В каюте Ляси словно кружила одежная метель. Ляси изучала свой гардероб со скоростью света – примеряла, сбрасывала, швыряла в воздух, доставала что-то со дна кучи и начинала заново. Группа похищенных, примостившихся на ее Платформе Восстановления Сил, вдохновенно болботала взаимоисключащие стилистические советы, на которые Ляси бодро не обращала совершенно никакого внимания. В конце концов она облачилась в любимую «бондовскую» футболку, джинсы и «конверсовские» «всезвездники», посмотрела в зеркало и ухмыльнулась.
– Ну всё, – заключила она. Большинство похищенных, включая Ларри, который не выходил с «Дочдочи» с тех пор, как его три недели назад похитили, тоже собиралось на сейшен. Они, пожалуй, были даже в большем восторге, чем сами девчонки.
– Ёрп! – Едва они собрались выходить, как Ревор вбежал в отсек и принялся цапать Бэби за лодыжки.
– Уходи, Рев. Тебе с нами нельзя. В «Сандрингам» животных не пускают. Хватит. Вали. – Она вздела ногу, и зверек полетел. Приземлился Ревор вверх тормашками спиной на стену, а флангом головы на пол и похож был при этом на какого-то обезумевшего йога.
– Странная ты сушка, Рев, – сказала Ляси. – Поймаем тебя позже.
Усталые глаза пялились с физиономии, представлявшей собою асимметричную руину синеватой морщинистой кожи, ярко-зеленых губ и толстых оранжевых ушей. Глаза пялились на контрольную панель – она светилась ядерной зеленью, по которой спиралями ползали нескончаемые орнаменты. В кресле рядом горбилось существо поменьше – с мордочкой собачки-мутанта и колышущимися антеннами в фут длиной. Оно также не отрывалось от маленького экрана. Третье кресло заполнялось комком зверя, похожего на обезьяну в тюбетейке с пропеллером.
Обри, средних лет землянин непримечательной наружности, вошел в комнату с подносом, заваленным лепешками и заставленным чаем. Поставил его на консоль, заметил мутанта семейства псовых и в ужасе всплеснул руками.
– Я женился на чудище из открытого космоса! – воскликнул он, склоняясь, чтобы чмокнуть собаку в ухо. Собака посмотрела на часы, взяла палочку с маленькой летающей тарелкой на кончике и ее крутнула. Завращавшийся диск засиял синим, зеленым и желтым.
– Время пить чай, – объявила она, стаскивая маску. Остальные последовали ее примеру, и вскоре все уже благодарно вгрызались в лепешки.
Стояло 31 октября, и вахтенные ученые проекта «Поддай Мне Лучом, Наподдай Мне Лучом» праздновали День Всех Святых. Обозначение «ПМЛ-НМЛ» профессор Луэлла Скайуокер и ее коллеги дали заданию, которое на повседневной основе было почти уморительно скучным, однако в потенциале могло стать самым волнующим научным открытием в истории. Ну, в земной истории, во всяком случае. Все они сидели в Парксе и мониторили ту самую крупнейшую спутниковую тарелку, что изображалась на старых пятидесятидолларовых банкнотах. Спутниковая тарелка методично подслушивала несколько сотен звезд в галактических окрестностях, надеясь, что там кому-нибудь есть что сказать.
– Оби-Ван Кеноби, – приветствовала космическая обезьяна Джейсон мужа Луэллы, поглощая лепешку. – Вот это угощенье.
– С моим удовольствием, – ответил Обри. – Ну что – сколько радиоканалов вы сегодня проверили?
– Двадцать четыре миллиона плюс-минус десять тысяч.
– И кто-нибудь отозвался?
– Не-а, но я уже предвижу конец, – сказал Джейсон. – С таким везением мы наконец вступим в контакт – с каким-нибудь внеземным Джоном Лозом или этим, в Америке, какеготам – Рашем Лимбо.
Синекожий чужой, также известный под именем Аарон, потянулся к клубничному джему и тут случайно глянул на экран.
– Эй! – закричал он. – Похоже, у нас что-то есть.

– Ну будь я… – Тарелки посыпались на пол, разбрасывая лепешки и сметану.
Десять минут спустя, проверив «Элмер» (ФАДД – Функциональный Агрегат Дополнительной Детекции), Луэлла оторвала взгляд от своего оборудования, побелев, как призрак.
– Что такое? – Аарон чуть из себя не выпрыгнул от нетерпения.
Лицо Луэллы исказилось странненькой улыбочкой.
– Мне кажется, там только что сказали: «Привет, Мам».
Оранжевый фургончик-комби Джейка пропыхтел и прозвякал по Кинг-стрит и, содрогнувшись, замер перед «Сандо».
– Хорошая девочка, Кейт. – Джейк похлопал по приборной доске, радуясь, что машина доехала.
Девчонки с шумом вывалили наружу. Ляси ткнула локтем Пупсика, которая, заметив, что увидела Ляси, схватила за руку Бэби. И все с восторгом уставились на доску перед входом, где бармен Грегори мелом выводил «Роковые Девчонки из Открытого Космоса» под словом «Босния».
– Хей-хей! – оторвавшись от своего занятия, принялся флиртовать Грегори. – Вот идет мой любимый лиловый людоед.
– Откуда ты знаешь, что я ем людей? – поддразнила его Бэби. В груди Джейка забился колокол тревоги.
– Добродень, Грегори, – сунулся в разговор он. – Давай мы не будем тебе мешать?
– Мешайте сколько влезет, – подхалимски отмахнулся бармен, заценивая Ляси и Пупсика. – Эти девчонки могут мешать мне в любое время.
– Это мы, знаешь? – с важностью произнесла Ляси, показывая на имя группы.
– О как? – Грегори присвистнул. – Вот теперь я точно жду не дождусь вечера. Смешно, я о вас раньше не слыхал. Где вы обычно играете?
– У них, – ответила Бэби, ткнув большим пальцем в мальчиков.
– Еще б, – осклабился Грегори.
Джейк в раздражении протянул хозяйскую руку к спине Бэби. Между ними ударил разряд – такой силы, что Джейка сшибло с тротуара. Он едва не вписался в двух девчонок с розовыми ежиками волос; на барышень его акробатический номер произвел такое впечатление, что каждая сочла нужным показать ему средний палец. Стараясь сделать вид, что ничего не произошло, Джейк отряхнулся и обратился к Бэби и остальным, надеясь, что голос у него не дрожит:
– Грегори работает в баре. С ним нужно быть милыми, птушта он выдает бабки в конце вечера. Но не слишком милыми.
Торкиль, пыхтя и похрюкивая от напряжения, вытаскивал из фургона барабаны и расставлял их на тротуаре.
– Осторожней, тяжелые, – предупредил он Пупсика, но та подняла установку целиком и внесла ее в паб, словно дамский ридикюль. Торкиль все еще пытался задвинуть универсальную Ебаную Дверцу Комби, когда Пупсик вышла и отогнала его от машины. Голыми руками она оттянула металлическую раму, вправила дверцу в паз, захлопнула ее и выгнула раму на место.
– Ты, – затрепетал Торкиль, – настоящая оттяжница.
Комби Кейт подумала то же самое.
Группы, за которыми с ленивым любопытством наблюдала горстка пьянчуг, сидевших в баре с пополудня, принялись размещаться на импровизированной сцене – полосках ковра, разложенных на тонких досках, что балансировали на большом количестве молочных ящиков, задвинутых в один угол так, чтобы не мешать господству бара в центре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71