Таврония казалась взволнованной: перебирала тонкими, будто точеными копытами и резко вскидывала голову, увенчанную витым рогом. Варвар откровенно любовался ею. Более совершенного существа ему видеть не приходилось.
"Тревога гложет меня, — сказала Таврония. Слова ее беспокойным колокольчиком зазвенели в голове киммерийца, и Конан весь сжался в комок. — Неужели вы, Стражи, этого не чувствуете?"
— Как не чувствовать? — сказал Андор, чуть заметно пожав плечами. — Равновесие смещено. Если не сорвать Цветок, может случиться непоправимое, а этот глупый человек…
"Я не о том, — нетерпеливо ударила копытом о землю Таврония. — Неподалеку отсюда вершится запретное!"
— Что? Колдовство? Рядом с лесом?! — молчавшие спутники Андора вдруг заговорили все сразу, и в их голосах звучало не то что волнение, а чуть ли не ужас.
Андор страшно побледнел. Его красивое лицо исказилось.
— Это Гонза, — махнул рукой Конан.
— Гонза? Он маг? — как-то отстранено спросил Андор. Глаза его смотрели куда-то сквозь киммерийца, на лбу выступили крупные капли пота.
— Ну да. Он шел вслед за мной всю дорогу, а вместе с ним — дюжина бродяг. Вас же больше, чего бояться?
— Ты не понимаешь, — один из Стражей мягко коснулся длинными, тонкими пальцами плеча варвара. — Мечи тут не решат ничего. Применять магию рядом с Цветком, в такой момент — значит настежь распахнуть Дверь, сделать проход в этот Мир свободным для существ, обитающих Вовне, кошмарных порождений Мрака и Темных Бездн! Чем сильнее колдовство, тем сильнее ответная магия Цветка. Последствия этого просто невозможно представить…
— Нет такого чудовища, которому пришлась бы по вкусу добрая сталь! — упрямо сказал Конан. — Нескольких тварей я уже встретил сегодня утром!
— Скольких ты видели? Троих? Четверых? Десяток? В открытую Дверь их могут хлынуть тысячи!
Андор вдруг резко вскинул руки над головой.
— Андор, нет! — крикнула Таврония, одним прыжком оказываясь радом со Стражем. — Не хватало еще, чтобы и ты…
Внезапно стало темно, затем снова посветлело, да так, что Конан, вскрикнув, прикрыл глаза рукой. И снова заклубилась багровая тьма. Киммериец не сразу понял, что кроваво-красный свет исходил от вспыхнувшего алым огнем Цветка.
Лица аренджунских головорезов стали серыми от ужаса. Они стояли тесным кругом, взявшись за руки. В центре круга, раскачиваясь, стоял Гонза, торопливо бормочущий последние слова заклинания. Разбойники, не боявшиеся ни огня, ни воды, ни мечей, ни стрел, ни виселицы, испытывали животный страх перед магией, недоступной их слабым умам.
— Не бойтесь ничего, — напутствовал их Гонза. — Сейчас мы перенесемся за три или четыре лиги отсюда. Там будут… люди, и другие существа, похожие на людей… Неважно! Мы появимся неожиданно, они, кажется, Не заметили моего вмешательства. Убивайте всех! Об остальном не заботьтесь! Когда мы победим, вы станете богатыми людьми. А тебе, Соркат, представится возможность сразиться с Конаном, хе-хе! Желаю удачи!
Гонза избрал кратчайший путь — он лишь чуточку изменит пространство и переправит всех их на поляну. И мощное заклинание, доступное немногим в этом мире, было им произнесено…
Конана спасла только скорость, с которой варвар отпрянул в сторону, иогда меч непонятно откуда взявшегося бородача, коротко блеснув в мерцающем свете Цветка, устремился к его горлу. Через мгновение бородач уже опускался на землю с расколотым черепом: киммериец не успев не удивиться, не вообще подумать о чем-либо, нанес ответный удар. Брызги крови попали на лицо варвара, на белоснежную шкуру Тавронии и оросили лепестки Цветка.
— Не-е-ет! — не своим голосом закричал, увидевший это Андор. И без того огромные глаза Стража еще больше распахнулись от ужаса.
Он вцепился скрюченными пальцами в свои прекрасные волосы и сделал шаг к Цветку.
Это был последний шаг в его жизни. Соркат ударил Стража мечом в спину, и Андор умер мгновенно.
Гонза рассчитал верно: несмотря на численное превосходство Бессмертных, исход схватки был предрешен. Появление вооруженных до зубов опытных и умелых разбойников было слишком внезапным — через несколько мгновений половина Стражей полегла на залитую кровью, истоптанную траву, остальные едва ли долго могли бы противостоять стремительному натиску.
Над бездыханным телом Андора, в двух шагах от Цветка неподвижно застыли колдун и Таврония. На них никто не обращал внимания, да и они не смотрели друг на друга.
— Кровь на Цветке, — потрясенно шептал Гонза. — Кровь…
— Это конец, — как эхо отозвалась единорог. Для них двоих схватка, еще кипевшая вокруг, уже не имела значения.
Тем временем трое оставшихся живых Стража во главе с киммерийцем бросились в отчаянную атаку на разъяренных головорезов. Одним ударом Конан расправился сразу с двумя врагами, перепрыгнул через их тела и оказался лицом к лицу с Соркатом.
— Киммерийский щенок! — бросил тот в глаза юному варвару.
Зингарская ламира метнулась вперед с быстротой атакующей кобры. Как ни ловок был киммериец, но отразить удар, нанесенный умелой рукой аренджунца, не успел. Клинок прочертил на груди варвара глубокую борозду.
Но Конан этого не заметил. Его тяжелый меч поднялся вверх и через миг — упал прямо на подставленную противником шпагу. Соркат успел защититься и снова атаковал, отведя меч киммерийца легким движением. Вор был весьма искушен в смертоносной игре клинков. Но и Конан, помимо силы и ловкости, немало на своем коротком еще веку преуспел в искусстве ведения боя. Следуя за движением своего меча, он сделал полный оборот с коротким шагом к противнику, и ламира Сорката прошла мимо цели. А в следующий миг меч с хрустом погрузился в открытую грудь аренджунца.
И тут тяжелый удар сотряс землю. Почва вздыбилась, лес застонал. На ногах не удержался никто. Живые вперемежку с мертвыми мгновенно оказались в общей куче, где бессильно барахтались, отчаянно пытались встать на ноги или хотя бы отползти в сторону. Новые толчки валили людей на землю. Потом удары сменились мелкой дрожью, будто всю землю охватил озноб.
Вспыхнул яркий свет, совсем не похожий на солнечный. Весь мир сжался до размеров цветочной поляны и в этом мире, залитом мерцающим могильным сиянием, жутким черным пятном вспухло то, что еще недавно Бессмертные с благоговением называли Цветком — творением Высших Сил.
Оставшиеся в живых люди и Стражи ворочались в кровавой куче изрубленных тел — избитые, растерянные, раздавленные животным страхом. Сжимая в руке эфес, варвар встал на ноги и с ужасом посмотрел на Цветок, вернее на то, чем он стал.
Лепестки почернели, как сажа, став абсолютно, неестественно темными. Они шевелились, двигались в каком-то странном завораживающем танце, то удлиняясь, то вдруг опадая, но все же неуклонно разрастались, заметно увеличиваясь в размерах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14