Серебряная Снежинка забылась. Как странно, думала она, оказаться среди людей, которых в Срединном царстве называют варварами, стать женой их вождя и чувствовать себя в безопасности, испытывать такую полноту жизни, на которую она не смела и надеяться.
— Я должна написать… — прошептала она.
— Да, старшая сестра? — спросила Соболь, укладывая ее на меха постели. — Будет больно, — предупредила она, наливая вино на рану на ноге.
Никогда в жизни Серебряная Снежинка не испытывала такую боль, но она только прикусила губу. При родах будет еще больней, и она не должна опозорить себя и своего мужа.
— Теперь спи, — сказала Соболь, перевязав ей рану. Серебряная Снежинка покачала головой.
— Я королева, — сказала она. — Я буду ему нужна. Помоги мне встать и одень как королеву.
Снаружи кричали воины. Серебряная Снежинка слышала топот копыт. Всадники скачут из лагеря. Она кивнула. Будь она правителем, послала бы своих самых верных людей перехватить Тадикана.
Соболь принесла ей на выбор несколько платьев, но Серебряная Снежинка от них отмахнулась.
— Перед тем как оденусь, принеси мне шелк, перо и чернила, — сказала она. — Нет, я не брежу; я придумала способ помочь нашему господину, такой, до которого он сам никогда не унизится. И найди человека, который отнесет мое письмо в гарнизон.
Шунг-ню могут называть это унижением, но Серебряная Снежинка напишет командиру гарнизона, отец которого служил под началом ее отца, и попросит прислать отряд. Если покажется, что союзники собирают силы, чтобы подавить мятежных шунг-ню, тем лучше. Вугтурой ни за что не воспользовался бы своей женитьбой на ней, но Серебряная Снежинка решила все равно это сделать.
Лицо Соболя, помрачневшее от тревоги за Серебряную Снежинку (когда она попросила материалы для письма, младшая жена явно решила, что старшая сошла с ума), стало еще озабоченнее. Если бы жив был ее брат, он бы стал самым надежным посланцем королевы. Но некогда тратить время на сожаления: это не в обычаях шунг-ню.
Серебряная Снежинка покачала головой, беря в руки кисть. Разве ты дрожала, когда сражалась с разбойниками или с белым тигром? — спросила она себя. — И разве кисть не оружие, подобное луку или мечу? Ты дочь полководца и жена воина. Пиши, и больше никаких глупостей!
***
Несмотря на нетерпение Серебряной Снежинки, луна превратилась в полумесяц, прежде чем Соболь, ее бдительная стражница, разрешила ей попробовать встать. Но луна успела принять форму куска спелой дыни, прежде чем молодая женщина смогла ходить.
Отказавшись от протянутой руки Соболя, Серебряная Снежинка, одетая как королева, опираясь на лук и хромая, вышла из юрты. Навстречу ей с радостной улыбкой шла Ива. Оправляясь от раны. Серебряная Снежинка почти не виделась со своей служанкой. Лишившись Острого Языка, Вугтурой просил Иву исполнять роль предсказательницы и иногда предотвращать вредные действия со стороны женщины шамана, которую она заменила.
Женщины, шагая в ногу, неторопливо направились к юрте шан-ю. Да мы теперь хромаем одинаково, подумала Серебряная Снежинка. Но Ива ходит без костыля; а вот у нее нога болит всякий раз, как она на нее ступает.
— Все пройдет, старшая сестра, — сказала Ива; она слишком хорошо знала хозяйку, чтобы дожидаться вопросов. — Скоро ты будешь ходить без боли и не хромать. Обещаю тебе, ты будешь бегать за маленьким принцем шунг-ню и даже не запыхаешься.
— Как сегодня дела у моего господина? — спросила Серебряная Снежинка.
Служанка удивленно подняла ровные брови, как будто хотела рассмеяться.
— А он тебе не рассказывает? Серебряная Снежинка покачала головой.
— Он говорит очень мало. Утверждает, что хочет отдохнуть сам и не мешать отдыхать мне.
Серебряная Снежинка не рассказала Иве о реакции Вугтуроя на ее письмо командиру гарнизона.
— Снова, госпожа, ты решилась на то, чего я не должен делать! Я сам не могу просить о помощи, но я в ней нуждаюсь и буду ряд отряду солдат Чины, если он потом сразу вернется к себе.
Серебряная Снежинка поняла, что больше вмешиваться не следует, и постаралась успокоить озабоченного шан-ю. То, что он ошибся, стало ударом по его уверенности в себе; среди шунг-ню такой удар вполне может стать смертельным. Но ничего из этого она не могла сказать Иве.
Возможно, как шаман, та и так чувствовала это и по-своему пыталась помочь Вугтурою.
Прихрамывая, как и служанка, Серебряная Снежинка вошла в большую юрту шан-ю. На нее, словно удар, обрушились жара, шум, цвета, запахи кобыльего молока и варящегося мяса, и она невольно шагнула назад, как в первый раз, когда встретилась с Куджангой. Больной ногой ступила на камень и с трудом сдержалась, чтобы не закричать.
И в следующее мгновение была вознаграждена: глаза Вугтуроя загорелись, когда он ее увидел. Вождь сделал ей знак приблизиться. Он не может посадить ее на свое место и не может встать ей навстречу; да она и не ожидает от него такого не соответствующего обычаям внимания. Но он позаботился, чтобы она села рядом с ним, чтобы ее хорошо и быстро обслужили и чтобы вестники, приходившие отовсюду, оказывали и ей должное уважение. И что не менее важно, настоял, чтобы люди из других кланов, не решавшиеся делать сообщения в присутствии королевы, говорили свободно.
Она сидела молча, опустив глаза в деланной скромности; это давало возможность подумать. Итак. Друзья Тадикана среди фу ю напали на стражу и освободили принца! В таком случае он уже на пути к поддерживающим его племенам.
Снаружи послышался бешеный топот копыт, закричала лошадь, потом застонала от усталости. Стража насторожилась, высвободив оружие. Вошел, пошатываясь, всадник. Он весь был покрыт желтой и черной пылью, глаза у него покраснели от недосыпания. Впервые за время пребывания среди шунг-ню Серебряная Снежинка увидела человека, похожего на то, каким этот принявший ее народ рисовали у нее на родине. Но это самый доверенный вестник Вугтуроя после гибели Басича.
Он упал на пол — скорее от усталости, чем в ритуальном жесте преклонения перед шан-ю, — и доложил о том, что на запад от гарнизона Чины движется колонна войск.
— А что делают фу ю? — спросил Вугтурой. Рука его, сжимавшая древко копья, напряглась.
Видя это, вестник застыл, и Серебряная Снежинка вспомнила рассказы о бледных варварах ху, живущих далеко на западе. Говорят, их правитель казнит гонца, который принес дурные новости, а не награждает его, как доставившего ценные сведения.
— Неважно, чего хочет претендент на место вождя юе чи, — обратился Вугтурой к своим ближайшим советникам. — Тадикану нужно это место, эти юрты; он не станет уничтожать то, что ему нужно. Но мы выставим против них то, что они считают самым ценным.
Он сделал жест слуге.
— Принеси трофей моего отца, кубок из черепа вождя юе чи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Я должна написать… — прошептала она.
— Да, старшая сестра? — спросила Соболь, укладывая ее на меха постели. — Будет больно, — предупредила она, наливая вино на рану на ноге.
Никогда в жизни Серебряная Снежинка не испытывала такую боль, но она только прикусила губу. При родах будет еще больней, и она не должна опозорить себя и своего мужа.
— Теперь спи, — сказала Соболь, перевязав ей рану. Серебряная Снежинка покачала головой.
— Я королева, — сказала она. — Я буду ему нужна. Помоги мне встать и одень как королеву.
Снаружи кричали воины. Серебряная Снежинка слышала топот копыт. Всадники скачут из лагеря. Она кивнула. Будь она правителем, послала бы своих самых верных людей перехватить Тадикана.
Соболь принесла ей на выбор несколько платьев, но Серебряная Снежинка от них отмахнулась.
— Перед тем как оденусь, принеси мне шелк, перо и чернила, — сказала она. — Нет, я не брежу; я придумала способ помочь нашему господину, такой, до которого он сам никогда не унизится. И найди человека, который отнесет мое письмо в гарнизон.
Шунг-ню могут называть это унижением, но Серебряная Снежинка напишет командиру гарнизона, отец которого служил под началом ее отца, и попросит прислать отряд. Если покажется, что союзники собирают силы, чтобы подавить мятежных шунг-ню, тем лучше. Вугтурой ни за что не воспользовался бы своей женитьбой на ней, но Серебряная Снежинка решила все равно это сделать.
Лицо Соболя, помрачневшее от тревоги за Серебряную Снежинку (когда она попросила материалы для письма, младшая жена явно решила, что старшая сошла с ума), стало еще озабоченнее. Если бы жив был ее брат, он бы стал самым надежным посланцем королевы. Но некогда тратить время на сожаления: это не в обычаях шунг-ню.
Серебряная Снежинка покачала головой, беря в руки кисть. Разве ты дрожала, когда сражалась с разбойниками или с белым тигром? — спросила она себя. — И разве кисть не оружие, подобное луку или мечу? Ты дочь полководца и жена воина. Пиши, и больше никаких глупостей!
***
Несмотря на нетерпение Серебряной Снежинки, луна превратилась в полумесяц, прежде чем Соболь, ее бдительная стражница, разрешила ей попробовать встать. Но луна успела принять форму куска спелой дыни, прежде чем молодая женщина смогла ходить.
Отказавшись от протянутой руки Соболя, Серебряная Снежинка, одетая как королева, опираясь на лук и хромая, вышла из юрты. Навстречу ей с радостной улыбкой шла Ива. Оправляясь от раны. Серебряная Снежинка почти не виделась со своей служанкой. Лишившись Острого Языка, Вугтурой просил Иву исполнять роль предсказательницы и иногда предотвращать вредные действия со стороны женщины шамана, которую она заменила.
Женщины, шагая в ногу, неторопливо направились к юрте шан-ю. Да мы теперь хромаем одинаково, подумала Серебряная Снежинка. Но Ива ходит без костыля; а вот у нее нога болит всякий раз, как она на нее ступает.
— Все пройдет, старшая сестра, — сказала Ива; она слишком хорошо знала хозяйку, чтобы дожидаться вопросов. — Скоро ты будешь ходить без боли и не хромать. Обещаю тебе, ты будешь бегать за маленьким принцем шунг-ню и даже не запыхаешься.
— Как сегодня дела у моего господина? — спросила Серебряная Снежинка.
Служанка удивленно подняла ровные брови, как будто хотела рассмеяться.
— А он тебе не рассказывает? Серебряная Снежинка покачала головой.
— Он говорит очень мало. Утверждает, что хочет отдохнуть сам и не мешать отдыхать мне.
Серебряная Снежинка не рассказала Иве о реакции Вугтуроя на ее письмо командиру гарнизона.
— Снова, госпожа, ты решилась на то, чего я не должен делать! Я сам не могу просить о помощи, но я в ней нуждаюсь и буду ряд отряду солдат Чины, если он потом сразу вернется к себе.
Серебряная Снежинка поняла, что больше вмешиваться не следует, и постаралась успокоить озабоченного шан-ю. То, что он ошибся, стало ударом по его уверенности в себе; среди шунг-ню такой удар вполне может стать смертельным. Но ничего из этого она не могла сказать Иве.
Возможно, как шаман, та и так чувствовала это и по-своему пыталась помочь Вугтурою.
Прихрамывая, как и служанка, Серебряная Снежинка вошла в большую юрту шан-ю. На нее, словно удар, обрушились жара, шум, цвета, запахи кобыльего молока и варящегося мяса, и она невольно шагнула назад, как в первый раз, когда встретилась с Куджангой. Больной ногой ступила на камень и с трудом сдержалась, чтобы не закричать.
И в следующее мгновение была вознаграждена: глаза Вугтуроя загорелись, когда он ее увидел. Вождь сделал ей знак приблизиться. Он не может посадить ее на свое место и не может встать ей навстречу; да она и не ожидает от него такого не соответствующего обычаям внимания. Но он позаботился, чтобы она села рядом с ним, чтобы ее хорошо и быстро обслужили и чтобы вестники, приходившие отовсюду, оказывали и ей должное уважение. И что не менее важно, настоял, чтобы люди из других кланов, не решавшиеся делать сообщения в присутствии королевы, говорили свободно.
Она сидела молча, опустив глаза в деланной скромности; это давало возможность подумать. Итак. Друзья Тадикана среди фу ю напали на стражу и освободили принца! В таком случае он уже на пути к поддерживающим его племенам.
Снаружи послышался бешеный топот копыт, закричала лошадь, потом застонала от усталости. Стража насторожилась, высвободив оружие. Вошел, пошатываясь, всадник. Он весь был покрыт желтой и черной пылью, глаза у него покраснели от недосыпания. Впервые за время пребывания среди шунг-ню Серебряная Снежинка увидела человека, похожего на то, каким этот принявший ее народ рисовали у нее на родине. Но это самый доверенный вестник Вугтуроя после гибели Басича.
Он упал на пол — скорее от усталости, чем в ритуальном жесте преклонения перед шан-ю, — и доложил о том, что на запад от гарнизона Чины движется колонна войск.
— А что делают фу ю? — спросил Вугтурой. Рука его, сжимавшая древко копья, напряглась.
Видя это, вестник застыл, и Серебряная Снежинка вспомнила рассказы о бледных варварах ху, живущих далеко на западе. Говорят, их правитель казнит гонца, который принес дурные новости, а не награждает его, как доставившего ценные сведения.
— Неважно, чего хочет претендент на место вождя юе чи, — обратился Вугтурой к своим ближайшим советникам. — Тадикану нужно это место, эти юрты; он не станет уничтожать то, что ему нужно. Но мы выставим против них то, что они считают самым ценным.
Он сделал жест слуге.
— Принеси трофей моего отца, кубок из черепа вождя юе чи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75