– А о чем разговаривают нормальные люди?
– Откуда мне знать?
– Хорошо, давай поговорим о наших работах. Кажется, нормальные люди говорят о работе.
– Пока у тебя потрясающе получается. Рассказывай первый.
Элиот поднял брови и кокетливо произнес:
– Ради тебя, моя радость, я готов удалить любое пятно на свете.
Бебе улыбнулась.
И тут, спохватившись, он произнес:
– Чуть не забыл. У меня для тебя сюрприз.
– То есть поездка в Париж на «Конкорде», чтобы поужинать в ресторане, – это еще не все?
Он достал что-то из нагрудного кармана пиджака.
– Вуаля, – проговорил он, протягивая Бебе продолговатую черную бархатную коробочку.
Опешив, Бебе возразила:
– О нет, Элиот, что бы ни было в этой коробочке, это уж слишком, я не могу принять.
– Пожалуйста, Бебе, я хотел… прошу тебя, Бебе.
Бебе и так казалось, что она торопит события, соглашаясь на это безумное путешествие, и теперь она чувствовала, что, возможно, совершает ошибку, потому что Элиот слишком торопится.
– Элиот, это так… я даже не знаю, что сказать… ты такой милый, такой щедрый, но мне неудобно.
Элиот как ни в чем не бывало пожал плечами.
– Ну ладно, если ты настаиваешь, я сам его съем, – и он извлек из коробочки разноцветное ожерелье из конфет.
Бебе расхохоталась, выхватила ожерелье и тихонько растянула резинку.
– Боже мой, сто лет такие не видела, – воскликнула она, сложила ожерелье в два раза и надела на запястье.
– Очень мило, – залюбовался Элиот.
Она вытянула перед собой руку, будто это был браслет от Гарри Уинстона.
– Ты не выдержал испытание на нормальность, – заметила она.
– А ты уже забеспокоилась, да?
– Немножко, – призналась она. – Спасибо тебе. Ведь это самый сладкий подарок на свете – я вовсе не хотела скаламбурить.
Она медленно наклонилась и поцеловала его в щеку, потом слегка отодвинулась и замерла, раскрыв губы.
Тихо, осторожно он приблизил губы к ее губам, закрыв глаза.
Они поцеловались.
Он положил ладонь ей на затылок, а она коснулась рукой его лица.
На секунду открыв глаза, она вдруг отстранилась.
– О боже, Элиот, только взгляни! – воскликнула она, показывая на окно за его спиной.
Элиот мгновенно обернулся.
Затаив дыхание, Бебе прошептала:
– Элиот, ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? Какая красота. Чувствую себя Джоди Фостер в «Контакте».
В иллюминаторе «Конкорда», на расстоянии более восьмидесяти пяти тысяч футов, виднелись очертания земли. Остальную его часть заполнила чернота и звезды.
– Ты вроде сказал, что говоришь по-французски, – напомнила Бебе, игриво ткнув Элиота в плечо.
Они сидели на заднем сиденье такси и ехали по адресу, который Элиот показал таксисту в путеводителе.
– Если бы я признался, что не говорю по-французски, ты бы не поехала.
– Уродцы американцы едут поужинать, – пошутила она.
– Уродцы? – удивленно переспросил он, глядя на нее с улыбкой.
Она чуть было не зарделась, отвернулась и посмотрела в окно.
Хотя раннее вечернее небо было хмурым, по краю туч все же виднелась розоватая кромка. Мимо такси пронеслись два велосипедиста. На речке стая лебедей склонила свои грациозные шеи, подбирая кусочки хлеба, которые бросала им старушка с берега. Бебе и раньше бывала в Париже, но на этот раз все было по-новому.
Ресторан оказался крошечным бистро на узкой извилистой боковой улочке. Чтобы войти, пришлось спуститься по покрытым мхом ступеням. Пол был из шифера, и на каждом из десяти столиков лежали белоснежные накрахмаленные скатерти. Вдоль дальней стены в ряд выстроились фигурно подстриженные деревца. Бебе казалось, что она попала в сказку.
– Элиот, такое впечатление, что на кухне работают гномы.
– О да, или же они подают гномов к ужину.
За закусками – паштет, канапе, горчица, свежий хлеб с хрустящей корочкой – у Элиота и Бебе состоялся неизбежный разговор о прошлых неудачах.
Бебе поведала ему о голубом ведущем прогноза погоды («Я-то думала, что ему искренне нравится Шер. А потом оказалось, что Боб Мэки»).
История Элиота оказалась еще хуже: он рассказал о Терезе, в том числе о ее знаменитом уикенде признаний «Я переспала со своим братом».
Появился официант и, подождав, пока они прекратят смеяться, предложил еще вина.
– Надо нам прекращать встречаться с гостями шоу Джерри Спрингера, – заявила Бебе.
– По себе не суди. Я лично фанат Сэлли Джесси.
На обед подали запеченные утиные медальоны с маринованными овощами и, разумеется, еще вина.
Глядя, как кусочек утятины падает с вилки Элиота прямо ему на галстук, Бебе думала: «Ну почему мне кажется, что с каждой минутой он становится все более обаятельным и красивым?»
Элиот снял запачканный галстук, свернул его и положил во внешний карман пиджака. После чего обратился к Бебе:
– Хотя сегодня лишь третье наше свидание, у меня такое чувство, будто мы знакомы тысячу лет. А я не часто употребляю расхожие фразы.
Бебе призналась, что испытывает абсолютно то же самое, что полет и ужин были просто волшебными.
– Я понимаю, что рано говорить о любви, но можно я хотя бы скажу, что ты мне очень нравишься?
– Ты тоже мне очень нравишься, Элиот. – Бебе не замечала, что в рассеянности теребит конфетное ожерелье на запястье.
Десерт они взяли один на двоих: кремовое пирожное, сбрызнутое арманьяком. Две ложки и одна тарелка лежали перед ними в центре стола. Бебе вся горела. Ей не верилось, что она прилетела в Париж, чтобы провести вечер с этим замечательным парнем, который по какой-то непонятной причине оказался владельцем сети химчисток «Ни единого пятнышка». Она удивлялась, как Элиоту удалось так быстро очаровать ее. Всего три свидания. Три свидания! Неужели это возможно? Неужели она до такой степени отчаялась? Или наоборот, ей повезло? В самом деле, почему бы ему в нее не влюбиться? Она привлекательная, забавная и без закидонов. Его деньги ее вовсе не интересуют. В «Магазине на диване» Бебе получала более шестисот тысяч в год и сама легко могла бы оплатить путешествие на «Конкорде» в Париж на один вечер. Она задумалась, сосредоточив взгляд на мерцающем пламени свечей на столе, и не замечала, чем тем временем занимался Элиот при помощи ложки, взбитых сливок, некоторых знаний из области физики и сноровки.
Комочек сливок попал ей в шею, заставив вздрогнуть и прервать размышления. Лишь через секунду она поняла, что произошло. Провела пальцем по шее, вытирая сливки. Посмотрела на Элиота, на губах которого играла озорная улыбка. Если бы кто-то другой позволил себе такое на третьем свидании, Бебе попросту выплеснула бы ему в лицо вино, выбежала из ресторана и никогда бы больше с ним не разговаривала.
Но поскольку это был Элиот и она как-никак в колледже носила прозвище Оторва Бебе, она просто взяла засахаренную красную вишенку, украшавшую десерт, положила ее в рот и плюнула через стол прямо на его чистую белую рубашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Откуда мне знать?
– Хорошо, давай поговорим о наших работах. Кажется, нормальные люди говорят о работе.
– Пока у тебя потрясающе получается. Рассказывай первый.
Элиот поднял брови и кокетливо произнес:
– Ради тебя, моя радость, я готов удалить любое пятно на свете.
Бебе улыбнулась.
И тут, спохватившись, он произнес:
– Чуть не забыл. У меня для тебя сюрприз.
– То есть поездка в Париж на «Конкорде», чтобы поужинать в ресторане, – это еще не все?
Он достал что-то из нагрудного кармана пиджака.
– Вуаля, – проговорил он, протягивая Бебе продолговатую черную бархатную коробочку.
Опешив, Бебе возразила:
– О нет, Элиот, что бы ни было в этой коробочке, это уж слишком, я не могу принять.
– Пожалуйста, Бебе, я хотел… прошу тебя, Бебе.
Бебе и так казалось, что она торопит события, соглашаясь на это безумное путешествие, и теперь она чувствовала, что, возможно, совершает ошибку, потому что Элиот слишком торопится.
– Элиот, это так… я даже не знаю, что сказать… ты такой милый, такой щедрый, но мне неудобно.
Элиот как ни в чем не бывало пожал плечами.
– Ну ладно, если ты настаиваешь, я сам его съем, – и он извлек из коробочки разноцветное ожерелье из конфет.
Бебе расхохоталась, выхватила ожерелье и тихонько растянула резинку.
– Боже мой, сто лет такие не видела, – воскликнула она, сложила ожерелье в два раза и надела на запястье.
– Очень мило, – залюбовался Элиот.
Она вытянула перед собой руку, будто это был браслет от Гарри Уинстона.
– Ты не выдержал испытание на нормальность, – заметила она.
– А ты уже забеспокоилась, да?
– Немножко, – призналась она. – Спасибо тебе. Ведь это самый сладкий подарок на свете – я вовсе не хотела скаламбурить.
Она медленно наклонилась и поцеловала его в щеку, потом слегка отодвинулась и замерла, раскрыв губы.
Тихо, осторожно он приблизил губы к ее губам, закрыв глаза.
Они поцеловались.
Он положил ладонь ей на затылок, а она коснулась рукой его лица.
На секунду открыв глаза, она вдруг отстранилась.
– О боже, Элиот, только взгляни! – воскликнула она, показывая на окно за его спиной.
Элиот мгновенно обернулся.
Затаив дыхание, Бебе прошептала:
– Элиот, ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? Какая красота. Чувствую себя Джоди Фостер в «Контакте».
В иллюминаторе «Конкорда», на расстоянии более восьмидесяти пяти тысяч футов, виднелись очертания земли. Остальную его часть заполнила чернота и звезды.
– Ты вроде сказал, что говоришь по-французски, – напомнила Бебе, игриво ткнув Элиота в плечо.
Они сидели на заднем сиденье такси и ехали по адресу, который Элиот показал таксисту в путеводителе.
– Если бы я признался, что не говорю по-французски, ты бы не поехала.
– Уродцы американцы едут поужинать, – пошутила она.
– Уродцы? – удивленно переспросил он, глядя на нее с улыбкой.
Она чуть было не зарделась, отвернулась и посмотрела в окно.
Хотя раннее вечернее небо было хмурым, по краю туч все же виднелась розоватая кромка. Мимо такси пронеслись два велосипедиста. На речке стая лебедей склонила свои грациозные шеи, подбирая кусочки хлеба, которые бросала им старушка с берега. Бебе и раньше бывала в Париже, но на этот раз все было по-новому.
Ресторан оказался крошечным бистро на узкой извилистой боковой улочке. Чтобы войти, пришлось спуститься по покрытым мхом ступеням. Пол был из шифера, и на каждом из десяти столиков лежали белоснежные накрахмаленные скатерти. Вдоль дальней стены в ряд выстроились фигурно подстриженные деревца. Бебе казалось, что она попала в сказку.
– Элиот, такое впечатление, что на кухне работают гномы.
– О да, или же они подают гномов к ужину.
За закусками – паштет, канапе, горчица, свежий хлеб с хрустящей корочкой – у Элиота и Бебе состоялся неизбежный разговор о прошлых неудачах.
Бебе поведала ему о голубом ведущем прогноза погоды («Я-то думала, что ему искренне нравится Шер. А потом оказалось, что Боб Мэки»).
История Элиота оказалась еще хуже: он рассказал о Терезе, в том числе о ее знаменитом уикенде признаний «Я переспала со своим братом».
Появился официант и, подождав, пока они прекратят смеяться, предложил еще вина.
– Надо нам прекращать встречаться с гостями шоу Джерри Спрингера, – заявила Бебе.
– По себе не суди. Я лично фанат Сэлли Джесси.
На обед подали запеченные утиные медальоны с маринованными овощами и, разумеется, еще вина.
Глядя, как кусочек утятины падает с вилки Элиота прямо ему на галстук, Бебе думала: «Ну почему мне кажется, что с каждой минутой он становится все более обаятельным и красивым?»
Элиот снял запачканный галстук, свернул его и положил во внешний карман пиджака. После чего обратился к Бебе:
– Хотя сегодня лишь третье наше свидание, у меня такое чувство, будто мы знакомы тысячу лет. А я не часто употребляю расхожие фразы.
Бебе призналась, что испытывает абсолютно то же самое, что полет и ужин были просто волшебными.
– Я понимаю, что рано говорить о любви, но можно я хотя бы скажу, что ты мне очень нравишься?
– Ты тоже мне очень нравишься, Элиот. – Бебе не замечала, что в рассеянности теребит конфетное ожерелье на запястье.
Десерт они взяли один на двоих: кремовое пирожное, сбрызнутое арманьяком. Две ложки и одна тарелка лежали перед ними в центре стола. Бебе вся горела. Ей не верилось, что она прилетела в Париж, чтобы провести вечер с этим замечательным парнем, который по какой-то непонятной причине оказался владельцем сети химчисток «Ни единого пятнышка». Она удивлялась, как Элиоту удалось так быстро очаровать ее. Всего три свидания. Три свидания! Неужели это возможно? Неужели она до такой степени отчаялась? Или наоборот, ей повезло? В самом деле, почему бы ему в нее не влюбиться? Она привлекательная, забавная и без закидонов. Его деньги ее вовсе не интересуют. В «Магазине на диване» Бебе получала более шестисот тысяч в год и сама легко могла бы оплатить путешествие на «Конкорде» в Париж на один вечер. Она задумалась, сосредоточив взгляд на мерцающем пламени свечей на столе, и не замечала, чем тем временем занимался Элиот при помощи ложки, взбитых сливок, некоторых знаний из области физики и сноровки.
Комочек сливок попал ей в шею, заставив вздрогнуть и прервать размышления. Лишь через секунду она поняла, что произошло. Провела пальцем по шее, вытирая сливки. Посмотрела на Элиота, на губах которого играла озорная улыбка. Если бы кто-то другой позволил себе такое на третьем свидании, Бебе попросту выплеснула бы ему в лицо вино, выбежала из ресторана и никогда бы больше с ним не разговаривала.
Но поскольку это был Элиот и она как-никак в колледже носила прозвище Оторва Бебе, она просто взяла засахаренную красную вишенку, украшавшую десерт, положила ее в рот и плюнула через стол прямо на его чистую белую рубашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56