- Когда мы впервые засекли световой парус, - сказал Моррис, - он шел
к нам от недавно вспыхнувшей сверхновой в созвездии Стрельца. Она случайно
не была рынком, не оправдавшим надежд?
- Понятия не имею.
Это его и убедило. Если бы я втирал ему очки, я бы ответил "да".
Моррис встал и молча пошел к телефону, прихватив по пути полотенце со
стойки.
Я зашел за стойку, чтобы налить себе еще. Положил в стакан ложечку
льда, плеснул содовой. Мне хотелось ощутить ее жгучий вкус.
Сквозь стеклянную дверь я увидел Луизу, вылезающую из машины. Руки у
нее были заняты свертками и пакетами. Я подлил на лед содовой, выжал
лимон. Когда она вошла, напиток был уже готов.
Луиза сбросила свой груз на стойку.
- Все для кофе по-ирландски, - сказала она. Я протянул ей стакан, но
она отказалась: - Нет, спасибо, Эд. Хватит одного.
- А ты попробуй.
Она посмотрела на меня со странным выражением, но послушалась.
- Содовая. Поймал меня, значит.
- Опять диета?
- Да.
- Ты до сих пор никогда не отвечала "да" на этот вопрос. Нет ли у
тебя желания рассказать мне все подробнее?
Она отпила немного.
- Подробности чужой диеты ужасно утомительны. Мне давно следовало бы
это понять. За работу! Обрати внимание - нам осталось всего двадцать
минут...
Я открыл один из принесенных ею бумажных мешков и стал загружать
холодильник пакетиками взбитых сливок. В другом мешке оказался кофе, а в
плоском квадратном пакете лежала пицца.
- Пицца. Ничего себе диета, - сказал я.
- Тебе и Биллу, - отрезала Луиза, возясь с кофеваркой.
Я разорвал упаковку и впился зубами в ломоть пирога. Пицца была
первосортной, с богатой начинкой от анчоусов до салями, горячей и
хрустящей, а я умирал от голода.
Я ел урывками, не прекращая работать.
Не много найдется баров, где держат под рукой все необходимое для
кофе по-ирландски. Слишком хлопотное дело. Требуется уйма взбитых сливок и
молотого кофе, холодильник, смеситель, запас специальных стеклянных
сосудов, изогнутых восьмеркой, шеренга электрических плиток и - самое
дорогостоющее - уйма места за стойкой, чтобы все это разместить.
Приучаешься постоянно держать под рукой готовые стаканы, а значит,
используешь каждую свободную минутку, чтобы засыпать в них сахар. Но
свободные минутки урываются от перекуров, следовательно мало-помалу
перестаешь перекуривать. Потом привыкаешь не размахивать руками, потому
что вокруг масса горячих предметов, о которые легко обжечься. И еще
учишься взбивать сливки лишь наполовину, едва вращая смеситель, потому что
взбивать приходится непрерывно и если перестараться, то сливки превратятся
в масло.
Немного найдется баров, готовых пойти на такие неудобства. Потому-то
это и выгодно - подавать кофе по-ирландски. Любитель потратит на дорогу
лишние двадцать минут, чтобы добраться до "Длинной ложки", а затем
проглотит свой напиток за пять минут, потому что иначе он остынет. Так что
еще полчаса ему придется просидеть за виски с содовой.
Пока мы готовили кофе, я нашел время спросить:
- Ты что-нибудь вспомнила?
- Вспомнила, - ответила она.
- Расскажи.
- Я не утверждаю, что сумела определить, какой именно курс я
проглотила. Просто... я теперь способна на то, чего не могла раньше. Мне
кажется, меня изменился образ мыслей. Эд, я очень обеспокоена.
- Обеспокоена?
Слова полились потоком одно за другим.
- Я чувствую себя так, будто давно уже влюблена в тебя. Раньше ничего
подобного не было. Почему же вдруг я испытываю к тебе любовь?
У меня что-то оборвалось внутри. Меня тоже посещали всякие мысли...
Но я гнал их от себя, а когда они возвращались, гнал их опять. Я не мог
позволить себе влюбиться. Любовь слишком дорого обошлась бы мне. И
причинила бы слишком много боли.
- Я себя с самого утра так чувствую. Мне страшно, Эд. Что, если
каждый мужчина будет теперь вызывать у меня такие чувства? А вдруг "монах"
решил, что из меня выйдет хорошая шлюха?
Я рассмеялся куда сильней, чем следовало бы, и Луиза рассвирепела,
прежде чем я успел взять себя в руки.
- Постой-ка, - сказал я. - В Билла Морриса ты тоже влюблена?
- Конечно же, нет!
- Тогда выкинь из головы эти бредни о шлюхе. Продажная женшина любила
бы его больше, чем меня, потому что он богаче, если бы она вообще могла
влюбиться, что мало верятно. Шлюхи, как правило, вовсе не темпераментны.
- Откуда это тебе известно? - спросила она требовательным тоном.
- Читал в каком-то журнале.
Луиза начала смягчаться. Я только сейчас осознал, в каком она прежде
была напряжении.
- Допустим, - сказала она. - Но, в таком случае, я действительно
люблю тебя.
Я попытался оттянуть неизбежное.
- Почему ты никогда не была замужем?
- Ну, видишь ли, - она хотела уклониться от ответа, но передумала. -
Каждый, с кем я знакомилась, норовил сделать меня своей любовницей. Я
думала, что это нехорошо, и... - Она смущенно запнулась. - А я почему-то
думала, что это нехорошо?
- Тебя так воспитали.
- Да, но... - Голос ее замер.
- А сейчас ты что думаешь?
- Я никогда не стала бы встречаться с кем попало без разбора, но если
нашелся бы кто-то, кто стоил бы того, чтобы с ним встречаться... Нельзя же
связать свою жизнь с человеком, о котором тебе толком ничего не известно.
- Я в свое время поступил именно так.
- И чем это обернулось? О, прости, Эд! Но ты ведь сам начал.
- Ага, - буркнул я, с трудом переведя дыхание.
- Но я раньше тоже думала совсем по-другому! Что-то во мне
изменилось...
Мы разговаривали довольно бессвязно. С паузами и перерывами, к тому
же мы все время продолжали работать. Я успел проглотить три куска пиццы.
Луиза тоже вполне успела бы сразиться со своей совестью, проиграть
сражение и съесть хотя бы ломтик. Но только она не притронулась к еде.
Пицца лежала прямо перед ней, а она и не взглянула на нее, даже не
понюхала. Для Луизы что-то невероятное!
Полушутя, полусерьезно я сказал:
- У меня родилась теория. Много лет назад ты подавила свое стремление
к любви любовью к еде. Или же наоборот, все мы грешные подавляем аппетит
стремлением к любви, а тебя чаша сия миновала.
- И таблетка положила этому конец? - Луиза задумчиво уставилась на
пиццу. Яснее ясного, что еда утратила свою магическую власть над ней. - О
чем я и толкую. Никогда раньше я не могла играть с пиццей в гляделки.
- Ее оливковые глаза оказывались сильнее твоих.
- Они гипнотизировали меня.
- Хорошей шлюхе нужно сохранять форму. - Я пожалел о сказанном, не
успев закрыть рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17