Уворачиваясь, я поддел его ногой, и
хоть кроссовка - не сапог, удар все равно получился достаточно
сильным, и овчар, скуля, откатился в сторону. А новый его
прыжок (верный, честный пес) я встретил прикладом.
Я не хотел его убивать: уважаю преданных собак - постарался
смягчить движение, но и этого скользящего удара хватило,
чтобы отбросить пса на метр в сторону. Он снова заскулил,
попытался встать, однако лапы его подкашивались, из уха текла
кровь - он был больше не боец. Впрочем, из-за него я потерялтаки
драгоценные секунды, и проснулся наконец прапорщик в будке
у ворот; он уже вовсю пылил ко мне, вытаскивая на ходу
штык-нож.
Начиная с взвизга дочки генерала-полковника, все шло
вразрез с моими планами. Времени разбираться с этим дармоедом
у меня уже не оставалось, но и подставлять ему спину
в самый ответственный момент особой охоты не было. Нужно вырубить
прапорщика и вырубить быстро.
Я наблюдал за его бегом спокойно, выверив мысленно будущие
свои движения на тот момент, когда он окажется в пределах
досягаемости.
Дочка генерала-полковника продолжала визжать - да прекратит
она когда-нибудь наконец? Словно в ответ на мой вопрос
к ней присоединилась и мамаша.
С совершенно озверелым выражением на кавказском лице
(страха в его глазах я не увидел - только ненависть) прапорщик
подскочил ко мне и замахнулся штык-ножом. Я легко
увернулся и держа автомат за ствол въехал ему прикладом
по лицу. Бил опять же не со всей силы: прапорщика убивать
не входило в мои планы тем более. От удара его качнуло и
повело в сторону; из разбитых губ заструилась по подбородку
кровь. Прапорщик невнятно охнул, но на ногах устоял. Заметим,
что это ему не помогло. Я протанцевал прапорщику в тыл и вышиб
из него дух на некий, думаю, достаточно продолжительный
срок.
Теперь путь был открыт, и я, перешагнув через распростершееся
под ногами тело, двинулся к веранде. Краем глаза отметил
появившегося на шум из гаража еще одного "бойца" в промасленной
хабэшке. Но тот, завидев чужого с автоматом в руках,
счел за лучшее вернуться к оставленной работе.
Да, путь был наконец открыт.
Приоткрыв застекленную дверь, на веранде появился некий
капитан (видно, из адъютантов, о которых говорил Хватов), но
его я проигнорировал: просто отодвинул в сторону (капитан от
неожиданности открыл рот) и, все еще удерживая автомат наперевес,
прошествовал по короткому коридорчику в просторную ярко
освещенную комнату, где развалившись на кожаных диванах, восседала
искомая троица: двое - в мундирах, третий - хозяин, в
очень похожем на мой тренировочном костюме. Все трое, как на
подбор, грузные, обременненые животиками, дряблыми щеками и
многочисленными скадками под подбородком. Хозяина, кроме обязательного
комплекта, украшала еще массивная бородавка над
левой ноздрей. В общем, компания еще та. Прямо бери и рисуй
с них иллюстрацию для учебников будущего: "Генеральный штаб
на даче, XX век, Century FOX".
Не успел я и глазом моргнуть, как картинка сменила название.
Глаза двух генералов в форме вдруг сделались очень
круглыми; рука хозяина метнулась к столику, на котором меж
восхитительного натюрморта - слюнки текут - в комплекте из
двух бутылок "Наполеона", полунаполненных рюмок и вазы с фруктами
стоял маленький кнопочный телефон. Теперь картинке очень
подошло бы классическое: "Не ждали".
Я чуть усмехнулся и покачал дулом автомата справа налево
и слева направо. Хозяин понял и отдернул руку.
Я отступил в сторону от двери, чтобы, возможно, уже очухавшийся
от потрясения капитан не додумался шандарахнуть меня
чем-нибудь тяжелым сзади по голове. И удерживая под прицелом
генералов, взглянул на часы.
Уф! Еще целая минута в запасе.
- Здравствуйте, товарищи заговорщики! - сказал я бодро.
Генералы обменялись быстрыми взглядами.
- Кто вы такой?! - загремел хозяин ("командирский" голос
у него поставлен что надо). - Немедленно убирайтесь с территории!
Это государственный объект.
- Знаю, - кивнул я, откровенно уже веселясь. - И даже
знаю, как вас зовут. Вы - генерал-полковник Проскурин. К сожалению,
не имею чести быть знакомым с вашими коллегами. Или
лучше сказать, соучастниками?
- Вы за это ответите, - пригрозил Проскурин менее грозно:
видно, что-то там успел про меня понять.
- Я уступлю вам место на скамье подсудимых, - заверил я
его примирительно. - В память о вашем боевом прошлом...
- Что тебе нужно?
- Я жду одного звонка.
- Мальчишка, - прошипел генерал-полковник. - Безмозглый,
дерзкий мальчишка!
Я покивал сочувственно:
- Наверное, в чем-то вы правы, но на вашем месте я бы
придержал столь лестные эпитеты в адрес того, кто держит вас
на мушке АКМа.
Проскурин заткнулся. И вновь переглянулся с молчавшими
всю перепалку гостями.
Секунда в секунду, ровно в 21.00, ожил стоящий на столике
телефон. Генерал-полковник снова предпринял попытку поднять
трубку, но я опередил его:
- Извините, товарищ Проскурин, это, кажется, меня.
Сейчас и только сейчас должно выясниться, правду ли
говорил Хватов, посылая меня сюда. Сейчас и только сейчас
должно выясниться то, над чем я бился двое суток бесплодных
метаний по городу, из-за чего вел сумасшедшую разрушающую
психику жизнь то ли охотника, то ли дичи.
Я поднял трубку левой рукой, правую удерживая на автомате
и не спуская глаз с Проскурина. Тот откинулся на диване
и развел руками, как бы давая мне понять, что никаких эксцессов
не будет. Я поднес трубку к уху:
- Але.
Знакомый - да, это он! - чертовски знакомый голос медленно,
отчетливо выговаривая каждое слово, как запись на автоответчике,
назвал адрес: город, улицу, дом, этаж, квартиру.
"Герострат - ноль..." - вспомнилась мне фраза, выплюнутая
умирающим комитетчиком. Конечно же, Герострат - ноль.
Марионетка в большей степени, чем вся его Свора.
Я рассмеялся, я положил трубку на рычаг и продолжал
смеяться, разглядывая развалившегося на диване Проскурина.
Глаза генерала-полковника вдруг сфокусировались на чем-то за
моей спиной.
Ну, меня на такую элементарщину не купишь, подумал я и
тут же получил весьма ощутимый удар по голове.
Чертов капитан!
Глава тридцать седьмая
Все-таки вырубил он меня неумело. То ли неверно рассчитал
силу удара, то ли просто переоценил возможности рукоятки
своего макарова. Сразу видно, что из штабных стратегов. Так
или иначе, а через минуту я прочухался, но вида, конечно, не
подал. Требовалось сначала оценить обстановку: кто где стоит,
кто чем занят.
Падая, я опрокинул стол с телефоном и натюрмортом. Коньяк,
естественно, разлился по всему полу, и трикотаж моментально
им пропитался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
хоть кроссовка - не сапог, удар все равно получился достаточно
сильным, и овчар, скуля, откатился в сторону. А новый его
прыжок (верный, честный пес) я встретил прикладом.
Я не хотел его убивать: уважаю преданных собак - постарался
смягчить движение, но и этого скользящего удара хватило,
чтобы отбросить пса на метр в сторону. Он снова заскулил,
попытался встать, однако лапы его подкашивались, из уха текла
кровь - он был больше не боец. Впрочем, из-за него я потерялтаки
драгоценные секунды, и проснулся наконец прапорщик в будке
у ворот; он уже вовсю пылил ко мне, вытаскивая на ходу
штык-нож.
Начиная с взвизга дочки генерала-полковника, все шло
вразрез с моими планами. Времени разбираться с этим дармоедом
у меня уже не оставалось, но и подставлять ему спину
в самый ответственный момент особой охоты не было. Нужно вырубить
прапорщика и вырубить быстро.
Я наблюдал за его бегом спокойно, выверив мысленно будущие
свои движения на тот момент, когда он окажется в пределах
досягаемости.
Дочка генерала-полковника продолжала визжать - да прекратит
она когда-нибудь наконец? Словно в ответ на мой вопрос
к ней присоединилась и мамаша.
С совершенно озверелым выражением на кавказском лице
(страха в его глазах я не увидел - только ненависть) прапорщик
подскочил ко мне и замахнулся штык-ножом. Я легко
увернулся и держа автомат за ствол въехал ему прикладом
по лицу. Бил опять же не со всей силы: прапорщика убивать
не входило в мои планы тем более. От удара его качнуло и
повело в сторону; из разбитых губ заструилась по подбородку
кровь. Прапорщик невнятно охнул, но на ногах устоял. Заметим,
что это ему не помогло. Я протанцевал прапорщику в тыл и вышиб
из него дух на некий, думаю, достаточно продолжительный
срок.
Теперь путь был открыт, и я, перешагнув через распростершееся
под ногами тело, двинулся к веранде. Краем глаза отметил
появившегося на шум из гаража еще одного "бойца" в промасленной
хабэшке. Но тот, завидев чужого с автоматом в руках,
счел за лучшее вернуться к оставленной работе.
Да, путь был наконец открыт.
Приоткрыв застекленную дверь, на веранде появился некий
капитан (видно, из адъютантов, о которых говорил Хватов), но
его я проигнорировал: просто отодвинул в сторону (капитан от
неожиданности открыл рот) и, все еще удерживая автомат наперевес,
прошествовал по короткому коридорчику в просторную ярко
освещенную комнату, где развалившись на кожаных диванах, восседала
искомая троица: двое - в мундирах, третий - хозяин, в
очень похожем на мой тренировочном костюме. Все трое, как на
подбор, грузные, обременненые животиками, дряблыми щеками и
многочисленными скадками под подбородком. Хозяина, кроме обязательного
комплекта, украшала еще массивная бородавка над
левой ноздрей. В общем, компания еще та. Прямо бери и рисуй
с них иллюстрацию для учебников будущего: "Генеральный штаб
на даче, XX век, Century FOX".
Не успел я и глазом моргнуть, как картинка сменила название.
Глаза двух генералов в форме вдруг сделались очень
круглыми; рука хозяина метнулась к столику, на котором меж
восхитительного натюрморта - слюнки текут - в комплекте из
двух бутылок "Наполеона", полунаполненных рюмок и вазы с фруктами
стоял маленький кнопочный телефон. Теперь картинке очень
подошло бы классическое: "Не ждали".
Я чуть усмехнулся и покачал дулом автомата справа налево
и слева направо. Хозяин понял и отдернул руку.
Я отступил в сторону от двери, чтобы, возможно, уже очухавшийся
от потрясения капитан не додумался шандарахнуть меня
чем-нибудь тяжелым сзади по голове. И удерживая под прицелом
генералов, взглянул на часы.
Уф! Еще целая минута в запасе.
- Здравствуйте, товарищи заговорщики! - сказал я бодро.
Генералы обменялись быстрыми взглядами.
- Кто вы такой?! - загремел хозяин ("командирский" голос
у него поставлен что надо). - Немедленно убирайтесь с территории!
Это государственный объект.
- Знаю, - кивнул я, откровенно уже веселясь. - И даже
знаю, как вас зовут. Вы - генерал-полковник Проскурин. К сожалению,
не имею чести быть знакомым с вашими коллегами. Или
лучше сказать, соучастниками?
- Вы за это ответите, - пригрозил Проскурин менее грозно:
видно, что-то там успел про меня понять.
- Я уступлю вам место на скамье подсудимых, - заверил я
его примирительно. - В память о вашем боевом прошлом...
- Что тебе нужно?
- Я жду одного звонка.
- Мальчишка, - прошипел генерал-полковник. - Безмозглый,
дерзкий мальчишка!
Я покивал сочувственно:
- Наверное, в чем-то вы правы, но на вашем месте я бы
придержал столь лестные эпитеты в адрес того, кто держит вас
на мушке АКМа.
Проскурин заткнулся. И вновь переглянулся с молчавшими
всю перепалку гостями.
Секунда в секунду, ровно в 21.00, ожил стоящий на столике
телефон. Генерал-полковник снова предпринял попытку поднять
трубку, но я опередил его:
- Извините, товарищ Проскурин, это, кажется, меня.
Сейчас и только сейчас должно выясниться, правду ли
говорил Хватов, посылая меня сюда. Сейчас и только сейчас
должно выясниться то, над чем я бился двое суток бесплодных
метаний по городу, из-за чего вел сумасшедшую разрушающую
психику жизнь то ли охотника, то ли дичи.
Я поднял трубку левой рукой, правую удерживая на автомате
и не спуская глаз с Проскурина. Тот откинулся на диване
и развел руками, как бы давая мне понять, что никаких эксцессов
не будет. Я поднес трубку к уху:
- Але.
Знакомый - да, это он! - чертовски знакомый голос медленно,
отчетливо выговаривая каждое слово, как запись на автоответчике,
назвал адрес: город, улицу, дом, этаж, квартиру.
"Герострат - ноль..." - вспомнилась мне фраза, выплюнутая
умирающим комитетчиком. Конечно же, Герострат - ноль.
Марионетка в большей степени, чем вся его Свора.
Я рассмеялся, я положил трубку на рычаг и продолжал
смеяться, разглядывая развалившегося на диване Проскурина.
Глаза генерала-полковника вдруг сфокусировались на чем-то за
моей спиной.
Ну, меня на такую элементарщину не купишь, подумал я и
тут же получил весьма ощутимый удар по голове.
Чертов капитан!
Глава тридцать седьмая
Все-таки вырубил он меня неумело. То ли неверно рассчитал
силу удара, то ли просто переоценил возможности рукоятки
своего макарова. Сразу видно, что из штабных стратегов. Так
или иначе, а через минуту я прочухался, но вида, конечно, не
подал. Требовалось сначала оценить обстановку: кто где стоит,
кто чем занят.
Падая, я опрокинул стол с телефоном и натюрмортом. Коньяк,
естественно, разлился по всему полу, и трикотаж моментально
им пропитался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47