взор его уходил куда-то вглубь, за стекла окон, в
пространство горизонта, словно там было что-то особенное, что-то
значительное, только ему одному доступное, только ему одному понятное. Его
внушительные, неестественно розовые залысины на прямом, с большими
надбровными дугами лбу ослепительно поблескивали и, казалось, испускали со
своей почти зеркальной поверхности веселых проворных зайчиков, которые
тотчас разбегались по всей этой со вкусом обставленной комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28