Ну и ну! За рулем сидел тот самый «бобрик».
Значит, неожиданности решили меня преследовать по пятам. Ничего, перезимуем, как говорит в таких случаях наш знаменитый на всю школу двоечник Витька Подшебякин.
ДИМ ДИМЫЧ
И все же я отступил на несколько шагов, чтобы убедиться, что не ошибся. Нет, все совпадало. Автомобиль марки «Волга», цвет синий и надпись «Учебная». И сидели там три человека: один за рулем и двое на заднем сиденье. «Дим Димыч, муж и дядя», – подумал я и, решительно подойдя к машине, заглянул в окошко.
– Тебе чего? – спросил меня «бобрик».
– Мне ничего. Мне нужно дядю.
– Какого дядю?
– Моего.
В машине все переглянулись. Тогда, чтобы они не подумали, что я сбежал из сумасшедшего дома, я пояснил:
– Тетя Гекта сказала, что здесь меня ждет дядя… с Дим Димычем… и мужем.
Те, что сидели сзади, отодвинулись от меня к противоположной стороне, а «бобрик», выпучив глаза, спросил:
– Ты Эдька?
– Ага.
– Что же ты молчал? – рассердился он вдруг.
– Как – молчал?
– Там, у телефона.
– А вы меня не спрашивали.
– Ладно, – сказал «бобрик», – полезай ко мне. – Он открыл переднюю дверцу. – Не успел приехать, а уж учудил.
Ничего себе «учудил»! Пропустил его без очереди позвонить, а получается «учудил».
Я уселся, сумку положил рядом с собой на сиденье, но «бобрик» наставительно сказал:
– Сумку поставь себе под ноги. Она не должна стеснять движений водителя.
Я поставил сумку под ноги.
– Теперь другое дело, – сказал «бобрик». – Можно начинать движение… Да, – он протянул мне руку, – зовут меня Дим Димыч.
– Эдик, – произнес я и подумал, что сзади, значит, сидят дядя и муж.
Только почему они какие-то тихие, прибитые, молчат? Я мельком взглянул на них. У одного маленькая головка на тонкой шее, у другого – голова большая с черными кудлатыми волосами.
– Включаем зажигание, выжимаем сцепление, а еще что? – спросил Дим Димыч.
– Не знаю, – пожал я плечами.
– Не тебя спрашиваю. Что еще, Аганесов?
– Скорость, – сказал кудлатый.
– Какую?
– Первую.
– А еще?
– Газку.
– И все?
– Все.
– И автомобиль тронется?
– Тронется.
– Двойка, Аганесов. Вы забыли снять машину с ручного тормоза и включить сцепление. И что мы еще не сделали, Пеночкин?
– Теперь все сделали, – проговорил тонкошеий.
– Двойка, Пеночкин. Перед началом движения нужно дать предупредительный сигнал.
– Правильно, – сказал Пеночкин. – Включить левую мигалку.
– Что «правильно»! – заворчал Дим Димыч. – Вытягиваешь из вас, будто клешами, а вы «правильно». Вам сдавать, а не мне.
– Это верно, – согласился Аганесов.
«Ну и дубы, – подумал я. – Прямо как у нас па уроке».
Тем временем мы двинулись, и я стал смотреть в окошко. Нас обгоняли другие машины, потому что мы ехали медленно, и я уже хотел было попросить Дим Димыча, нельзя ли ехать побыстрее, как вдруг он сказал мне:
– Не высовывайся, а то голову оттяпает. А отвечать кому? Известное дело – водителю.
– Правильно, – подтвердил Пеночкин. Потом мы остановились возле магазина «Рыба».
– Я быстренько, – бросил Дим Димыч и скрылся в дверях магазина.
– Ему все одно – «быстренько», а у нас час прошел – вылезай из машины. – Пеночкин сердито чиркнул спичкой, закурил. – Говорят, однажды он к бане подъехал и ушел париться, а в машине ждали.
– Анекдот, – отозвался Аганесов и что-то тихо добавил.
Они помолчали, а затем Пеночкин спросил у меня:
– Ты ему кто будешь-то?
– Кому?
– Дим Димычу.
– Никто.
– Я думал, он твой дядя.
– А разве не вы мой дядя? – поинтересовался я.
– ? – отпрянул от меня Пеночкин. – С какой стати?
– Или вы? – повернул я голову к Аганесову.
– Я твоя бабушка, – мрачно сказал Аганесов. «Наверное, сел не в ту машину. Какое-то совпадение, – подумал я. – Уйти, что ли, пока не поздно?»
– Идет, – проговорил Пеночкин.
К машине подошел Дим Димыч. Правой рукой он обнимал огромную банку. «Сельдь» – было написано на этой банке.
– Аганесов, – сказал Дим Димыч, – садитесь т руль. Заедем ко мне.
Я перебрался на заднее сиденье к тонкошеему Пеночкину, а на мое место, где были какие-то дополнительные педали, сел Дим Димыч.
– Поехали, – скомандовал он, примостив возле себя банку.
Двигатель зарычал, машина чуть дернулась и остановилась.
– Вы какую скорость включили, Аганесов?
– Эту… – Аганесов зачем-то потрогал рычаг.
– Ну как она называется?
Аганесов молчал.
– Вы включили вторую скорость, а нужно? Аганесов достал из кармана платок, вытер со лба пот.
А я почувствовал себя как бы за партой, как бы на уроке.
– Первую, – шепнул я.
– Первую, – обрадовался Аганесов.
– А вас, Пеночкин, я пока не спрашиваю, – обернулся к нам Дим Диммч.
– Хорошо, – сказал Пеночкин.
Наконец машина тронулась, я снопа стал смотреть в окно. Мне казалось, что мы и так еле двигались, а Дим Димыч все время говорил Аганесову: «Не спеши», «Пропусти машину слева», «Сбавь газ».
Конечно, плестись вот так – удовольствие небольшое. Но все же я еду на автомобиле по Москве! Не на такси с шашечками, а на синей «Волге». Это ничего, что она учебная. Виталька все равно лопнул бы от зависти.
– Куда гоните? Куда гоните? – прервал мои мысли голос Дим Димыча. – Будет своя машина – торопись ее разбить, а эта казенная.
Аганесов в ответ лишь сосредоточенно пыхтел, кудлатые волосы тряслись. Почему-то было его жаль, хоть он и сострил насчет бабушки.
– Подъезжаете к перекрестку, – вновь зазвучал монотонный голос Дим Димыча. – Что нужно сделать?… Повысить внимание, снизить скорость. Запомните, Аганесов, тише едешь – целее будешь.
Неужели можно ехать еще тише? Или эта «Волга» умеет ползти как черепаха?
– Аганесов, – сказал через некоторое время Дим Димыч, – видите на углу продовольственный магазин?
– Вижу.
– А вам нужно взять двести граммов «Чайной» колбасы. Где вы остановите машину?… Сбавьте газ.
– Я не ем «Чайную», – быстро сказал Аганесов.
– Ну хорошо. Двести граммов «Любительской».
– «Любительская» лучше, – оживился Аганесов. – А еще лучше…
– Лучше – хуже! Не в этом дело. Где вы остановите машину?
– Возле тротуара.
– Ответьте подробнее.
– С правой стороны, – выдавил Аганесов.
Дим Димыч устало вздохнул.
– Напротив входа в магазин можно поставить машину?
– Нет.
– Объясните почему.
– Потому что магазин.
– Что – магазин?
– Продовольственный.
– Двойка, Аганесов. Пока поезжайте прямо. Правил движения вы не знаете.
– Знаю, – упрямо сказал Аганесов.
– Не знаете. Вход в магазин был на самом углу, а машину вы можете останавливать не ближе чем за пять метров от перекрестка. Вам все ясно, Аганесов?
– Все.
Как же этот Дим Димыч напоминал нашего математика! Дать бы Дим Димычу в руки кусок мела, а математику сунуть под мышку огромную банку с селедкой, и были бы они как родные братья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Значит, неожиданности решили меня преследовать по пятам. Ничего, перезимуем, как говорит в таких случаях наш знаменитый на всю школу двоечник Витька Подшебякин.
ДИМ ДИМЫЧ
И все же я отступил на несколько шагов, чтобы убедиться, что не ошибся. Нет, все совпадало. Автомобиль марки «Волга», цвет синий и надпись «Учебная». И сидели там три человека: один за рулем и двое на заднем сиденье. «Дим Димыч, муж и дядя», – подумал я и, решительно подойдя к машине, заглянул в окошко.
– Тебе чего? – спросил меня «бобрик».
– Мне ничего. Мне нужно дядю.
– Какого дядю?
– Моего.
В машине все переглянулись. Тогда, чтобы они не подумали, что я сбежал из сумасшедшего дома, я пояснил:
– Тетя Гекта сказала, что здесь меня ждет дядя… с Дим Димычем… и мужем.
Те, что сидели сзади, отодвинулись от меня к противоположной стороне, а «бобрик», выпучив глаза, спросил:
– Ты Эдька?
– Ага.
– Что же ты молчал? – рассердился он вдруг.
– Как – молчал?
– Там, у телефона.
– А вы меня не спрашивали.
– Ладно, – сказал «бобрик», – полезай ко мне. – Он открыл переднюю дверцу. – Не успел приехать, а уж учудил.
Ничего себе «учудил»! Пропустил его без очереди позвонить, а получается «учудил».
Я уселся, сумку положил рядом с собой на сиденье, но «бобрик» наставительно сказал:
– Сумку поставь себе под ноги. Она не должна стеснять движений водителя.
Я поставил сумку под ноги.
– Теперь другое дело, – сказал «бобрик». – Можно начинать движение… Да, – он протянул мне руку, – зовут меня Дим Димыч.
– Эдик, – произнес я и подумал, что сзади, значит, сидят дядя и муж.
Только почему они какие-то тихие, прибитые, молчат? Я мельком взглянул на них. У одного маленькая головка на тонкой шее, у другого – голова большая с черными кудлатыми волосами.
– Включаем зажигание, выжимаем сцепление, а еще что? – спросил Дим Димыч.
– Не знаю, – пожал я плечами.
– Не тебя спрашиваю. Что еще, Аганесов?
– Скорость, – сказал кудлатый.
– Какую?
– Первую.
– А еще?
– Газку.
– И все?
– Все.
– И автомобиль тронется?
– Тронется.
– Двойка, Аганесов. Вы забыли снять машину с ручного тормоза и включить сцепление. И что мы еще не сделали, Пеночкин?
– Теперь все сделали, – проговорил тонкошеий.
– Двойка, Пеночкин. Перед началом движения нужно дать предупредительный сигнал.
– Правильно, – сказал Пеночкин. – Включить левую мигалку.
– Что «правильно»! – заворчал Дим Димыч. – Вытягиваешь из вас, будто клешами, а вы «правильно». Вам сдавать, а не мне.
– Это верно, – согласился Аганесов.
«Ну и дубы, – подумал я. – Прямо как у нас па уроке».
Тем временем мы двинулись, и я стал смотреть в окошко. Нас обгоняли другие машины, потому что мы ехали медленно, и я уже хотел было попросить Дим Димыча, нельзя ли ехать побыстрее, как вдруг он сказал мне:
– Не высовывайся, а то голову оттяпает. А отвечать кому? Известное дело – водителю.
– Правильно, – подтвердил Пеночкин. Потом мы остановились возле магазина «Рыба».
– Я быстренько, – бросил Дим Димыч и скрылся в дверях магазина.
– Ему все одно – «быстренько», а у нас час прошел – вылезай из машины. – Пеночкин сердито чиркнул спичкой, закурил. – Говорят, однажды он к бане подъехал и ушел париться, а в машине ждали.
– Анекдот, – отозвался Аганесов и что-то тихо добавил.
Они помолчали, а затем Пеночкин спросил у меня:
– Ты ему кто будешь-то?
– Кому?
– Дим Димычу.
– Никто.
– Я думал, он твой дядя.
– А разве не вы мой дядя? – поинтересовался я.
– ? – отпрянул от меня Пеночкин. – С какой стати?
– Или вы? – повернул я голову к Аганесову.
– Я твоя бабушка, – мрачно сказал Аганесов. «Наверное, сел не в ту машину. Какое-то совпадение, – подумал я. – Уйти, что ли, пока не поздно?»
– Идет, – проговорил Пеночкин.
К машине подошел Дим Димыч. Правой рукой он обнимал огромную банку. «Сельдь» – было написано на этой банке.
– Аганесов, – сказал Дим Димыч, – садитесь т руль. Заедем ко мне.
Я перебрался на заднее сиденье к тонкошеему Пеночкину, а на мое место, где были какие-то дополнительные педали, сел Дим Димыч.
– Поехали, – скомандовал он, примостив возле себя банку.
Двигатель зарычал, машина чуть дернулась и остановилась.
– Вы какую скорость включили, Аганесов?
– Эту… – Аганесов зачем-то потрогал рычаг.
– Ну как она называется?
Аганесов молчал.
– Вы включили вторую скорость, а нужно? Аганесов достал из кармана платок, вытер со лба пот.
А я почувствовал себя как бы за партой, как бы на уроке.
– Первую, – шепнул я.
– Первую, – обрадовался Аганесов.
– А вас, Пеночкин, я пока не спрашиваю, – обернулся к нам Дим Диммч.
– Хорошо, – сказал Пеночкин.
Наконец машина тронулась, я снопа стал смотреть в окно. Мне казалось, что мы и так еле двигались, а Дим Димыч все время говорил Аганесову: «Не спеши», «Пропусти машину слева», «Сбавь газ».
Конечно, плестись вот так – удовольствие небольшое. Но все же я еду на автомобиле по Москве! Не на такси с шашечками, а на синей «Волге». Это ничего, что она учебная. Виталька все равно лопнул бы от зависти.
– Куда гоните? Куда гоните? – прервал мои мысли голос Дим Димыча. – Будет своя машина – торопись ее разбить, а эта казенная.
Аганесов в ответ лишь сосредоточенно пыхтел, кудлатые волосы тряслись. Почему-то было его жаль, хоть он и сострил насчет бабушки.
– Подъезжаете к перекрестку, – вновь зазвучал монотонный голос Дим Димыча. – Что нужно сделать?… Повысить внимание, снизить скорость. Запомните, Аганесов, тише едешь – целее будешь.
Неужели можно ехать еще тише? Или эта «Волга» умеет ползти как черепаха?
– Аганесов, – сказал через некоторое время Дим Димыч, – видите на углу продовольственный магазин?
– Вижу.
– А вам нужно взять двести граммов «Чайной» колбасы. Где вы остановите машину?… Сбавьте газ.
– Я не ем «Чайную», – быстро сказал Аганесов.
– Ну хорошо. Двести граммов «Любительской».
– «Любительская» лучше, – оживился Аганесов. – А еще лучше…
– Лучше – хуже! Не в этом дело. Где вы остановите машину?
– Возле тротуара.
– Ответьте подробнее.
– С правой стороны, – выдавил Аганесов.
Дим Димыч устало вздохнул.
– Напротив входа в магазин можно поставить машину?
– Нет.
– Объясните почему.
– Потому что магазин.
– Что – магазин?
– Продовольственный.
– Двойка, Аганесов. Пока поезжайте прямо. Правил движения вы не знаете.
– Знаю, – упрямо сказал Аганесов.
– Не знаете. Вход в магазин был на самом углу, а машину вы можете останавливать не ближе чем за пять метров от перекрестка. Вам все ясно, Аганесов?
– Все.
Как же этот Дим Димыч напоминал нашего математика! Дать бы Дим Димычу в руки кусок мела, а математику сунуть под мышку огромную банку с селедкой, и были бы они как родные братья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42