Хотелось уйти куда глаза глядят или растянуться на траве и бездумно лежать. Экзамены остались в стороне. Тем более что сначала мы должны были писать сочинение по литературе, а этот предмет я не любил. Мне тогда казалось, что литература — пустая болтовня, не имеющая никакого отношения к повседневной жизни. «Зачем нам нужны какие-то Кунанбаи, Итбаи, Иглики...» — думал я. И все же, когда решил написать письмо своей любимой, мне пришлось обратиться к их помощи. Я красиво переписал из повести Беимбета Майлина «Память Шуги» письмо Абдрахмана и послал от своего имени. Послал, а ответа все нет и нет, и я не находил себе места от переживаний.
Не сочтите мои слова за хвастовство, но среди свер стников не было никого, кто бы плавал лучше меня Как-то в ветреную погоду, когда на реке поднялись огромные волны, я переплыл туда и обратно без отдыха, держа в зубах ветку жимолости.
Стояла уже осень, экзамены в школе я кое-как сдал. И вот решил снова переплыть Бухтарму и сходить в Чер новую к Амантаю, втайне надеясь, что если повезет то встречусь со своей девушкой
Бухтарма питалась из тающих горных снегов, и вода в ней была ледяная в любую пору года. В реке было полно всяких водоворотов и воронок, течение стремительное.
Как-то лунной ночью я укрепил свою одежду на голове и поплыл на тот берег. Мне повезло, я благополучно добрался до цели. Правда, рубашка, в которую я завернул брюки, вся промокла. Я выжал ее, оделся и по узкой тропинке направился в Черновую. Вдруг почему-то меня одолел страх, я остановился и прислушался. И все же сила любви арканом потянула меня вперед. Иногда дорогу переходил олень, с шумом взлетали ночные птицы. Я выломал хорошую дубинку: хоть какое, да оружие.
Так я шел довольно долго, наконец послышался ленивый лай аульных собак. На окраине были огороды русских, и около них я остановился передохнуть, собраться с мыслями. В детстве мы делали набеги на эти огороды, поэтому между мальчишками Черновой и нами всегда была непримиримая вражда. И вот теперь я пробирался в этот враждебный аул к девушке...
Разве забудешь когда-нибудь тот юношеский пыл и задор, ту пору, богатую чувствами и любовью? Никогда...
Я немного отдышался у огородов, поуспокоил свое сердце и затем осторожно, стараясь не попадаться на глаза аульным собакам, не потревожить их, подошел к дому Амантая. Стояла тишина, все спали. У Амантая тоже была собака, но она меня узнала и приветливо замахала хвостом, путаясь в ногах. Я постучал в окошко, но Амантай не проснулся, тогда я постучал сильнее. Наконец откинулась белая занавеска и показалась лохматая голова моего товарища.
— Кто это? — спросил он сонным голосом.
— Это я, Тасжан.
Он оделся, вышел на улицу.
— Ну, что ты здесь делаешь среди ночи?
— По тебе соскучился. Ладно, давай отойдем поговорим.
Мы уселись на бревне, что лежало посреди двора. Амантай зевнул и сказал:
— Знаю, к кому ты явился. Как перешел реку?
— Обычно, переплыл.
— Из-за этой девчонки когда-нибудь утонешь,— строго, как взрослый, сказал он.— Смотри доплаваешься!
Он всегда был серьезным и спокойным мальчиком. Я не совру, если скажу, что многому научился у него: честности, благородству, смелости.
— Ладно, идем к ее дому,— сказал он, подумав.
— Что, сейчас?
— Сейчас, а что? — пожал он плечами.— Правда, если нас поймает ее старший брат, нам несдобровать.
— Нас двоих ему не одолеть,— возразил я, готовый на все.
— Нельзя драться с братом любимой девушки,—
102
важно сказал Амантай.— А может, ты лучше переночуешь у меня, а завтра вечером с ней встретишься?
— Я не смогу так долго ждать.
— О, да ты, оказывается, настоящий влюбленный! Ну ладно, тогда рискнем. Пошли.
И мы осторожно зашагали по улице и шли настолько тихо, что не залаяла ни одна собака. К счастью, дом девушки был на самом краю аула. Мы проползли вдоль сада, примыкавшего к дому, то и дело натыкаясь на крапиву и всякие колючки. «Лишь бы только не было брата»,— прошептал Амантай.
О бесценный мой друг, в погоне за славой, живя бродячей жизнью, поклоняясь своему искусству, я и забыл о тебе. Где же ты сейчас?
А тогда мы сидели около огромного дома, как суслики у норы, и у обоих от волнения прерывалось дыхание. Я молчал, ожидая, что скажет Амантай, как теперь нам быть.
— Что бы там ни было, постучимся в ее окно,— сказал Амантай.— Если выйдет брат, руки в ноги — убежим. Если поймает, скажем, что ищем теленка.
— Разве среди ночи ищут теленка?
— Какой ты дурак! Да если теленок не пососет мать, то у нее распухнет вымя. Вот и ищут до утра.
Я усомнился в этом, но спорить не стал. Впервые пришлось признаться себе, что все-таки я уродился слюнтяем, ноги и руки тряслись, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Во всех остальных делах я, конечно, не пасовал, а когда касалось девчонки, вел себя как мокрая курица. И впоследствии, после женитьбы, это свойство характера во многом становилось помехой. Кончилось тем, что я ошибся в выборе своей жены... Амантай же всегда счастливо любил одну девушку, женился на ней, и получилась хорошая, славная семья...
Долго мы просидели около дома в нерешительности. На востоке уже начало светлеть: летняя ночь коротка. Амантай наконец не выдержал и вскочил:
— Подставь спину, я встану на тебя и постучу в окно.
Окно в этом доме действительно оказалось высоко. Он вскарабкался мне на спину, каблуки его ботинок так и впились в тело, я едва вытерпел. Но чего не вытерпишь ради любви! Амантай постучал в окно. Я от страха двинулся, Амантай потерял равновесие и упал.
— Из-за тебя чуть голову не проломил,— проворчал он, с трудом вставая. Никто не отозвался на стук,
— Постучись еще раз,— сказал я, подставляя спину.
— Я-то постучу, но если ты и на этот раз начнешь трястись, то плюну на все и уйду домой.
На этот раз я стоял твердо, и вдруг послышался нежный голос девушки:
— Кто это?
— Мы, Тасжан и Амантай,— ответил мой друг. Немного погодя открылась дверь. Амантай лукаво
шепнул:
— Да будет тебе удача. Девушка одна.
Он слегка подтолкнул меня, и мы вошли в дом. Свет зажигать не стали, было и так светлог комнату заливала луна.
Ну вот, сидим мы в разных углах, довольно понуро, никто не решается начать разговор. Конечно, они с Амантаем все время посматривали на меня, явившегося среди ночи из-за реки, а я молчал, как напроказивший ребенок.
— Ну ладно, хватит играть в молчанку,— сказал Амантай.— Разбудили человека и молчим. В общем, ты нравишься Тасжану.
— Я это и сама знаю,— сказала девушка.— Получила от него письмо.
— Ну, тогда дальше продолжайте сами, а я пойду посчитаю звезды,— усмехнулся Амантай и выскользнул за дверь.
После ухода снова наступила тишина. Я бы хоть целый век просидел вот так, молча, любуясь смуглым лицом девушки, освещенным мягким светом луны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Не сочтите мои слова за хвастовство, но среди свер стников не было никого, кто бы плавал лучше меня Как-то в ветреную погоду, когда на реке поднялись огромные волны, я переплыл туда и обратно без отдыха, держа в зубах ветку жимолости.
Стояла уже осень, экзамены в школе я кое-как сдал. И вот решил снова переплыть Бухтарму и сходить в Чер новую к Амантаю, втайне надеясь, что если повезет то встречусь со своей девушкой
Бухтарма питалась из тающих горных снегов, и вода в ней была ледяная в любую пору года. В реке было полно всяких водоворотов и воронок, течение стремительное.
Как-то лунной ночью я укрепил свою одежду на голове и поплыл на тот берег. Мне повезло, я благополучно добрался до цели. Правда, рубашка, в которую я завернул брюки, вся промокла. Я выжал ее, оделся и по узкой тропинке направился в Черновую. Вдруг почему-то меня одолел страх, я остановился и прислушался. И все же сила любви арканом потянула меня вперед. Иногда дорогу переходил олень, с шумом взлетали ночные птицы. Я выломал хорошую дубинку: хоть какое, да оружие.
Так я шел довольно долго, наконец послышался ленивый лай аульных собак. На окраине были огороды русских, и около них я остановился передохнуть, собраться с мыслями. В детстве мы делали набеги на эти огороды, поэтому между мальчишками Черновой и нами всегда была непримиримая вражда. И вот теперь я пробирался в этот враждебный аул к девушке...
Разве забудешь когда-нибудь тот юношеский пыл и задор, ту пору, богатую чувствами и любовью? Никогда...
Я немного отдышался у огородов, поуспокоил свое сердце и затем осторожно, стараясь не попадаться на глаза аульным собакам, не потревожить их, подошел к дому Амантая. Стояла тишина, все спали. У Амантая тоже была собака, но она меня узнала и приветливо замахала хвостом, путаясь в ногах. Я постучал в окошко, но Амантай не проснулся, тогда я постучал сильнее. Наконец откинулась белая занавеска и показалась лохматая голова моего товарища.
— Кто это? — спросил он сонным голосом.
— Это я, Тасжан.
Он оделся, вышел на улицу.
— Ну, что ты здесь делаешь среди ночи?
— По тебе соскучился. Ладно, давай отойдем поговорим.
Мы уселись на бревне, что лежало посреди двора. Амантай зевнул и сказал:
— Знаю, к кому ты явился. Как перешел реку?
— Обычно, переплыл.
— Из-за этой девчонки когда-нибудь утонешь,— строго, как взрослый, сказал он.— Смотри доплаваешься!
Он всегда был серьезным и спокойным мальчиком. Я не совру, если скажу, что многому научился у него: честности, благородству, смелости.
— Ладно, идем к ее дому,— сказал он, подумав.
— Что, сейчас?
— Сейчас, а что? — пожал он плечами.— Правда, если нас поймает ее старший брат, нам несдобровать.
— Нас двоих ему не одолеть,— возразил я, готовый на все.
— Нельзя драться с братом любимой девушки,—
102
важно сказал Амантай.— А может, ты лучше переночуешь у меня, а завтра вечером с ней встретишься?
— Я не смогу так долго ждать.
— О, да ты, оказывается, настоящий влюбленный! Ну ладно, тогда рискнем. Пошли.
И мы осторожно зашагали по улице и шли настолько тихо, что не залаяла ни одна собака. К счастью, дом девушки был на самом краю аула. Мы проползли вдоль сада, примыкавшего к дому, то и дело натыкаясь на крапиву и всякие колючки. «Лишь бы только не было брата»,— прошептал Амантай.
О бесценный мой друг, в погоне за славой, живя бродячей жизнью, поклоняясь своему искусству, я и забыл о тебе. Где же ты сейчас?
А тогда мы сидели около огромного дома, как суслики у норы, и у обоих от волнения прерывалось дыхание. Я молчал, ожидая, что скажет Амантай, как теперь нам быть.
— Что бы там ни было, постучимся в ее окно,— сказал Амантай.— Если выйдет брат, руки в ноги — убежим. Если поймает, скажем, что ищем теленка.
— Разве среди ночи ищут теленка?
— Какой ты дурак! Да если теленок не пососет мать, то у нее распухнет вымя. Вот и ищут до утра.
Я усомнился в этом, но спорить не стал. Впервые пришлось признаться себе, что все-таки я уродился слюнтяем, ноги и руки тряслись, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Во всех остальных делах я, конечно, не пасовал, а когда касалось девчонки, вел себя как мокрая курица. И впоследствии, после женитьбы, это свойство характера во многом становилось помехой. Кончилось тем, что я ошибся в выборе своей жены... Амантай же всегда счастливо любил одну девушку, женился на ней, и получилась хорошая, славная семья...
Долго мы просидели около дома в нерешительности. На востоке уже начало светлеть: летняя ночь коротка. Амантай наконец не выдержал и вскочил:
— Подставь спину, я встану на тебя и постучу в окно.
Окно в этом доме действительно оказалось высоко. Он вскарабкался мне на спину, каблуки его ботинок так и впились в тело, я едва вытерпел. Но чего не вытерпишь ради любви! Амантай постучал в окно. Я от страха двинулся, Амантай потерял равновесие и упал.
— Из-за тебя чуть голову не проломил,— проворчал он, с трудом вставая. Никто не отозвался на стук,
— Постучись еще раз,— сказал я, подставляя спину.
— Я-то постучу, но если ты и на этот раз начнешь трястись, то плюну на все и уйду домой.
На этот раз я стоял твердо, и вдруг послышался нежный голос девушки:
— Кто это?
— Мы, Тасжан и Амантай,— ответил мой друг. Немного погодя открылась дверь. Амантай лукаво
шепнул:
— Да будет тебе удача. Девушка одна.
Он слегка подтолкнул меня, и мы вошли в дом. Свет зажигать не стали, было и так светлог комнату заливала луна.
Ну вот, сидим мы в разных углах, довольно понуро, никто не решается начать разговор. Конечно, они с Амантаем все время посматривали на меня, явившегося среди ночи из-за реки, а я молчал, как напроказивший ребенок.
— Ну ладно, хватит играть в молчанку,— сказал Амантай.— Разбудили человека и молчим. В общем, ты нравишься Тасжану.
— Я это и сама знаю,— сказала девушка.— Получила от него письмо.
— Ну, тогда дальше продолжайте сами, а я пойду посчитаю звезды,— усмехнулся Амантай и выскользнул за дверь.
После ухода снова наступила тишина. Я бы хоть целый век просидел вот так, молча, любуясь смуглым лицом девушки, освещенным мягким светом луны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19