Ранним утром позвонил Костя, но ничего нового сообщить не собирался: все уже и так все знали.
- Я вижу, друг, учитель, что у тебя бессонница стала нормой.
- Можно подумать, что ты беззаботно храпел всю ночь…
- Не храпел… Тоже не спал, но ведь от этого не легче, Костя? Мои приезжают, не хотят больше жить одни… Просто не знаю, что делать.
- Придумаем. Грязнов спит? Или уже бдит в своей конторе?
- Побойся Бога, Костя, сегодня ж суббота всеобщий выходной. Я впервые отдыхаю в субботу, это ж такое счастье.
- Хватит отдыхать, скажи Грязнову, что я сейчас заеду, пусть заводит свою… "ауди", да?
- Это зачем?
- Приеду скажу.
Грязнов был смурной после вчерашнего происшествия. Они с Турецким, уже не сдерживая себя, основательно надрались и ни о чем не говорили.
- Чего надо? хмуро спросил он.
- Не знаю, какие-то Костины фантазии.
- А-а-а…
В руках у Меркулова были четыре пышные белые хризантемы. Сели без слов в машину Славы и поехали. Словно повторили последний путь их славной подруги…
Перед мостом Слава остановил машину, съехал на обочину, и на сам мост пошли пешком. Добрались до того места, где была вырвана из ограждения внушительная часть, а сейчас прогал временно затянули проволокой. Костя помолчал и положил рядом с ограждением свои хризантемы. Достал из кармана плоскую фляжку с коньяком, сорвал и бросил в воду золотистую пробку и, закинув голову, сделал глоток. Передал Грязнову. Славка отпил немного и протянул Турецкому. Саша просто вылил все оставшееся в горло и сунул фляжку в карман кожаной куртки.
Мимо бесконечным потоком двигались машины. Некоторые, увидев разрыв в ограждении, троих мужчин и хризантемы на бетоне, притормаживали, а один водитель даже дал протяжный гудок.
Костя кивал, словно китайский болванчик.
- А может, она просто не справилась с управлением? предположил Турецкий.Может, занесло, вон грязь-то, ошиблась маленько, а тут и… Он не закончил.
- Мать-начальница никогда не ошибалась, сказал Грязнов. Она подолгу сомневалась, базарила, гоняла всех кого можно, но… не ошибалась.
Не так уж, кажется, и давно покинул Константин Дмитриевич Меркулов это здание на Большой Дмитровке. Думалось, навсегда. И вот он снова входил в свой необъятный кабинет с массивным письменным столом, внушительным сейфом и огромной картой не разделенного еще СССР, соседствующей на темноватых обоях с подробным планом Москвы. Все было привычным, знакомым, но в то же время как бы чужим так, вероятно, чувствует себя человек, вернувшийся домой после долгой отлучки. Меркулов не успел даже освоиться, как открылась дверь и секретарша Валерия Петровна сообщила:
- К вам корреспондент газеты "Новая Россия". Хочет поговорить с вами о деле профессора Осмоловского.
- Только корреспондентов мне сейчас и не хватало! буркнул Меркулов. Пусть обратится в Мосгорпрокуратуру, они ведут следствие по этому делу.
Но Валерия Петровна продолжала стоять в дверях, на лице ее была легкая и словно бы ироническая улыбка.
- В чем дело? спросил Меркулов.
- Я подумала, что вы, может быть, все-таки захотите его увидеть.
- Не захочу! отрезал Меркулов. По правде сказать, есть только один, человек, которого я сейчас хотел бы видеть.
- Может, это как раз он и есть? спросила секретарша. Его фамилия Турецкий.
- Сашка?! радостно ахнул Меркулов. Конечно, зовите!
Но обозреватель газеты "Новая Россия" Александр Борисович Турецкий, не дожидаясь особого приглашения, уже вошел в кабинет. Это был бывший старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре России, старый друг, ученик и многолетний сотрудник Меркулова, уволившийся из Генпрокуратуры одновременно с Меркуловым и по тем же причинам. И он действительно был тем самым единственным человеком, которого Меркулов хотел бы сейчас видеть.
Они молча обнялись и некоторое время стояли рядом, оглядывая друг друга и охлопывая по плечам и спине.
Наконец Турецкий протянул руку ладонью вверх и попросил:
- Ключик, Константин Дмитриевич! От твоего сейфика.
- Никаких дел сегодня! возразил Меркулов. Я еще в свое кресло-то даже не садился.
- А никаких дел и не будет, пообещал Турецкий. Кроме одного неотложного.
Он извлек из меркуловского сейфа два пыльных стакана, протер их газетой, потом плотней прикрыл дверь кабинета и достал из кармана своей куртки фляжку "Смирновской":
- Это неотложное дело?
- Неотложное, согласился Меркулов. А теперь пойдем погуляем, предложил Меркулов, когда они без закуски, по-студенчески, приговорили содержимое фляжки.
- Пыльно на улице, лучше здесь посидим, попытался возразить Турецкий.
- Не так уж и пыльно. В скверике посидим. Весна. Часто ты смотришь на весну просто так не из кабинета? Вот и посмотришь.
Он сделал глазами знак: не спорь. Зачем-то взял со стола картонную папку с завязками и открыл дверь, выпуская Турецкого из кабинета.
Когда они расположились на скамейке Страстного бульвара, Меркулов начал разговор не сразу.
- Полезно все-таки иногда на некоторое время отойти от всех дел и взглянуть окрест таким вот широким, общим взглядом. Согласен?
- Не знаю. Ни разу у меня такой возможности не было. Разве что в отпуске.
- Неужели и сейчас не хватает времени? удивился Меркулов.
- Журналист как волк, его ноги кормят. Особенно если занимаешься уголовной хроникой.
- Ну и как ты себя чувствуешь в роли представителя "четвертой власти", то бишь прессы?
- Да так же, как и ты, наверное, чувствовал себя в роли юного пенсионера.
- А все-таки? - спросил Меркулов.
- Как форвард, которого тренер по собственному сволочизму отправил на скамью запасных. Не слишком приятное ощущение, признался Турецкий. А ты себя чувствовал разве не так?
- Примерно так же, кивнул Меркулов. И честно тебе скажу: сначала злоба душила. А сейчас говорю: спасибо. Было время о многом подумать. Как я понял, о деле профессора Осмоловского ты слышал?
- Еще бы!
- А теперь я буду говорить, а ты слушай и не перебивай. Вопросы задавать можешь. Итак, в 18.00 к профессору вошел какой-то посетитель и одновременно лаборантка ушла домой: она работает до шести.
- Откуда это известно? Что лаборантка ушла в шесть?
- Рассказала оперативникам ее подруга. Они встретились у выхода из НИИ. Значит, посетитель знал, что лаборантка его видела и может опознать. Вопрос первый: почему он не убил ее одновременно с профессором?
- Каким образом? спросил Турецкий. Значит, сначала нужно было убить ее, а потом идти к профессору? Не получается.
- Согласен, кивнул Меркулов. В 19.20 труп профессора обнаруживает уборщица и вызывает милицию. В 21.20 эта новость проходит по первому каналу телевидения. Вопрос второй: почему за это время убийца или убийцы не нашли лаборантку и не заставили ее замолчать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128