Ведь с помощью ТОПки можно переправить человека с одного материка на другой, а можно - забросить его (без экипировки) в космос. ТОПка позволяет перенестись на другую планету или даже в другую звездную систему) но в то же время она идеальное средство избавляться от неугодных: достаточно опустить человека на несколько метров, чтобы он оказался вмурованным в грунт навсегда. В виде ТП-приборов медицина получила прекрасный хирургический инструмент: ТОПка равно легко справляется с удалением аппендикса, ампутацией конечностей и трепанацией черепа. Однако эти же приборы способны и убивать, разрывая людей на части.
Филин и его друзья знали, что предстоит драка: оставить их в покое ТИПы явно не собирались, но определить, когда начнется схватка, никто из них не был в состоянии.
...рах, потому что я вообразил, будто ничего не вижу.
Действительно, папка, темнота была абсолютнейшая. И с
закрытыми веками, и с открытыми - один черт: ни зги. Тогда
я напряг слух. Донеслось какое-то журчание. Ну, слава
Богу, хоть слух не потерял. Значит - пробьемся. После
того, что я испытал, меня уже на цугундер не возьмешь.
Нервы, конечно, измочалились, истончились - чуть что,
звенят, как натянутые. Но реакции стали совсем другие.
Если раньше от внезапного звука или агрессивного окрика я
вздрагивал и испуганно оборачивался, то теперь - прыгаю в
сторону, группируюсь в полете и делаю выпад в сторону
нападающего. Да, папка, я понимаю, что поведение не совсем
человеческое: человек сначала думает, потом делает, я же
наоборот, но кто сказал, что в этих условиях я должен был
сохранить нормальные реакции?
Вот и во мраке. Услышал журчание - пошел на звук.
Рядом что-то щелкнуло - словно предохранитель оружия
(прямо как в старом видеофильме), - я тут же наугад
рубанул ладонью. Попал по камню. Взвыл. Потом на ощупь
стал определять, что же это вокруг такое. Оказалось - я в
каком-то туннеле с грубыми каменными стенками, сочащимися
влагой. Вода капнула - мне почудился щелчок.
Так, думаю, значит, подземелье. Ну, тогда вовсе не
страшно. Значит, глаза целы. Видимо, здесь всегда мрак, во
веки вечные. Знать, глубоко меня занесло, раз даже
отблесков света нет. Хорошо хоть дышать можно. Вздохнул.
Понюхал воздух. Нет, ничего постороннего. Пахнет сыростью
и камнем. Никакой посторонней органики не чувствуется.
Двинулся дальше. Шел очень осторожно, но на стены все
же натыкался. Несколько раз падал - все под ногами
какие-то провалы оказывались. Неглубокие. Сбил в кровь
колени, ладони - даром что после лазанья по торосу ссадины
успели затянуться, но иду. И конца-краю этому подземелью
нет.
Чудились какие-то звуки. То свист отдаленный, то
приглушенный кашель, то подвывание. Под ногами стало
хлюпать - очевидно, я забрел в ручей. Вдруг кто-то
маленький пробежал мимо, шлепая лапами по лужам. Собака?
Откуда здесь может взяться собака? Вот еще одно существо.
Дыхание частое, запах гнили - видимо, из пасти. Одно
шлепанье удаляется, другое приближается. Я пошарил в
воздухе рукой - и наткнулся на эту тварь. Бррр! Кожа
голая, холодная, покрытая липкой слизью, но есть теплые
бугорки, такие горячие прыщики - Господи! - не заразиться
бы какой гнусной кожной болезнью. Я отдернул руку - и в то
же мгновение меня словно плетью ударили: в пальцы впились
острые зубы. О-о! Еще и укус. Мало мне своих собственных
ссадин, царапин, кровоподтеков и чьих-то прыщиков,
сочащихся ядовитой слизью. Видимо, тварь, раздраженная
моим прикосновением, цапнула меня в отместку, но несильно.
Иначе можно было бы и пальцев лишиться.
Я наугад пнул липкую гадину, и она умчалась,
расплескивая жидкость лапами.
А в следующую секунду, папка, на меня кто-то
обрушился сверху и сбил с ног. Навалился, царапая когтями.
Кто-то тяжелый, многолапый, злобный. Наверное, зверь с
большой высоты падал - я рухнул как подломленный. А это
огромное, мохнатое, звериное принялось полосовать меня
когтистыми лапами, словно намереваясь освежевать.
Я завыл, забился, стал колотить чудовище руками и
ногами. Оно тоже заревело - дикий такой рев, будто треск
огромного дерева, ломаемого ураганом. Мы сражались в
кромешной темноте, и призом в этой схватке была жизнь. Что
было силы я вцепился зубами в вонючую шерсть, пытаясь
прокусить ее. Зверю это не понравилось, он заревел громче.
Шкура не поддавалась. Я был весь в крови. Боли уже не
чувствовал. По лицу струилась жидкость, заливая глаза,
очевидно, пот, смешанный с кровью. Я почувствовал под
пальцами что-то мягкое, вонзил ногти поглубже и принялся
раздирать. Совершенно неожиданно шкура подалась с
мерзейшим звуком - так рвется сырой каучук, - разошлась в
стороны, и на меня хлынула густая жижа с таким
отвратительным запахом, что выгребная яма в сравнении с
этим могла показаться ро...
Она началась на десятый день пребывания друзей в Дединове.
Утром Филин, Лавровский и Багров, как всегда, тренировались с ТОПками на пустынном берегу Оки метрах в ста от окраинного дома села. Вдруг по поверхности воды прошла цепочка впадин, словно какие-то невидимые гиганты быстро-быстро зачерпывали воду десятками ведер, каждое размером с железнодорожную цистерну.
Ага, пристрелка! Этот момент уже обсуждался друзьями много раз. Троица врассыпную бросилась по берегу, вслепую водя ТОПками в воздухе и не отрывая глаз от трансвизоров. Вот образовалась яма в глинистом откосе. В пяти метрах от Ивана Даниловича, едва не засыпав его, на землю шлепнулась мощная куча глины, в воздух полетели ошметки грязи. В ту же секунду исчез Багров. Он появился метрах в сорока над землей и стремглав полетел вниз. Филин поймал падающее тело в прицел ТОПки и мягко приземлил его, а Лавровский, стремительно взмахнув рукой с зажатой ТОПкой, вдруг завопил: "Поймал! Поймал! На! На тебе!" - и стал давить на курок. Где-то что-то куда-то переместилось, где-то что-то исчезло, но что - пока неизвестно.
Со стороны это, видимо, было забавное зрелище: трое взрослых мужиков, размахивая руками, мечутся с воплями по берегу, под их ногами разверзаются ямы, то тут, то там возникают кучи земли и проливаются водопады, и раздаются громогласные звуки, будто незримый исполин, страдающий метеоризмом, опился укропной водой: "пр-р-пу! пр-р-пу! пр-р-пу!".
Иван Данилович внимательно следил за мельканием помех и картинок на экране трансвизора. Вот показалось и исчезло перекошенное лицо Бэра, вот Жабрев, почему-то летящий вверх тормашками (так ему и надо!), вот Ярослава Стукова в разорванном платье... Приблажная дева совсем уж было попала в рамку прицела, но тут же исчезла и из кадра, и из того места, где находилась, - видимо, произвела "самопал".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23