Расчищала место, куда собиралась вернуться. А прежде сбежала… погоди. Покушалась не Каланда! Покушалась сестра! Значит, Каланды здесь нет. Каланда не стала бы убивать дочь, которую некогда и пальцем не тронула, предпочла исчезнуть сама. Это та самая девица под личиной.
Это она расчищает место.
Девица из свиты леди Корвиты Клест.
Странное имя – Корвита. Не найльское, не альдское. И даже не драконидское. Андаланское, скорее. От слова «корво» – ворон.
Вороненок!
Корвита – это вороненок!
Бред старой кликуши Райнары, забывшей, что потеряла гения, и поэтому все-таки волшебницы, искалеченной, слабой, безумной – но волшебницы.
«Ворон чернокрылый. Гладкое перо, бойкий нрав, коварный ум. Хитрый ворон, не подлетающий близко. Чернокрылый ворон, что сидит высоко на дереве и смотрит, как охо т ники идут по следу. Погибнет лев, на след встанет волк. Погибнет волк – выйдет ш а кал…»
Последняя часть головоломки встала на место – у меня аж зубы лязгнули.
Какая же я дура! Ну что мне стоило узнать имя найгертовой невесты еще там, в Амалере? Всего-то надо было – услышать это имя: Корвита.
Хол-л-лера! Мораг к ней ушла!
Я бросилась к двери, затрясла ее, забарабанила:
– Откройте! Выпустите меня!
Мораг… может, ее уже убили… Пропасть! Пропасть!
– Откройте-е-е!
Окно. Второй этаж, высоковато, но во дворе кто-нибудь есть, выпустят меня… обдирая ногти, распахиваю ставни.
Холодный ветер с запахом дыма швыряет в лицо звонкий мальчишечий вопль:
– … чтоб мне лопнуть, сама ведьма амалерская! Принцесса! Там така драка, у Строгача во дворе, страсть! Катина, тащи баклаги с квасом, господа как подерутся, так завсегда пить хочут!
Внизу, в темном квадрате двора, мальчишка нетерпеливо подпрыгивает и размахивает факелом. Тень его дико скачет по земле и по стенам.
– Кати-ина! Поворачивайся, квашня, Филик к своим побежал!
Подобрав подол, я неловко залезаю на узкий подоконник. Присаживаюсь на корточки, прищуриваюсь на мальчишку так, что огонь его факела размазывается пятном, облекая рыжим ореолом всю фигуру с головы до ног.
Внизу скачет и мяучит пушистый от сияния огненный клубок. К нему спешит второй клубок, побольше. В убогих коробках из мертвой древесины прячутся пламенные колобки – большие, маленькие, очень большие, очень маленькие… много.
Нет, Ската. Нам нужны не они.
Нам нужно другое. Не такое, как они. Оно отличается от них. Не знаю, какое, но другое.
В лабиринтах пергаментных стен, в шалашиках из мусора и пепла, среди паутины и пленок кишат, шевелятся рои огненных светляков. Пересыпай их в руках как угольки, радуйся теплу, пей живительный жар.
Нет. Нам нужно другое.
Какое?
Другое.
Полетели. Я покажу.
Глава 36
О потерях
Словно осиное гнездо. Человечий город – осиное гнездо в сером многослойном ворохе улиц, крыш, стен и дворов. Бумажные соты, набитые горящими углями – странно что не вспыхивают. Но угольки просвечивали не через каждую стену, только сквозь мертвое дерево и прочую шелуху. Камень не пропускал живого сияния, и обожженая глина на крышах тоже.
Небо обложено тучами, мутно-зеленое, фосфоресцирующее как болото. К полуночи начнется дождь, а сейчас воздух был липким, стоячим и пах горькой влагой и сладким тленом.
Поднявшись повыше, я сразу углядела скопище огненных ос у большой каменной коробки. Осы толклись на улице у входа и во дворе, и жужжали сердито.
Кажется, драка происходила именно здесь, но уже закончилась. С соседней крыши я рассмотрела алые ауры людей у ворот. По моим соображениям, аура Мораг должна была быть несколько иной, эту инаковость я отчетливо видела глазами Эрайна. Я различала внизу десяток людей, лошадь, которую вели через двор, и пару собак, крутящихся под ногами, но это оказались обыкновенные люди, лошади и собаки. Мораг, если и была тут, куда-то делась.
Она в одиночку пыталась прорваться в дом. Силой. Что на нее нашло? А то и нашло: разыскивая девицу по моему описанию, она узнала, что это и есть леди Корвита Клест. Невеста обожаемого Герта. Вот и взбеленилось наше высочество до полного умопомрачения.
Плохо дело. Мораг или ранена, или попала в лапы сестренки. Или то и другое.
Большой дом, почти все окна светятся – он до отказа набит гостями. Позаглядываем-ка мы в окошки. Надо бы поаккуратней, но люди редко смотрят вверх.
Взмах крыльев – улица с горстью углей на дне поворачивается подо мной, навстречу летит седая непроглядная стена, расчерченная мертвым деревом фахверка. Второй этаж, карниз, рама окна. Сквозь слюду и доски ставен видны три рыжих колобка – два по правую руку, один по левую, в глубине комнаты. Люди как люди.
Второе окно, та же комната. Третье окно – двое. Неподвижно сияют каждый в своем углу. Четвертое. Опять двое, и оба у самого окна, а окно раскрыто. Осторожно перепархиваю за угол, стараясь не показаться им на глаза. Не заметили.
Ряд окон в торце дома. Первое окно. Двое в глубине комнаты. Следующее…
Стоп!
В пламенном коконе одного из людей четко виднеется темное зерно. Сердце мрака. Семя асфодели.
Затаив дыхание, смотрю. Окно не закрыто ставнями, сквозь частый переплет гляжу на окутанные жаром человечьи фигуры. Если смотреть внимательно, можно даже разглядеть черты лиц.
Женщина. Эта, с черным семенем внутри – женщина. Не совсем семя – пятно очень темной тени пульсирующее где-то на уровне ключиц, сгусток маслянистой сагайской туши с размытым, плывущим краем, выбрасывающий дымные щупальца в горло, в живот, в обе руки.
Рядом – мужчина, немолодой, услужливо кланяющийся. Женщина подходит к столу, открывает коробку, похожую на маленький гробик: мертвое дерево и мертвая кожа. Внутри полно разноцветных игрушек. Прислушиваюсь: мяуканье голосов, дыхание вмурованных в стены камней, шепот пленок-приживал, посвист и щелканье крохотных обитателей балок и перекрытий.
– Завтр… а ве…чер… ом… – говорит женщина, голос ее проваливается в паузы, тянется, провисает. – Вин… олу… чше… хесер… пье… тохотно… мыд… олжны… от… ехать…
Женщина передает слуге маленький предмет. Прозрачная штуковинка… стеклянный пузырек с забавной субстанцией внутри: свинцово-серого цвета с блуждающими зелеными и лиловыми пятнами.
Слуга вопросительно мяукает. Женщина поднимает руку – и сгусток тени внутри нее стремительно разрастается, заполняя контуры тела как вода заполняет сосуд. Алый ореол становится пурпурным. Женщина прикасается пальцем ко лбу человека, его сияние мигает как свеча на ветру.
Яд! Эта ведьма дала ему яд для Мораг!
В это же мгновение я понимаю, что темная тварь меня заметила. Моментально возникшая связь, узнавание. Женщина начинает поворачиваться к окну.
Бей ее, Ската!
Взмах крыл, толчок ладонями в раму – в стае обломков влетаю в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
Это она расчищает место.
Девица из свиты леди Корвиты Клест.
Странное имя – Корвита. Не найльское, не альдское. И даже не драконидское. Андаланское, скорее. От слова «корво» – ворон.
Вороненок!
Корвита – это вороненок!
Бред старой кликуши Райнары, забывшей, что потеряла гения, и поэтому все-таки волшебницы, искалеченной, слабой, безумной – но волшебницы.
«Ворон чернокрылый. Гладкое перо, бойкий нрав, коварный ум. Хитрый ворон, не подлетающий близко. Чернокрылый ворон, что сидит высоко на дереве и смотрит, как охо т ники идут по следу. Погибнет лев, на след встанет волк. Погибнет волк – выйдет ш а кал…»
Последняя часть головоломки встала на место – у меня аж зубы лязгнули.
Какая же я дура! Ну что мне стоило узнать имя найгертовой невесты еще там, в Амалере? Всего-то надо было – услышать это имя: Корвита.
Хол-л-лера! Мораг к ней ушла!
Я бросилась к двери, затрясла ее, забарабанила:
– Откройте! Выпустите меня!
Мораг… может, ее уже убили… Пропасть! Пропасть!
– Откройте-е-е!
Окно. Второй этаж, высоковато, но во дворе кто-нибудь есть, выпустят меня… обдирая ногти, распахиваю ставни.
Холодный ветер с запахом дыма швыряет в лицо звонкий мальчишечий вопль:
– … чтоб мне лопнуть, сама ведьма амалерская! Принцесса! Там така драка, у Строгача во дворе, страсть! Катина, тащи баклаги с квасом, господа как подерутся, так завсегда пить хочут!
Внизу, в темном квадрате двора, мальчишка нетерпеливо подпрыгивает и размахивает факелом. Тень его дико скачет по земле и по стенам.
– Кати-ина! Поворачивайся, квашня, Филик к своим побежал!
Подобрав подол, я неловко залезаю на узкий подоконник. Присаживаюсь на корточки, прищуриваюсь на мальчишку так, что огонь его факела размазывается пятном, облекая рыжим ореолом всю фигуру с головы до ног.
Внизу скачет и мяучит пушистый от сияния огненный клубок. К нему спешит второй клубок, побольше. В убогих коробках из мертвой древесины прячутся пламенные колобки – большие, маленькие, очень большие, очень маленькие… много.
Нет, Ската. Нам нужны не они.
Нам нужно другое. Не такое, как они. Оно отличается от них. Не знаю, какое, но другое.
В лабиринтах пергаментных стен, в шалашиках из мусора и пепла, среди паутины и пленок кишат, шевелятся рои огненных светляков. Пересыпай их в руках как угольки, радуйся теплу, пей живительный жар.
Нет. Нам нужно другое.
Какое?
Другое.
Полетели. Я покажу.
Глава 36
О потерях
Словно осиное гнездо. Человечий город – осиное гнездо в сером многослойном ворохе улиц, крыш, стен и дворов. Бумажные соты, набитые горящими углями – странно что не вспыхивают. Но угольки просвечивали не через каждую стену, только сквозь мертвое дерево и прочую шелуху. Камень не пропускал живого сияния, и обожженая глина на крышах тоже.
Небо обложено тучами, мутно-зеленое, фосфоресцирующее как болото. К полуночи начнется дождь, а сейчас воздух был липким, стоячим и пах горькой влагой и сладким тленом.
Поднявшись повыше, я сразу углядела скопище огненных ос у большой каменной коробки. Осы толклись на улице у входа и во дворе, и жужжали сердито.
Кажется, драка происходила именно здесь, но уже закончилась. С соседней крыши я рассмотрела алые ауры людей у ворот. По моим соображениям, аура Мораг должна была быть несколько иной, эту инаковость я отчетливо видела глазами Эрайна. Я различала внизу десяток людей, лошадь, которую вели через двор, и пару собак, крутящихся под ногами, но это оказались обыкновенные люди, лошади и собаки. Мораг, если и была тут, куда-то делась.
Она в одиночку пыталась прорваться в дом. Силой. Что на нее нашло? А то и нашло: разыскивая девицу по моему описанию, она узнала, что это и есть леди Корвита Клест. Невеста обожаемого Герта. Вот и взбеленилось наше высочество до полного умопомрачения.
Плохо дело. Мораг или ранена, или попала в лапы сестренки. Или то и другое.
Большой дом, почти все окна светятся – он до отказа набит гостями. Позаглядываем-ка мы в окошки. Надо бы поаккуратней, но люди редко смотрят вверх.
Взмах крыльев – улица с горстью углей на дне поворачивается подо мной, навстречу летит седая непроглядная стена, расчерченная мертвым деревом фахверка. Второй этаж, карниз, рама окна. Сквозь слюду и доски ставен видны три рыжих колобка – два по правую руку, один по левую, в глубине комнаты. Люди как люди.
Второе окно, та же комната. Третье окно – двое. Неподвижно сияют каждый в своем углу. Четвертое. Опять двое, и оба у самого окна, а окно раскрыто. Осторожно перепархиваю за угол, стараясь не показаться им на глаза. Не заметили.
Ряд окон в торце дома. Первое окно. Двое в глубине комнаты. Следующее…
Стоп!
В пламенном коконе одного из людей четко виднеется темное зерно. Сердце мрака. Семя асфодели.
Затаив дыхание, смотрю. Окно не закрыто ставнями, сквозь частый переплет гляжу на окутанные жаром человечьи фигуры. Если смотреть внимательно, можно даже разглядеть черты лиц.
Женщина. Эта, с черным семенем внутри – женщина. Не совсем семя – пятно очень темной тени пульсирующее где-то на уровне ключиц, сгусток маслянистой сагайской туши с размытым, плывущим краем, выбрасывающий дымные щупальца в горло, в живот, в обе руки.
Рядом – мужчина, немолодой, услужливо кланяющийся. Женщина подходит к столу, открывает коробку, похожую на маленький гробик: мертвое дерево и мертвая кожа. Внутри полно разноцветных игрушек. Прислушиваюсь: мяуканье голосов, дыхание вмурованных в стены камней, шепот пленок-приживал, посвист и щелканье крохотных обитателей балок и перекрытий.
– Завтр… а ве…чер… ом… – говорит женщина, голос ее проваливается в паузы, тянется, провисает. – Вин… олу… чше… хесер… пье… тохотно… мыд… олжны… от… ехать…
Женщина передает слуге маленький предмет. Прозрачная штуковинка… стеклянный пузырек с забавной субстанцией внутри: свинцово-серого цвета с блуждающими зелеными и лиловыми пятнами.
Слуга вопросительно мяукает. Женщина поднимает руку – и сгусток тени внутри нее стремительно разрастается, заполняя контуры тела как вода заполняет сосуд. Алый ореол становится пурпурным. Женщина прикасается пальцем ко лбу человека, его сияние мигает как свеча на ветру.
Яд! Эта ведьма дала ему яд для Мораг!
В это же мгновение я понимаю, что темная тварь меня заметила. Моментально возникшая связь, узнавание. Женщина начинает поворачиваться к окну.
Бей ее, Ската!
Взмах крыл, толчок ладонями в раму – в стае обломков влетаю в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198