Сможем ли мы так же говорить и в
будущем? Не будем ли чувствовать неловкости друг перед другом за нашу
откровенность сегодня?
Марины не было дома. Скорее всего, опять пошла к своей подруге. Я принял
душ, надел халат на голое тело и сел смотреть телевизор. Жена пришла
домой через час.
- Ты что, подогреть ужин себе сам не можешь? – возмутилась она, заметив,
что я не поужинал после работы.
- Мариш, я съел два куска пирога и больше не хочу есть.
- Совсем без горячего что-ли? Ну ладно, как хочешь. Как на работе дела?
- Все нормально…
Обычный вопрос, обычный ответ. Мы уже настолько привыкли, что временами
относились друг к другу как к домашнему интерьеру. Марина делала свои
дела, я свои, пересекаясь на обсуждении каких-либо бытовых событий в
нашей жизни.
Я просмотрел от скуки какой-то ширпотребный боевик, пока Марина
хозяйничала на кухне и гладила белье. Затем, пожелав ей спокойной ночи,
я пошел спать чуть раньше обычного. Мне просто хотелось полежать в
спальне и вспомнить события уходящего дня.
Я вспомнил вопрос Оксаны Владимировны о моем отношении к возможной
измене жены. Временами я задавал себе этот вопрос – а как же я
отреагирую, если вдруг узнаю, что это произошло? И где начинается
измена? Когда она проводит вечер с мужчиной в кафе, когда обнимается с
ним, целуется, или уже когда у них наступает интимная близость в
постели? Самым неприятным был бы секс, остальное казалось неприятным
только как прелюдия к нему. Хотя я с иронией пытался понять для себя,
почему прикосновение чужих мужских рук к моей жене не вызвало бы во мне
столько негативных чувств, сколько прикосновение чужого члена. Глупо,
конечно… Но ведь, по логике, что в этом особенного? В чем разница? Ну,
вошел член, вышел. И если это все, то в чем же проблема? Почему это так
неприятно, даже если, к примеру, буду знать, что Марина больше никогда
не увидит своего любовника и останется моей прежней Мариной?
Вообразив, как чей-то член проникает в лоно моей жены, я почувствовал
какую-то неприятную, но сладкую боль внутри себя. Я решил отвлечься от
этих мыслей и начал вспоминать о Наташе.
В этот раз с ней все было ярче и контрастнее, чем в прошлый раз на
вечеринке. Я вспоминал изумительный минет, ее стоны, вторжение в ее
попку. И возбудился. Жена в это время обсохла после вечернего душа,
вошла в спальню и села на краешек кровати, расчесывая волосы.
Мы настолько привыкли друг к другу, что секс между нами происходил
нечасто – два, а то и один раз в неделю. Как правило, без особенных
прелюдий и фантазий. Я понимал, что не удовлетворяю жену, но просто не
находил в себе сил и вдохновения как-то оживить нашу сексуальную жизнь.
Марина тоже не проявляла особой активности.
Я перекатился к ней поближе, обнял за талию, полез под полы ее халатика
и провел ладонью по бедру, от колена до самой промежности.
- Ого! Мы что, сегодня не устали? – съехидничала Марина, не понимая, что
подобные ее колкие замечания далеко не вдохновляют меня.
Промолчав в ответ, я убрал свои руки от нее. Но несколько неожиданно для
себя спросил ее:
- Мариш! А у тебя бывает желание… изменить мне? Бывает желание секса с
кем-нибудь?
Мне показалось, что Марину слегка передернуло. Затем она удивленно
обернулась ко мне и посмотрела мне в глаза.
- Ты что это вдруг? А у тебя самого не бывает такого желания?
Я порадовался, что спросил ее о желании изменить, а не о том, изменяла
ли она мне до сих пор. Иначе на встречный вопрос мне пришлось бы врать.
А сейчас я мог позволить себе признаться:
- Ну, Мариш… Желание секса с хорошенькой женщиной – это естественная
природа любого мужчины, - уклончиво отвечал я, намеренно упоминая только
про секс, а не измену, - Я тут не исключение, разумеется… Но я тебя
первый спросил!
Марина усмехнулась с серьезным видом, отвернулась, продолжая поправлять
свои волосы, и не глядя на меня, ответила в моем же стиле:
- И я, как и любая нормальная женщина, хочу хорошего секса!
Ее ответ был еще более уклончивым – она просто хочет нормального секса.
Это не значит, что обязательно с другим мужчиной.
- А все-таки, Мариш… Ты же понимаешь, о чем я спросил. У тебя бывает
желание близости с кем-нибудь кроме меня?
Мариша сбросила свой халат, легла со мной рядом. Глядя в потолок,
ответила новым вопросом:
- А как бы ты отреагировал, если бы узнал, что я изменяю тебе?
- Не знаю… Я только знаю, что не удовлетворяю тебя. Можешь не
успокаивать мое самолюбие, все как есть, так и есть. Далеко не был бы
рад твоей измене… Но я бы, наверное, понял тебя.
Марина быстро приподнялась надо мной и, глядя удивленными и серьезными
глазами, спросила:
- Ну-ка, Петенька, что с тобой происходит? Я ж тебя знаю! Ты что,
пытаешься благородно позволить мне изменить в ответ?
Я старался выдержать ее взгляд, но не находил никаких слов. Напряжение
длилось всего несколько секунд. Затем в ее глазах заблестели озорные
огоньки. Она, хитро улыбаясь, потянулась к моему члену. Потом резко
откинула одеяло, приблизилась к моему слегка возбужденному дружку внизу,
взяла его за основание обоими руками, поцеловала и начала «сюсюкать»
его, как младенца:
- Так-так, малыш! У-ти какой красивый, какой оживленный! Ну-ка,
расскажи, а не нашел ли ты себе подружку где-нибудь на соседней
песочнице? Ах, молчишь? Ну, все равно, я тебя люблю, красавец ты мой, -
она снова поцеловала «малыша» в своих руках.
Такого раньше Марина не вытворяла. Я с улыбкой слушал ее «беседу», хотя
упоминание о «подружке» вызвало некоторый холодок в спине. От поцелуев
Марины мой член начал напрягаться.
- А где у тебя сердечко? Здесь? – Марина коснулась язычком моих
персиков, - Нет, наверное, это ниже пояса… А здесь? – она провела
язычком по всему стволу, - Наверное, все-таки на груди, как у всех, - и
ее язычок начал массировать область возле уздечка.
Мне было и приятно, и весело слушать ее. «Малыш» в ее руках тоже не
остался безучастным.
- Ах, ты, шалун! Спать не хочешь совсем? Ой-ой, какие мы важные господа,
выпрямились, головушку приподняли… Не устал, значит? Можешь на ногах
стоять? Тогда все хорошо! Не было у тебя подружки с соседней песочницы!
Тогда ты знаешь, что твоя вечная подружка тебя всегда ждет! – с этими
словами она погрузила своего любимца рот и начала ласкать его.
Ах, Марина! Как и многие женщины, она полагала, что если бы я переспал с
другой, то сейчас бы не хотел ее. При нечастой нашей близости она
думала, что мне надо «созреть» на голодном пайке хотя бы за пару дней,
чтобы возжелать ее. Она не догадывалась, что новая женщина – это новые
сексуальные подвиги. Не знала, что новые ощущения могут попросту
стимулировать, оживить сексуальные токи мужчины, и тогда он будет
активней не только с любовницей, но и со ставшей привычной за многие
годы женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
будущем? Не будем ли чувствовать неловкости друг перед другом за нашу
откровенность сегодня?
Марины не было дома. Скорее всего, опять пошла к своей подруге. Я принял
душ, надел халат на голое тело и сел смотреть телевизор. Жена пришла
домой через час.
- Ты что, подогреть ужин себе сам не можешь? – возмутилась она, заметив,
что я не поужинал после работы.
- Мариш, я съел два куска пирога и больше не хочу есть.
- Совсем без горячего что-ли? Ну ладно, как хочешь. Как на работе дела?
- Все нормально…
Обычный вопрос, обычный ответ. Мы уже настолько привыкли, что временами
относились друг к другу как к домашнему интерьеру. Марина делала свои
дела, я свои, пересекаясь на обсуждении каких-либо бытовых событий в
нашей жизни.
Я просмотрел от скуки какой-то ширпотребный боевик, пока Марина
хозяйничала на кухне и гладила белье. Затем, пожелав ей спокойной ночи,
я пошел спать чуть раньше обычного. Мне просто хотелось полежать в
спальне и вспомнить события уходящего дня.
Я вспомнил вопрос Оксаны Владимировны о моем отношении к возможной
измене жены. Временами я задавал себе этот вопрос – а как же я
отреагирую, если вдруг узнаю, что это произошло? И где начинается
измена? Когда она проводит вечер с мужчиной в кафе, когда обнимается с
ним, целуется, или уже когда у них наступает интимная близость в
постели? Самым неприятным был бы секс, остальное казалось неприятным
только как прелюдия к нему. Хотя я с иронией пытался понять для себя,
почему прикосновение чужих мужских рук к моей жене не вызвало бы во мне
столько негативных чувств, сколько прикосновение чужого члена. Глупо,
конечно… Но ведь, по логике, что в этом особенного? В чем разница? Ну,
вошел член, вышел. И если это все, то в чем же проблема? Почему это так
неприятно, даже если, к примеру, буду знать, что Марина больше никогда
не увидит своего любовника и останется моей прежней Мариной?
Вообразив, как чей-то член проникает в лоно моей жены, я почувствовал
какую-то неприятную, но сладкую боль внутри себя. Я решил отвлечься от
этих мыслей и начал вспоминать о Наташе.
В этот раз с ней все было ярче и контрастнее, чем в прошлый раз на
вечеринке. Я вспоминал изумительный минет, ее стоны, вторжение в ее
попку. И возбудился. Жена в это время обсохла после вечернего душа,
вошла в спальню и села на краешек кровати, расчесывая волосы.
Мы настолько привыкли друг к другу, что секс между нами происходил
нечасто – два, а то и один раз в неделю. Как правило, без особенных
прелюдий и фантазий. Я понимал, что не удовлетворяю жену, но просто не
находил в себе сил и вдохновения как-то оживить нашу сексуальную жизнь.
Марина тоже не проявляла особой активности.
Я перекатился к ней поближе, обнял за талию, полез под полы ее халатика
и провел ладонью по бедру, от колена до самой промежности.
- Ого! Мы что, сегодня не устали? – съехидничала Марина, не понимая, что
подобные ее колкие замечания далеко не вдохновляют меня.
Промолчав в ответ, я убрал свои руки от нее. Но несколько неожиданно для
себя спросил ее:
- Мариш! А у тебя бывает желание… изменить мне? Бывает желание секса с
кем-нибудь?
Мне показалось, что Марину слегка передернуло. Затем она удивленно
обернулась ко мне и посмотрела мне в глаза.
- Ты что это вдруг? А у тебя самого не бывает такого желания?
Я порадовался, что спросил ее о желании изменить, а не о том, изменяла
ли она мне до сих пор. Иначе на встречный вопрос мне пришлось бы врать.
А сейчас я мог позволить себе признаться:
- Ну, Мариш… Желание секса с хорошенькой женщиной – это естественная
природа любого мужчины, - уклончиво отвечал я, намеренно упоминая только
про секс, а не измену, - Я тут не исключение, разумеется… Но я тебя
первый спросил!
Марина усмехнулась с серьезным видом, отвернулась, продолжая поправлять
свои волосы, и не глядя на меня, ответила в моем же стиле:
- И я, как и любая нормальная женщина, хочу хорошего секса!
Ее ответ был еще более уклончивым – она просто хочет нормального секса.
Это не значит, что обязательно с другим мужчиной.
- А все-таки, Мариш… Ты же понимаешь, о чем я спросил. У тебя бывает
желание близости с кем-нибудь кроме меня?
Мариша сбросила свой халат, легла со мной рядом. Глядя в потолок,
ответила новым вопросом:
- А как бы ты отреагировал, если бы узнал, что я изменяю тебе?
- Не знаю… Я только знаю, что не удовлетворяю тебя. Можешь не
успокаивать мое самолюбие, все как есть, так и есть. Далеко не был бы
рад твоей измене… Но я бы, наверное, понял тебя.
Марина быстро приподнялась надо мной и, глядя удивленными и серьезными
глазами, спросила:
- Ну-ка, Петенька, что с тобой происходит? Я ж тебя знаю! Ты что,
пытаешься благородно позволить мне изменить в ответ?
Я старался выдержать ее взгляд, но не находил никаких слов. Напряжение
длилось всего несколько секунд. Затем в ее глазах заблестели озорные
огоньки. Она, хитро улыбаясь, потянулась к моему члену. Потом резко
откинула одеяло, приблизилась к моему слегка возбужденному дружку внизу,
взяла его за основание обоими руками, поцеловала и начала «сюсюкать»
его, как младенца:
- Так-так, малыш! У-ти какой красивый, какой оживленный! Ну-ка,
расскажи, а не нашел ли ты себе подружку где-нибудь на соседней
песочнице? Ах, молчишь? Ну, все равно, я тебя люблю, красавец ты мой, -
она снова поцеловала «малыша» в своих руках.
Такого раньше Марина не вытворяла. Я с улыбкой слушал ее «беседу», хотя
упоминание о «подружке» вызвало некоторый холодок в спине. От поцелуев
Марины мой член начал напрягаться.
- А где у тебя сердечко? Здесь? – Марина коснулась язычком моих
персиков, - Нет, наверное, это ниже пояса… А здесь? – она провела
язычком по всему стволу, - Наверное, все-таки на груди, как у всех, - и
ее язычок начал массировать область возле уздечка.
Мне было и приятно, и весело слушать ее. «Малыш» в ее руках тоже не
остался безучастным.
- Ах, ты, шалун! Спать не хочешь совсем? Ой-ой, какие мы важные господа,
выпрямились, головушку приподняли… Не устал, значит? Можешь на ногах
стоять? Тогда все хорошо! Не было у тебя подружки с соседней песочницы!
Тогда ты знаешь, что твоя вечная подружка тебя всегда ждет! – с этими
словами она погрузила своего любимца рот и начала ласкать его.
Ах, Марина! Как и многие женщины, она полагала, что если бы я переспал с
другой, то сейчас бы не хотел ее. При нечастой нашей близости она
думала, что мне надо «созреть» на голодном пайке хотя бы за пару дней,
чтобы возжелать ее. Она не догадывалась, что новая женщина – это новые
сексуальные подвиги. Не знала, что новые ощущения могут попросту
стимулировать, оживить сексуальные токи мужчины, и тогда он будет
активней не только с любовницей, но и со ставшей привычной за многие
годы женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18