Челюсть у него была огромной, лоб - низким,
надбровные дуги выступали вперед словно защитный козырек
шлема. Больше всего эта тварь походила на обезьяну
чудовищной величины, но глаза ее показались Конану
разумными - во всяком случае, не разглядел он в них ни
животной покорности, ни злобы хищного зверя. Глаза
волосатого гиганта были как бы затуманенными, а еще -
печальными, тоскующими и полными страдания.
- Арргх! - пробормотало существо, ударив себя в мощную
грудь. - Арргх! Харра-ррр-гра!
- Не понимаю, приятель, - сказал Конан. - Ты знаешь
хоть слово на человеческом языке?
Волосатый опять что-то прорычал, дернул прутья, будто
испытывая их на прочность, и с разочарованным вздохом
опустился на циновку. Конан прикасаться к решетке не стал -
и так было ясно, с бронзовыми штырями толщиной в руку не
справиться без молота и зубила. Но если б даже ему удалось
их разогнуть, а потом отправить на Серые Равнины всех
белокожих воинов, то что бы это дало? Он не мог прыгнуть в
море, пока корабль, волшебным образом плывущий над
облаками, не опустится хоть на сотню локтей...
Итак, Конан тоже улегся на циновку и начал строить
планы побега. Самым разумным казалось все же вырваться из
клетки, завладеть оружием и схватиться с солдатами. Если он
их прикончит, то крючконосый окажется в его власти... И
будет делать то, что ему велено! Иначе можно подвесить
колдуна на веревке под кораблем - до тех пор, пока тот не
покорится... Вот только солдаты!.. Он уже видел, что их
не меньше тридцати, но судно было большим, таким же, как
пережеванный Драконьими Челюстями "Ильбарс"; значит, оно
могло нести и полсотни воинов, и всю сотню. Вот если бы
освободить волосатого! Хоть он и похож на обезьяну, но стал
бы неплохим подспорьем в драке...
Размышления Конана прервали стражи. Шесть человек
ввалились в трюм, выволокли из клетки напротив пленника,
набросили ему на шею петли и потащили наверх, на палубу.
Странное существо не сопротивлялось, лишь скулило и рычало,
со страхом посматривая на солдат. Конан заметил, что у
волосатого внушительные клыки, однако шел он на двух ногах,
не пытаясь опереться о пол руками, как делали то гигантские
обезьяны, обитавшие в джунглях Черных Королевств. Вероятно,
эта тварь была все ж ближе к человеку, чем к дикому зверю.
Воины ушли, но вскоре вернулись вновь, доставив очень
высокого и широкоплечего, но страшно истощенного человека
со светлыми волосами и бородой до самых глаз. Выглядел он
чуть ли не стариком, ибо лицо его было покрыто морщинами,
кожа посеклась и обвисла, а кости выпирали из-под нее
угловатыми буграми. Но взгляд незнакомца оказался быстрым и
живым, и киммериец понял, что этому пленнику не так уж
много лет - быть может, тридцать или тридцать пять.
Его клетка была рядом. Один из стражей молча отомкнул
запор, другой впихнул пленника внутрь, а третий поставил
перед ним поднос с мясом, сухарями и фруктами. Затем
солдаты удалились, а тощий светловолосый великан набросился
на еду с такой жадностью, словно голодал не меньше трех
дней. Прожевав и проглотив первые куски, он бросил
быстрый взгляд на соседа и буркнул:
- Хадр Ти! Севайна оу? Каросса?
- Ешь ты много, парень, и кость у тебя широкая, -
сказал Конан, - но впрок еда тебе не идет. С чего бы? Или
боги немилостивы к тебе, или труд твой непосилен...
Клянусь Кромом, мне кажется, что ты вот-вот отправишься на
Серые Равнины!
Светловолосый замер с куском у рта. Затем, отложив
мясо, он запустил пятерню в бороду и принялся осматривать
Конана - с ног до головы и с головы до ног. Продолжалось
это ровно столько времени, сколько нужно, чтобы не торопясь
выпить чашку вина. Наконец пленник заговорил - на таком же
полупонятном Конану киммерийском, с присвистыванием и
хрипами, как у крючконосого мага.
- Атталанта? Ты - атталанта? Где они тебя схватили
несчастный?
- Я киммериец, - Конан нахмурился, - и никогда не
слышал о народе атталанта, хоть обошел все хайборийские
земли от Ванахейма до Стигии! О чем ты, тощая жердь?
- Ты не слышал об атталанта, но говоришь на их языке и
выглядишь как атталанта, - заявил светловолосый, вновь
принимаясь за еду. - Мне ли не знать, кто такие атталанты!
Они - храбрые воины, но многим из них я пустил кровь, покуда
не попался в лапы грондарцам!
- Моей крови ты не увидишь, приятель. Вздохнуть не
успеешь, как я сломаю тебе хребет!
- Не стоит, - миролюбиво заметил пленник. - Жить мне
осталось недолго, и теперь я вижу, что ты не так уж похож
на атталанта. Мои счеты с ними - дело прошлое, а сейчас оба
мы в неволе, так что и тебя, и меня ждет одна судьба. Меня
- раньше, тебя - позже... Смерти нам, однако, не миновать.
- Смерти никому не миновать, - сказал Конан и,
промолчав некоторое время, спросил: - как тебя зовут, тень
с Серый Равнин?
- Я же сказал - Хадр Ти! Я - княжеского рода, и в
прежние времена командовал полутысячей всадников, сражался
и с валузийцами, и с грондарцами, и с твоими атталанта... и
совершил много великого и славного!
- Еще раз говорю тебе: я - киммериец, а не атталанта! -
рявкнул Конан. Потом, успокоившись, он произнес: - Но
крючконосый колдун говорил, что я - потомок атталанта. пес,
живучее племя, сказал он... Ну, семя семенем, а за пса я
порву ему глотку!
Хадр Ти зашелся хриплым смехом.
- Тоиланне? Это не просто, совсем не просто, киммериец!
Может, ты и потомок храбрецов-атталанта, но до глотки
колдуна тебе не дотянуться! Раньше он выжмет из тебя все
соки своим проклятым чародейством, и станешь ты таким же,
как я - мешком с костями. К тому же, кроме Тоиланны есть
Сын Зари, благородный Иолла, и поймали тебя его воины. Он
тут главный! Понимаешь?
- Нет, - признался Конан. - Расскажи, а я постараюсь
понять.
И Хадр Ти заговорил, временами прерываясь, чтоб
прожевать кусок мяса или запить водой сухарь. Речи его
были странными, если не сказать больше, но Конан слушал их
с вниманием и доверием, ибо в свои молодые годы повидал он
всякого и знал, что в мире имеется множество чудес, по
большей части злых, так как на одного светлого мага
приходится десяток черных, а боги редко благоволят людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13