– Отвалите от меня! – воскликнул Кверк в отчаянии, отмахиваясь. – Подите прочь, мутанты!
Но это их только раззадорило.
– Обожаем, когда ты обзываешься! – хмыкнул один сириусянин.
– Если вы меня не отпустите, – рявкнул Кверк, – я не успею вовремя отклониться, и они совершенно точно нас засекут.
Сириусяне отстали от него быстрее, чем успеешь произнести «на запуск».
Бэби, Пупсик и Ляси репетировали каждый день в ньютаунском доме. Блюдце слишком превратилось в зоопарк – невозможно сосредоточиться. К тому же обрушилась чума Эболы. В заключение своего концерта в Сиднейском развлекательном центре Эбола Ван Аксель потряс своих поклонников объявлением, что остается в Австралии на неопределенный срок. Похоже, он определил своим постоянным местожительством район бассейна «Себела» и принялся ежедневно оставлять подношения красных роз у подножия водонапорной башни и писать на настиле у бассейна «Любю тя, Бэби» взбитыми сливками, мурлыча блюдцу романтические баллады.
Разумеется, в Ньютауне девчонки тусовались не только поэтому. Там они чувствовали себя совсем как дома. В Ньютауне у многих имелись замысловатые прически и зеленая кожа – особенно после забойной ночи. Но главным образом, девчонкам нравилось в Ньютауне потому, что там жили Их Любимые Земляне. Пупсик решила, что в иной жизни запросто могла бы стать вампиром. Ляси же наркотически крепко сблизилась с близнецами, которые, продолжая ее желать, всегда как-то умудрялись слишком филонить либо слишком обдолбаться, чтобы сделать по этому поводу хоть что-нибудь.
Что же до Бэби и Джейка, они продолжали ходить кругами, будто птицы, что никак не могут закончить брачный танец. Прошло уже сколько – три недели? Это что – пятидесятые? Бэби, которая совокуплялась с совсем посторонними людьми, едва успев отложить «Цапоматик», не могла себя заставить даже одарить Джейка приличным поцелуем.
Она пробовала разговаривать об этом с другими. Пупсик лаконично ответила, что про земных мальчиков у нее следует спрашивать в последнюю очередь. Ляси со своей стороны предложила соблазнить Джейка сама. В конце концов, напоминала она Бэби злорадно, это ей первой Джейк привил вкус к земным теложидкостям. Бэби же недвусмысленно дала понять, что если Ляси вздумает хоть пальцем тронуть Джейка, ей придется развязывать антенны на своей ебицкой шее.
Мало того – Джейк и Бэби превращались в наилучших корешей. Они постоянно тусили вместе, слушали музыку, хохотали и разговаривали обо всем, кроме своих чувств друг к другу.
Джейк с этими чувствами как-то начинал смиряться. Он уже признавал, что влю… э-э… короче, в нее с каждым днем. Он ее хотел больше, чем всех девчонок, с которыми когда-либо встречался. Ему даже как-то хотелось, решил он, ну как-то, в общем, это, мнэ, вы поняли, типа. В смысле, кэкгэцца, отношенчески-относительно. И если это случится, он даже готов будет задуматься об обязательствах.
Но все равно не мог заставить себя сделать шаг.
По крайней мере, в смысле музыки наблюдался какой-то прогресс. С проворством, которое несколько даже настораживало, девчонки собирали нехилый репертуар собственных песен. Играли они временами быстро и яростно, а в других номерах – соблазнительно медленно. Музыка их подпитывалась страстью, она была спонтанна, местами грубовата настолько, чтоб можно было говорить о свободе творчества, а в рок-мире это считалось хорошим свойством; но они ее так контролировали и синхронизовали, что музыку эту допустимо было назвать «тугой», а это в том же мире тоже недурственно. Голос у Бэби был подлинно хамелеонским. Он мог рычать из-под камня, а в следующую минуту – обретать цвет воздуха.
Но поистине экстраординарным было то, как музыка меняла форму в зависимости от желаний слушателя. Все ее слышали по-разному. Сатурна и Неба ощущали темную подспудность, капельку Мэрилина Мэнсона, «Сюзи и Баньши» или «Сестер Милосердия». Для Джейка и близнецов девчонки явно выходили в девчонской пайковой традиции «Л-7» или «Мочилова Бикини» с удовлетворительно гранджевыми штрихами, вроде зафузованных гитар и более чем намеком на металл. Джордж, чье знание жанра скорее склонялось к смутным представлениям, просто понимал, что они лучше «АББЫ», «Перекати-Камней» или той группы, как ее там, ну, в общем, где этот крендель Элвис. Игги же и Ревор понимали ее как тот уникальный постиндустриальный синтез гранджа-панка-пауэр-попа-кислотного-фанка под влиянием скейта и сёрфа, коим она и являлась.
– Курт Кобейн был прав, – вздохнул Торкиль, прослушав очередную новую песню. – Будущее рока – за женщинами.
Стояла суббота, и все они гостили в гостиной. Зазвонил телефон.
– Я возьму, – предложил Тристрам. – «Рокенролльный склад Двинутого Джо». Нет, ага, правильно попали. Э-э, а кто спрашивает? – Разговор слышали все. – Джулия? Давайте я посмотрю, тут он или нет.
К тому времени, когда Тристрам вернулся в комнату, Джейк успел накрыться подушкой.
– Я так понимаю, тебя тут нет? – уточнил Тристрам. Сатурна и Неба закатили глаза.
– Притом в крайней степени, – ответил Джейк из-под подушки. – Нет в степени умер или тяжело болен. Ушел гулять, возвращения не ожидается, в особенности – сюда.
Тристрам вернулся к телефону.
– Э, Джулия? Он только что вышел на минуточку. Передать ему, чтобы позвонил? Ага, без хлопот. Нет, я уверен, у него есть ваш номер. Да, не забуду. Ага, скажу.
В гостиной Тристрам стащил подушку с головы Джейка и хлопнул его ею по заднице.
Зазвонил телефон. Все посмотрели на Джейка.
– Хочешь, я возьму? – предложила Бэби.
– Э-э, нет, спасибо, – возразил тот, вспомнив, как она брала трубку в последний раз. – Я сам. – Он приподнял себя с дивана. – Ленивые ублюдки, – охарактеризовал он остальных. Телефон звонил уже в седьмой или восьмой раз. – Халло?
– Джейк. Спаситель.
– Тимтам. – То был Тим из «Умбилики». «Умбилика» должна была играть на разогреве у «Боснии» завтра вечером в «Сандо». Они замещали «Косолапых Копчухов», которые удалились на свои ежегодные каникулы в детокс.
– Я знаю, что все как бы в последнюю минуту, – начал извиняться Тим. – Но ты не знаешь кого-нибудь еще, кто мог бы завтра вас разогреть?
– Что случилось?
– Ох, ну как бы неловко говорить. Моя подруга на меня по-настоящему разозлилась.
– И? Что тут нового?
– Ну, в общем, она срезала мне все волосы, пока я спал.
– Это несколько подло. Хотя довольно-таки решает проблему «Металлики».
– И весь прикид ножницами покромсала.
– Правда, что ли? Драное смотрится хорошо.
– И раздолбала все наши инструменты.
– Улет. И что ты теперь будешь делать?
– Женюсь на ней.
Джейк убрал трубку подальше от уха и скорчил ей рожу – очень недоверчивую.
– H-да, на короткий срок – это нормально, – наконец изрек он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71