замерев, она увидела стальное лезвие, поблескивающее в полутьме подъезда. Огромный нож, который как бы плавал в воздухе, был направлен ей в живот. На самом деле он не плавал в воздухе, его сжимала рука, принадлежавшая коренастому мужчине.
– Давай сюда сумку, – сказал он. – Быстро!
Кошелек или жизнь, тупо подумала она и заметила позади коренастого с ножом, который был невысок ростом, другого, который держал Феликса за ворот, тоже приставив ему к горлу нож.
– Давай сюда, идиотка!
Он протянул руку, чтобы выхватить сумку, но она инстинктивно отшатнулась. Это деньги Рамона, думала она. Жизнь Рамона. И еще крепче сжала руку, в которой держала сумку. Такая глупость могла бы плохо кончиться, если бы на повороте лестницы не появился молодой человек
– Эй! Что здесь происходит? – крикнул он.
И бросился на того, что был ближе к нему и держал Феликса, как сам дон Пелайо в пылу битвы с маврами. Внезапность помогла ему, он стукнул преступника с такой силой, что тот оказался на коленях, и успел бы вырвать у него нож, если бы второй, не оставив сразу же Лусию и ее сумку, не стукнул его чем-то тяжелым по голове, после чего юноша рухнул без сознания.
Мы опять на том же месте, поняла Лусия, когда оценила ситуацию: сила опять на стороне преступников.
– Не двигаться. Бросить ножи на пол и поднять руки.
Нет, сила не на их стороне. Это было невероятно, невозможно, это был плод ее воображения, однако у Феликса в руках действительно был пистолет, лучше сказать, пистолетище, черная смертельная железяка, которой он действовал на удивление привычно. И Лусия испугалась его чуть ли не больше, чем преступников.
На долю секунды все замерли, словно обратились в соляные столпы из библейской легенды. Молодой человек на полу зашевелился и застонал, Феликс на мгновение опустил глаза, и преступники рванулись к двери. Моментально открыли ее и бросились бежать по улице. За ними ринулся Феликс с пистолетом:
– Стоять! Стрелять буду!
– Что вы делаете? Вы с ума сошли! – крикнула Лусия.
Но было поздно – Феликс уже стоял на тротуаре, расставив ноги и держа перед собой пистолет обеими руками, как показывают в кино. Он тщательно целился, опустив немного дуло и явно метя в ноги. И выстрелил.
Раздался смешной щелчок, не соответствующий внушительным размерам пистолета.
– Вот дьявол! – выругался Феликс. – Опять осечка!
– Опять? – в ужасе спросила Лусия. – Вы что, часто стреляете?
– Надо его смазывать. Досадно! Я бы наверняка попал.
– Слава богу…
Ее слова прервал слабый стон. Тот молодой человек, который вступился за них, стоял на пороге, едва держась на ногах.
– Ой, голова…
Он провел рукой по макушке, потом посмотрел на ладонь – она была в крови.
– Ой-ой-ой!
– Что с тобой, что болит, куда тебя ударили, как тебя зовут, где живешь? – выпалила Лусия за полсекунды.
– Ой-ой-ой!
– Чепуха. Удар легкий. Он просто боится крови, – говорил Феликс, изучая рану.
– Наверно, его надо отвезти в больницу?
– Ладно. Когда он очухается, отвезем, если он сам захочет. По-моему, в этом нет нужды. Смотри, кровь уже не идет.
Они отвели его к Лусии, промыли рану, дали рюмку коньяка, осыпая безмерными благодарностями. Звали его Адриан, месяца два он жил на верхнем этаже, который перестроили под маленькие квартирки. Сам он из Галисии и хочет стать музыкантом. Иногда он играет на волынке с ирландской группой в одном баре. Все это он рассказывал, развалившись на софе в гостиной, потом положил ноги на стол, откинул свою геройскую голову на подушку и заснул.
– Он в коме! От удара! – перепугалась Лусия, которой всегда мерещилось самое худшее.
– Какая, к черту, кома! Спит как бревно: он же сказал, что всю ночь играл и еще не ложился. Лучше уж пусть поспит, тогда будет ясно, в порядке ли он.
Они заботливо прикрыли его одеялом и пошли на кухню, захватив с собой сумку, которую оставили было на самом виду, демонстрируя этим свою полную невиновность юноше, пока он был в состоянии что-то заметить.
– И что мы будем делать с этими деньжищами? – спросила Лусия.
– Спрячем. Хорошенько спрячем, пока не понадобятся.
– Конечно, спрячем. Но куда? Сверток получится немаленький.
– Не знаю. Может, в духовку?
Лусия представила себе, как в зажженной по ошибке плите купюры сморщиваются и обугливаются, будто в ночном кошмаре банкира.
– Нет. Только не в духовку.
– В обувную коробку? – предложил Феликс.
– Не влезут. Постой, у меня есть идея.
И это была хорошая идея – пакет с сухим собачьим кормом. Это был двадцатикилограммовый пакет, наполовину уже пустой. Лусия высыпала оставшийся корм, разложила деньги по полиэтиленовым пакетам, сунула их на дно мешка, а сверху засыпала сухими крошащимися шариками. Собака Фока с любопытством и некоторым беспокойством наблюдала за ее действиями. Она была обжора и никаких шуток с едой не терпела.
Освободившись от бремени денег, Лусия и Феликс со вздохом облегчения уселись за кухонный стол.
– Я без сил.
– Тебе нечего бояться, моя дорогая. Я с тобой, – сказал старик, колотя себя в грудь там, где находятся сердце и его пистолетище.
По глазам было ясно, что она не верит, да и вообще ей это неприятно.
– Я сказала «без сил». Я не говорила, что испугана. Я без сил, – холодно повторила она.
– Да-да. И я тоже.
Вот старый псих, подумала она. Хотя, как не признать, он спас ее.
– Хочешь коньяку? – И тут только поняла, что уже некоторое время они называют друг друга на «ты».
– Я бы выпил чашку кофе, – ответил он.
Ставя кофеварку, Лусия краем глаза смотрела на старика: бледен, взлохмачен, под глазами темные круги, но держится молодцом.
– У тебя пистолет с собой?
– Конечно, – ответил Феликс.
Он засунул руку за борт пиджака и вытащил кошмарный предмет. Лусия смотрела на пистолет с той смесью ужаса и презрения, с которой женщины обычно смотрят на огнестрельное оружие.
– Ты бы его убил, убил бы, конечно, – проворчала она с упреком.
– Нет. Я целился в ноги.
– На кладбищах полно покойников, которым такие умники целились в ноги.
– Но я же умею стрелять, – совершенно спокойно ответил Феликс.
– Ага. И ты бы стрелял им в спину, когда они убегали? Сама не зная почему, Лусия все больше и больше заводилась.
– Да, потому что я думал, что это связано с похищением, думал, что они выведут нас на Рамона.
– Ты так думал? – спросила Лусия, на которую все же подействовали его рассуждения. – Нет, этого быть не может, по-моему, это обыкновенные грабители, и они следили за нами от дверей банка.
– Возможно.
– И потом, зачем похитителям нас грабить? – продолжала Лусия с тревогой. – Так или иначе они все равно получили бы деньги…
Старик улыбнулся и пожал плечами, поднял руки, словно сдаваясь перед необъяснимостью и загадочностью поведения человека вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Давай сюда сумку, – сказал он. – Быстро!
Кошелек или жизнь, тупо подумала она и заметила позади коренастого с ножом, который был невысок ростом, другого, который держал Феликса за ворот, тоже приставив ему к горлу нож.
– Давай сюда, идиотка!
Он протянул руку, чтобы выхватить сумку, но она инстинктивно отшатнулась. Это деньги Рамона, думала она. Жизнь Рамона. И еще крепче сжала руку, в которой держала сумку. Такая глупость могла бы плохо кончиться, если бы на повороте лестницы не появился молодой человек
– Эй! Что здесь происходит? – крикнул он.
И бросился на того, что был ближе к нему и держал Феликса, как сам дон Пелайо в пылу битвы с маврами. Внезапность помогла ему, он стукнул преступника с такой силой, что тот оказался на коленях, и успел бы вырвать у него нож, если бы второй, не оставив сразу же Лусию и ее сумку, не стукнул его чем-то тяжелым по голове, после чего юноша рухнул без сознания.
Мы опять на том же месте, поняла Лусия, когда оценила ситуацию: сила опять на стороне преступников.
– Не двигаться. Бросить ножи на пол и поднять руки.
Нет, сила не на их стороне. Это было невероятно, невозможно, это был плод ее воображения, однако у Феликса в руках действительно был пистолет, лучше сказать, пистолетище, черная смертельная железяка, которой он действовал на удивление привычно. И Лусия испугалась его чуть ли не больше, чем преступников.
На долю секунды все замерли, словно обратились в соляные столпы из библейской легенды. Молодой человек на полу зашевелился и застонал, Феликс на мгновение опустил глаза, и преступники рванулись к двери. Моментально открыли ее и бросились бежать по улице. За ними ринулся Феликс с пистолетом:
– Стоять! Стрелять буду!
– Что вы делаете? Вы с ума сошли! – крикнула Лусия.
Но было поздно – Феликс уже стоял на тротуаре, расставив ноги и держа перед собой пистолет обеими руками, как показывают в кино. Он тщательно целился, опустив немного дуло и явно метя в ноги. И выстрелил.
Раздался смешной щелчок, не соответствующий внушительным размерам пистолета.
– Вот дьявол! – выругался Феликс. – Опять осечка!
– Опять? – в ужасе спросила Лусия. – Вы что, часто стреляете?
– Надо его смазывать. Досадно! Я бы наверняка попал.
– Слава богу…
Ее слова прервал слабый стон. Тот молодой человек, который вступился за них, стоял на пороге, едва держась на ногах.
– Ой, голова…
Он провел рукой по макушке, потом посмотрел на ладонь – она была в крови.
– Ой-ой-ой!
– Что с тобой, что болит, куда тебя ударили, как тебя зовут, где живешь? – выпалила Лусия за полсекунды.
– Ой-ой-ой!
– Чепуха. Удар легкий. Он просто боится крови, – говорил Феликс, изучая рану.
– Наверно, его надо отвезти в больницу?
– Ладно. Когда он очухается, отвезем, если он сам захочет. По-моему, в этом нет нужды. Смотри, кровь уже не идет.
Они отвели его к Лусии, промыли рану, дали рюмку коньяка, осыпая безмерными благодарностями. Звали его Адриан, месяца два он жил на верхнем этаже, который перестроили под маленькие квартирки. Сам он из Галисии и хочет стать музыкантом. Иногда он играет на волынке с ирландской группой в одном баре. Все это он рассказывал, развалившись на софе в гостиной, потом положил ноги на стол, откинул свою геройскую голову на подушку и заснул.
– Он в коме! От удара! – перепугалась Лусия, которой всегда мерещилось самое худшее.
– Какая, к черту, кома! Спит как бревно: он же сказал, что всю ночь играл и еще не ложился. Лучше уж пусть поспит, тогда будет ясно, в порядке ли он.
Они заботливо прикрыли его одеялом и пошли на кухню, захватив с собой сумку, которую оставили было на самом виду, демонстрируя этим свою полную невиновность юноше, пока он был в состоянии что-то заметить.
– И что мы будем делать с этими деньжищами? – спросила Лусия.
– Спрячем. Хорошенько спрячем, пока не понадобятся.
– Конечно, спрячем. Но куда? Сверток получится немаленький.
– Не знаю. Может, в духовку?
Лусия представила себе, как в зажженной по ошибке плите купюры сморщиваются и обугливаются, будто в ночном кошмаре банкира.
– Нет. Только не в духовку.
– В обувную коробку? – предложил Феликс.
– Не влезут. Постой, у меня есть идея.
И это была хорошая идея – пакет с сухим собачьим кормом. Это был двадцатикилограммовый пакет, наполовину уже пустой. Лусия высыпала оставшийся корм, разложила деньги по полиэтиленовым пакетам, сунула их на дно мешка, а сверху засыпала сухими крошащимися шариками. Собака Фока с любопытством и некоторым беспокойством наблюдала за ее действиями. Она была обжора и никаких шуток с едой не терпела.
Освободившись от бремени денег, Лусия и Феликс со вздохом облегчения уселись за кухонный стол.
– Я без сил.
– Тебе нечего бояться, моя дорогая. Я с тобой, – сказал старик, колотя себя в грудь там, где находятся сердце и его пистолетище.
По глазам было ясно, что она не верит, да и вообще ей это неприятно.
– Я сказала «без сил». Я не говорила, что испугана. Я без сил, – холодно повторила она.
– Да-да. И я тоже.
Вот старый псих, подумала она. Хотя, как не признать, он спас ее.
– Хочешь коньяку? – И тут только поняла, что уже некоторое время они называют друг друга на «ты».
– Я бы выпил чашку кофе, – ответил он.
Ставя кофеварку, Лусия краем глаза смотрела на старика: бледен, взлохмачен, под глазами темные круги, но держится молодцом.
– У тебя пистолет с собой?
– Конечно, – ответил Феликс.
Он засунул руку за борт пиджака и вытащил кошмарный предмет. Лусия смотрела на пистолет с той смесью ужаса и презрения, с которой женщины обычно смотрят на огнестрельное оружие.
– Ты бы его убил, убил бы, конечно, – проворчала она с упреком.
– Нет. Я целился в ноги.
– На кладбищах полно покойников, которым такие умники целились в ноги.
– Но я же умею стрелять, – совершенно спокойно ответил Феликс.
– Ага. И ты бы стрелял им в спину, когда они убегали? Сама не зная почему, Лусия все больше и больше заводилась.
– Да, потому что я думал, что это связано с похищением, думал, что они выведут нас на Рамона.
– Ты так думал? – спросила Лусия, на которую все же подействовали его рассуждения. – Нет, этого быть не может, по-моему, это обыкновенные грабители, и они следили за нами от дверей банка.
– Возможно.
– И потом, зачем похитителям нас грабить? – продолжала Лусия с тревогой. – Так или иначе они все равно получили бы деньги…
Старик улыбнулся и пожал плечами, поднял руки, словно сдаваясь перед необъяснимостью и загадочностью поведения человека вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92