Но я ошибался. Марина отпустила «малыша» из губ, и пригрозила ему пальчиком:
- Хотя, малыш, я знаю, что у тебя хватит сил шалить с другими подружками
и не спать дома!
Она сказала «знаю»?! Что бы это значило?!
Но мысли мои пошли по другому течению, когда Марина еще раз поцеловала
моего «малыша» и села на него верхом со словами:
- Пусть твой папочка полежит и отдохнет! Мы сами поговорим с подружкой…
Марина долго качалась на мне. Мне захотелось взять ее по-другому, и я
поставил ее на колени. Затем лег на нее сверху. Возможно, я получил
хорошую разрядку с Наташей несколько часов назад, и теперь не
перевозбуждался, не чувствовал обостренно тесного контакта. Поэтому меня
хватило надолго. Когда я почувствовал скорый финиш, Марина содрогнулась
и застонала. Я понял, что она кончила. Я почувствовал это явственно и не
сомневался ни в чем. Боже мой, когда же это было в последний раз?! Ах,
Мариш, прости, что не всегда довожу тебя до этих райских ворот!
После этого я уже не сдерживал себя. Сделав движения более страстными и
быстрыми, через минуту кончил сам.
Я лег на спину рядом с Мариной и отдыхал. А она, сладко потянувшись,
положила на меня руку и начала нежно водить пальцами по моему члену и
волосикам на лобке.
- Ты сегодня чудо, Петенька! Спасибо тебе!..
От этого хотелось и взлететь до небес, и убить себя за недавнюю измену.
Мы прижались друг к другу и вскоре заснули.

***
Следующее утро на работе прошло как обычно, в суете. Разве что энергии
во мне было хоть отбавляй. Звонок Оксаны Владимировны перед самым обедом
был несколько неожиданным. Мы редко общались с ней по телефону. Как
правило, все вопросы решались с Зоей Алексеевной, стоявшей со мной в
одном ранге.
- Петр Михайлович! – голос Оксаны Владимировны был веселым и даже
несколько озорным, но почему-то теперь я уже не удивлялся неожиданным
проявлениям этой прежде строгой деловой женщины, - Тут меня Наталья с
утра осаждает! Кается, грозится, плачется – делает все, чтобы спасти
Вас! Признаться, это необычно для нее. Я даже зауважала ее!
Оксана Владимировна звонко засмеялась. Действительно, я и сам не ожидал
от Наташи таких поступков.
- Сколько я не объясняю ей, что все в порядке, она не может в это
поверить! – голос Оксаны Владимировны приобрел серьезные тона, - Самое
глупое и опасное, что она хочет сделать, так это пойти к дяде и воевать
за Вас! Объясните же ей, что этого ни в коем случае не надо делать, что
Анатолий Николаевич не будет в курсе.
Ах, Наташа! Теперь настала ее очередь поражать меня. Надо было срочно
позвонить ей.
- Наташа, здравствуй! Нам надо срочно поговорить!
- Петр Михайлович? Здравствуйте! – с наигранной сухостью ответила она,
так как в ее комнате работало еще трое женщин-коллег, - Ваш проблемный
документ я завизирую у директора…
Блин, конспираторша чертова!
- Никаких виз, Наташа! Не вздумай! Загляни лучше ко мне!
- Хорошо, Петр Михайлович!
Наташа вполне могла зайти ко мне в кабинет по служебным делам. Хотя это
случалось редко.
Я посмотрел в окно и увидел сотрудников фирмы, уходящих на обеденный
перерыв. Самому обедать совсем не хотелось.
- Здравствуй, Петенька! Ты не переживай, если Оксана Владимировна
все-таки доложит обо всем дяде, то я… - прямо с порога начала
возбужденно и быстро говорить Наташа.
- Наташенька! – прервал я ее, - Не переживай! Все нормально! И не
вздумай ходить к Анатолию Николаевичу, иначе он именно от тебя обо всем
и узнает!
Она удивленно посмотрела на меня и радостно воскликнула:
- Значит, Оксана Владимировна все-таки смилостивилась над нами? Это же
здорово! Это же чудо какое-то!
Наташа, разумеется, посчитала, что именно ее хлопоты заставили
передумать Оксану Владимировну сообщать обо всем директору. Я ее не
переубеждал.
- Все уже на обед разошлись, - сообщила Наташа, взглянув на окно, и
лукаво заулыбалась.
Затем, покачивая бедрами, прошла к двери. Но не вышла из кабинета, а
быстрым движением заперла замок изнутри. Ох, не хватало еще прямо тут,
на рабочем месте!
- Наташа, ты что? Ты думаешь прямо здесь?.. – возмущался я, когда она
приближалась ко мне.
Но все слова протеста куда-то улетучились, как только она села передо
мной на корточки и прижалась лицом между моими ногами. Я чувствовал, что
очень хочу ее. И хочу прямо здесь. Снова опасная игра. А если опять
попадемся? Даже если не попадемся сейчас, то все равно потом это будет
происходить регулярно. Сколько ниточке не виться...
- Наташенька! Здесь не место, пойми же ты!
- А ты работай и не обращай на меня внимания, - тихо заговорила она,
расстегивая мои брюки, - Я залезу к тебе под стол, обласкаю тебя… Я буду
твоей секретаршей на часик. У тебя же нет секретарши? Ты читай свои
документы, пиши, пей кофе. А я… Ах! - она вытащила мой член и с
нескрываемым наслаждением взяла его в рот.
- Наташенька, - я тихо продолжал уговаривать ее, - Я же женатый, вечно
занятый, на виду… Столько парней кругом! Любой из них ради тебя смог бы
горы перевернуть!
Я возбудился, я сильно хотел ее. И говорил очень неуверенно.
- Петенька, не переживай, я не претендую ни в твои жены, ни даже на твою
постоянную любовницу. Сейчас мне хорошо с тобой! Но ведь и ты хочешь меня?
- Да, хочу… Но я же груб с тобой! – перед тем, как утонуть, я нехотя
зацепился за последнюю соломинку.
Но Наташа дала понять, что раскусила меня:
- Ты просто хочешь выглядеть грубым, чтобы я отстала от тебя. А мне это
очень понравилось! Мне надоели вечно услужливые джентльменчики! Подыграй
мне, Петенька, будь груб со мной!
С этими словами она начала спускать с меня брюки. Я не сопротивлялся, и
даже привстал, чтобы она смогла сделать это. Затем откинулся в кресле.
Наблюдая за блондинкой под моим столом, наслаждался ее изощренными
оральными ласками. Наташа расстегнула блузку, вытащила из бюстгальтера
свои груди и иногда то сжимала член между ними, то водила головкой по
соскам. Я весело подумал, что, действительно, мог бы сейчас говорить по
телефону, читать что-нибудь и даже пить кофе, пока она мастерски делает
свое дело.
Наташа стала моей стопроцентной любовницей. Может быть, у меня и были
какие-либо сомнения по поводу развития наших отношений в будущем, был
страх из-за возможной их огласки, но теперь при одной мысли о Наташе я
начинал думать не головой, а своим глупым членом. В конце концов, при ее
внешних данных, при ее красоте она была редким и большим призом для
любого мужчины.
Мне хотелось войти в нее. Я начал молча приподнимать ее из-под стола, но
вспомнил, что ей нравится мое бесцеремонное обращение с ней. Я сдвинул в
сторону бумаги на столе, отъехал на кресле немного назад и тихо сказал ей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18