К тому времени, как Жирняй Два достаточно взял себя в руки, чтобы требовательно осведомиться:
– Куда нахуй они подевались? – Ему хотелось только одного – необъяснимо, потому что любителем шерстяных мошонок он не был, нетушки, он настоящий мужчина, – нырнуть в «даксы» Первого и тщательнейшим образом поклоняться тому, что он там отыщет. Именно так он и поступил. – Как бы то ни было, – пробормотал он полчаса спустя, извлекая лобковый волос из зубов, – любая собственность – краденая, нет?
– Не останавливайся, – прошептал в ответ Первый.
Контакты с чужими могут быть прекрасны.
Девчонки тем временем убрали «Цапоматик» и с интересом принялись изучать картинку, напечатанную на прямоугольниках бумаги, которые теперь сжимали в руках. Именно картинка и привлекла их внимание с самого начала.
– Неплохо, – признала Бэби. – Очень даже миленько.
– Довольно улетно, – согласилась Ляси. – Такое несколько ретро.
На банкноте, которую они разглядывали, имелся рисунок телескопа ГОНИПИ в Парксе, что в аутбэке Нового Южного Уэльса. Пока девчонки его обсуждали, он систематически прочесывал всюхины каналы в поисках радиосигналов от внеземных цивилизаций. Ученые Паркса, разумеется, не осознавали, что внеземные цивилизации давно уже отказались от радио в пользу телевидения.
Глупенькие.
Но если бы они даже засекли подобные сигналы, тем бы уже исполнилось по крайней мере лет 150, а это гораздо старше даже, скажем, «Острова Гиллигана», или «Бобер разберется», или «Отсчета», или стариковских домашних костюмов, или Гэри Блеска, и, следовательно, они бы только потенциально опозорили ту внеземную цивилизацию, которая их когда-то испустила. Вполне представимо, что там, снаружи, существуют целые цивилизации, сидящие на своих планетах, обхватив эквиваленты голов эквивалентами рук и заливаясь той краской, которая представляет для них смертельный стыд, в ужасе перед тем днем, когда какой-нибудь другой разумной форме жизни выпадет случай перехватить то, что они столь опрометчиво вещали столько световых лет назад.
Девчонки рассовали украшенные купюры по карманам и сумкам и продолжили путь.
Путь их вел мимо небольшого скверика и большой больницы на Оксфорд-стрит, где земные мальчики стояли в дверях пабов, страстно пялясь на других земных мальчиков, а земные девочки сплетали в похоти пальцы друг с дружкой. Для данной улицы – ничего необычного. Немножко не в порядке было то, что упомянутые земные мальчики даже не замечали друг друга, пока не прошли наши чужие, а девочки до того считали себя натуралками.
Время от времени в дверных проемах девчонкам попадались знаки с розовыми треугольниками и словами «безопасная зона».
– Как вы думаете, это значит то же, что и на Нефоне? – нервно спросила Бэби.
– А что еще это может значить? – нахмурилась Ляси. – Может, «безопасная зона» тут означает, что они поставили какое-то защитное силовое поле. Но я и вообразить не могла, что до Земли добрались киборги с Серпентиса-49.
– Неужели во всюхе уже не осталось ни одного безопасного места? – покачала головой Бэби. – Я не хочу выглядеть андроидом-параноидом, но.
– Ебицкий ад, – сказала Пупсик. Печально известные трехсторонние киборги с двойной звезды Серпентис-49 даже Пупсика вводили в дрожь. – Ненавижу боргов.
– Они не так плохи, как боты, – ответила Бэби, стуча зубами. – По крайней мере, у них есть сердце.
– Ага, – парировала Пупсик. – Черное. Никогда не забуду, что они сделали с Мишель.
Можно подумать, кто-то из них в силах это забыть. Кверк не сказал правды – всей правды и ничего, кроме правды, – когда сообщил СОЧПИЗу, что нефонцы вывели только три гибрида. Еще была Мишель Мабелль, первый гибрид и самый дикий из всех. Когда капитан Кверк и прочие лидеры Кохорты досыта наелись ее диффчонскими бунтовскими выходками и приняли решение «закупорить» ее, они вызвали боргов. Бэби, Ляси и Пупсика заставили смотреть. Это было ужасно. К тому времени, как борги с нею покончили, Мишель была дрожащей развалиной, тенью своего былого «я», которая с тех пор носит лишь темно-синие и бежевые двойки, не видит необходимости грязно выражаться, после каждой еды моет посуду, а спать ложится только в тот час, который глупо именуется «разумным». Девчонки знали, что, если их когда-нибудь поймают, с ними случится то же самое – если не хуже. В конце концов, Мишель не угоняла космолетов.
У них не осталось времени на размышления о розовых треугольниках – их отвлек какой-то настойчивый звон. Происходил он из неуклюжего серебряно-оранжевого прибора, украшенного цифрами и перфорированного дырками и щелями. Он свисал со стенки прямоугольного стеклянного ящика. Ляси опознала его первой.
– Это машина времени Доктора Кто! – воскликнула она.
Рядом остановилась и уставилась на аппарат ухоженная пожилая дама.
– Ждете звонка? – спросила она. Чужие покачали головами. Женщина сняла трубку. – Алло? – Секунду спустя улыбка ее испарилась, и она грохнула трубку на место. – Ебицкая задница, – свирепо пробормотала она явно мужским голосом и: – Кхм, – прочистила горло. Голос поднялся на несколько октав. – То есть, дорогуша, нельзя же так относиться к дамам. – Обернувшись к Бэби, она проворковала: – Кстати, я обожаю твой прикид. Не в «Транс-Ранце», случаем, покупала? Я как раз искала что-то вот такое же. Нет? Ох, ну что ж. И собачка миленькая. Пока чао. – Послав им воздушный поцелуй, она ускакала на высоченных каблуках в сторону отеля «Олбери».
Дззззынннь. Дзззыыыннннь. Девчонки переглянулись. Пупсик сняла трубку и прижала к голове, как это делала женщина.
– Алло? – воспроизвела она.
– Хочешь пососать мне хуй? – раздался на другом конце голос, затем распавшийся целой арией выдохов: – Охх, охххх. Хаххаххаххах. Нгнгнгнг. Сссссссс.
– Может быть, – ответила Пупсик этому шипению. – Как мне это сделать?
– Ссссс. Хаххах… Как?
– Ну да. Как? Как ядолжна пососать тебе хуй?
В трубке воцарилось краткое молчание.
– То есть, я открыта предложениям. Например, я могу пососать очень жестко, а потом, если хочешь, откусить.
В ухе Пупсика раздалось гнусавое нытье отбоя. Она пожала плечами и повесила трубку.
– Что это было? – спросила Ляси.
– Я думаю, какая-то разновидность земного секса, – ответила Пупсик. – Этот парень попросил меня пососать ему хуй.
– Четко, – ответила Ляси. – А что такое хуй?
– Еть меня, если знаю.
К телефонной будке подошел молодой квинслендец – только что с брисбенского автобуса.
– Вы закончили с телефоном? – вежливо поинтересовался он.
– Хочешь пососать мне хуй? – экспериментально осведомилась Пупсик.
Парень густо покраснел. Первым ему в голову пришло: да, хочу.
Вперед и на запад шагали девчонки. На углу Гайд-парка они столкнулись с парой консервативно облаченных коротко стриженных мормонских миссионеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Куда нахуй они подевались? – Ему хотелось только одного – необъяснимо, потому что любителем шерстяных мошонок он не был, нетушки, он настоящий мужчина, – нырнуть в «даксы» Первого и тщательнейшим образом поклоняться тому, что он там отыщет. Именно так он и поступил. – Как бы то ни было, – пробормотал он полчаса спустя, извлекая лобковый волос из зубов, – любая собственность – краденая, нет?
– Не останавливайся, – прошептал в ответ Первый.
Контакты с чужими могут быть прекрасны.
Девчонки тем временем убрали «Цапоматик» и с интересом принялись изучать картинку, напечатанную на прямоугольниках бумаги, которые теперь сжимали в руках. Именно картинка и привлекла их внимание с самого начала.
– Неплохо, – признала Бэби. – Очень даже миленько.
– Довольно улетно, – согласилась Ляси. – Такое несколько ретро.
На банкноте, которую они разглядывали, имелся рисунок телескопа ГОНИПИ в Парксе, что в аутбэке Нового Южного Уэльса. Пока девчонки его обсуждали, он систематически прочесывал всюхины каналы в поисках радиосигналов от внеземных цивилизаций. Ученые Паркса, разумеется, не осознавали, что внеземные цивилизации давно уже отказались от радио в пользу телевидения.
Глупенькие.
Но если бы они даже засекли подобные сигналы, тем бы уже исполнилось по крайней мере лет 150, а это гораздо старше даже, скажем, «Острова Гиллигана», или «Бобер разберется», или «Отсчета», или стариковских домашних костюмов, или Гэри Блеска, и, следовательно, они бы только потенциально опозорили ту внеземную цивилизацию, которая их когда-то испустила. Вполне представимо, что там, снаружи, существуют целые цивилизации, сидящие на своих планетах, обхватив эквиваленты голов эквивалентами рук и заливаясь той краской, которая представляет для них смертельный стыд, в ужасе перед тем днем, когда какой-нибудь другой разумной форме жизни выпадет случай перехватить то, что они столь опрометчиво вещали столько световых лет назад.
Девчонки рассовали украшенные купюры по карманам и сумкам и продолжили путь.
Путь их вел мимо небольшого скверика и большой больницы на Оксфорд-стрит, где земные мальчики стояли в дверях пабов, страстно пялясь на других земных мальчиков, а земные девочки сплетали в похоти пальцы друг с дружкой. Для данной улицы – ничего необычного. Немножко не в порядке было то, что упомянутые земные мальчики даже не замечали друг друга, пока не прошли наши чужие, а девочки до того считали себя натуралками.
Время от времени в дверных проемах девчонкам попадались знаки с розовыми треугольниками и словами «безопасная зона».
– Как вы думаете, это значит то же, что и на Нефоне? – нервно спросила Бэби.
– А что еще это может значить? – нахмурилась Ляси. – Может, «безопасная зона» тут означает, что они поставили какое-то защитное силовое поле. Но я и вообразить не могла, что до Земли добрались киборги с Серпентиса-49.
– Неужели во всюхе уже не осталось ни одного безопасного места? – покачала головой Бэби. – Я не хочу выглядеть андроидом-параноидом, но.
– Ебицкий ад, – сказала Пупсик. Печально известные трехсторонние киборги с двойной звезды Серпентис-49 даже Пупсика вводили в дрожь. – Ненавижу боргов.
– Они не так плохи, как боты, – ответила Бэби, стуча зубами. – По крайней мере, у них есть сердце.
– Ага, – парировала Пупсик. – Черное. Никогда не забуду, что они сделали с Мишель.
Можно подумать, кто-то из них в силах это забыть. Кверк не сказал правды – всей правды и ничего, кроме правды, – когда сообщил СОЧПИЗу, что нефонцы вывели только три гибрида. Еще была Мишель Мабелль, первый гибрид и самый дикий из всех. Когда капитан Кверк и прочие лидеры Кохорты досыта наелись ее диффчонскими бунтовскими выходками и приняли решение «закупорить» ее, они вызвали боргов. Бэби, Ляси и Пупсика заставили смотреть. Это было ужасно. К тому времени, как борги с нею покончили, Мишель была дрожащей развалиной, тенью своего былого «я», которая с тех пор носит лишь темно-синие и бежевые двойки, не видит необходимости грязно выражаться, после каждой еды моет посуду, а спать ложится только в тот час, который глупо именуется «разумным». Девчонки знали, что, если их когда-нибудь поймают, с ними случится то же самое – если не хуже. В конце концов, Мишель не угоняла космолетов.
У них не осталось времени на размышления о розовых треугольниках – их отвлек какой-то настойчивый звон. Происходил он из неуклюжего серебряно-оранжевого прибора, украшенного цифрами и перфорированного дырками и щелями. Он свисал со стенки прямоугольного стеклянного ящика. Ляси опознала его первой.
– Это машина времени Доктора Кто! – воскликнула она.
Рядом остановилась и уставилась на аппарат ухоженная пожилая дама.
– Ждете звонка? – спросила она. Чужие покачали головами. Женщина сняла трубку. – Алло? – Секунду спустя улыбка ее испарилась, и она грохнула трубку на место. – Ебицкая задница, – свирепо пробормотала она явно мужским голосом и: – Кхм, – прочистила горло. Голос поднялся на несколько октав. – То есть, дорогуша, нельзя же так относиться к дамам. – Обернувшись к Бэби, она проворковала: – Кстати, я обожаю твой прикид. Не в «Транс-Ранце», случаем, покупала? Я как раз искала что-то вот такое же. Нет? Ох, ну что ж. И собачка миленькая. Пока чао. – Послав им воздушный поцелуй, она ускакала на высоченных каблуках в сторону отеля «Олбери».
Дззззынннь. Дзззыыыннннь. Девчонки переглянулись. Пупсик сняла трубку и прижала к голове, как это делала женщина.
– Алло? – воспроизвела она.
– Хочешь пососать мне хуй? – раздался на другом конце голос, затем распавшийся целой арией выдохов: – Охх, охххх. Хаххаххаххах. Нгнгнгнг. Сссссссс.
– Может быть, – ответила Пупсик этому шипению. – Как мне это сделать?
– Ссссс. Хаххах… Как?
– Ну да. Как? Как ядолжна пососать тебе хуй?
В трубке воцарилось краткое молчание.
– То есть, я открыта предложениям. Например, я могу пососать очень жестко, а потом, если хочешь, откусить.
В ухе Пупсика раздалось гнусавое нытье отбоя. Она пожала плечами и повесила трубку.
– Что это было? – спросила Ляси.
– Я думаю, какая-то разновидность земного секса, – ответила Пупсик. – Этот парень попросил меня пососать ему хуй.
– Четко, – ответила Ляси. – А что такое хуй?
– Еть меня, если знаю.
К телефонной будке подошел молодой квинслендец – только что с брисбенского автобуса.
– Вы закончили с телефоном? – вежливо поинтересовался он.
– Хочешь пососать мне хуй? – экспериментально осведомилась Пупсик.
Парень густо покраснел. Первым ему в голову пришло: да, хочу.
Вперед и на запад шагали девчонки. На углу Гайд-парка они столкнулись с парой консервативно облаченных коротко стриженных мормонских миссионеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71