- раздраженно спросил Ганшин в спину низенькому, развалившемуся на переднем сидении. Верзила сосредоточенно горбился за рулем и спрашивать его было бесполезно, тем более, что он вообще не проявил себя словоохотливым собеседником.
- Скоро вы все узнаете, Алексей Степанович, - со сладкой улыбкой на пухлых губах обернулся к Ганшину низенький. Сейчас мы уже приедем, и вам все объяснят. Еще и довольны останетесь.
Всем бы он был хорош - обычный совковский мелкий чиновник, судя по выражениям, - если бы не подозрительно бегающие глазки, трехдневная рыжая щетина на щеках и старая сизая гуля на правой скуле.
- Учтите, что у меня с собой денег мало, грабить нечего, - на всякий случай предупредил Ганшин.
Первый страх уже прошел, осталось раздражение и досада, что так вот безропотно дал себя ввязать в неизвестно какую историю.
- Алексей Степанович, - обиженно протянул низенький. У него даже оттопырилась нижняя губа. - Неужели мы произвели на вас такое впечатление?
- Угу, - кратко кивнул вконец осмелевший Ганшин. Именно такое.
- Ну так вы ошибаетесь! - радостно воскликнул низенький. Сравнение с грабителями его так развеселило, что он даже подтолкнул локтем верзилу. - Слышь, Коля, за кого нас здесь принимают!
Верзила на секунду обернулся к нему и в это время "уазик" так подскочил на очередной колдобине, что жалобно задребезжали все его внутренности, а у Ганшина от очередного удара головой полетели искры из глаз.
- Трам-тарарам. - ответил низенькому верзила Коля.
- Ошибаетесь, Алексей Степанович, ошибаетесь, - как ни в чем не бывало радостно продолжал низенький. - Вовсе мы не хотим вас ограбить. Совсем даже наоборот.
Не успел Ганшин спросить, что такое грабить наоборот, как "уазик", дико завизжав тормозами, подскочил в последний раз и замер.
- Силь ву пле, Алексей Степанович, - сказал низенький, выскакивая из машины. - Приехали.
Ганшин неуклюже вывалился из машины спиной вперед, сжимая в потной руке матерчатую ручку надоевшей сумки.
Они стояли перед убогой кривой хибарой, сложенной из почерневших от времени, никогда не крашенных бревен. Шофер Коля остался в машине. Сумерки уже сгущались, синий воздух медленно наливался чернотой. На небе робко мерцали звезды, и ниже всех, над искривленной трубой хибары, светилась та самая, багровая и зловещая.
- А звезда-то уже зажглась, как вы давеча правильно заметили, Алексей Степанович, - тихо и как-то особенно серьезно проговорил у локтя Ганшина низенький.
- Что вы хотите этим сказать? - резко повернулся к нему Ганшин. - И откуда вы знаете...
- Пойдемте, пойдемте, Алексей Степанович, - заторопился низенький, учтиво поддерживая Ганшина под локоть. - Вас ждут.
8
Внутри хибара была разделена на две комнатушки, не считая оборудованной у печки кухоньки, и дверь дальней была плотно притворена, а у ближайшей двери не было вообще. На столе посреди ее чадила тусклая керосиновая лампа. По потолку с облупившейся штукатуркой бегали лохматые тени. Висел тяжелый, тревожный запах. Запах беды.
Низенький подтолкнул Ганшина в спину. Ганшин невольно шагнул в комнатушку и заморгал, стараясь привыкнуть к желтому полумраку.
- Проходите, Алексей Степанович. Садитесь, - раздался из-за лампы густой, хриплый бас.
Только теперь Ганшин разглядел сидящего по другую сторону стола, у окна, занавешанного черной шторой, человека, да и то не в подробностях. Осталось впечатление, что человек очень худ и высок и лицо у него покрыто крупными прыщами. Ганшин огляделся в поисках места, куда можно сесть. Справа от стола была неряшливая, незастеленная кровать со скомканным одеялом. Ганшин плюнул на все приличия и сел на нее, бросив рядом сумку.
- А ты знаешь, Иван, что Алексей Степанович сказанул, пока мы ехали... - затараторил от дверей низенький.
- Цыц! - кратко и весомо бросил худой.
И низенький испарился, даже дверь не хлопнула.
Потянулась долгая тишина. Ганшин пытался подробнее разглядеть худого, но между ними стояла лампа, огонь на ее фитиле то удлинялся, пуская в потолок струйку копоти, то съеживался и моргал, грозясь потухнуть, так что Ганшин видел лишь отблески на удлиненном голом черепе и блестящие узкие глаза. Худой молчал, глядя на Ганшина. И Ганшин не выдержал первым.
- У вас тут курят? - почему-то полушепотом спросил он, вытягивая из кармана измятую пачку "Беломора".
Худой двинул к нему по столу консервную банку.
- Курите, Алексей Степанович. Разговор, судя по всему, будет долгий.
Выжидающее молчание кончилось, и Ганшин почувствовал себя несколько уютнее. Он сунул в рот папиросу. Протянутая рука щелкнула зажигалкой. Ганшин успел разглядеть узловатые пальцы, покрытые редкими черными волосками.
- Может, мы как-нибудь... э-э... - протянул он, затягиваясь. - А то, я вижу, вы меня знаете...
- Прошу прощения, - пробасил худой. - Иванов Иван Иванович, к вашим услугам.
- Очень приятно, - кивнул Ганшин, хотя приятного было мало. И сидеть неудобно на продавленной кровати, скрипящей при каждом движении.
Иванов молчал, так что ход предстояло делать Ганшину. В машине Ганшин был слишком ошеломлен, чтобы о чем-то думать, но теперь пришел в себя и в голове зароились самые разные предположения. На милицию не похоже - не тот стиль. Чернодородова бы просто не выпустила его. Тем более, не безопасность... Кто же тогда? И вообще Ганшина сбивало с толку жуткое несоответствие между окружающей обстановкой и обращением. Какие-нибудь вшивые мафиози, со злостью подумал он, зная уже, что ошибается. Мафиози нынче не ютятся по халупам, не тот век. Если бы это были мафиози, он бы сидел сейчас в роскошном офисе какой-нибудь "фирмы" или в не менее роскошной частной квартире. Со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами...
Молчание затянулось до неприличия и надо было что-то говорить.
- Значит, вы пригласили меня сюда... - стряхивая пепел в банку, неопределенно начал Ганшин.
- Не я, - пробасил из-за лампы Иванов. - Я всего лишь референт. Хотя уполномочен начать переговоры.
- Ну, тогда начинайте, - раздраженно сказал Ганшин. Мне будет любопытно узнать, о чем пойдут наши с вами переговоры.
- Разумеется, о книге. - Ганшин точно не видел, но ему показалось, что Иванов усмехнулся. - Вы же писатель.
- А вы, значит, издатели? - затягиваясь, спросил Ганшин.
- Издатели. - Лысая голова склонилась, на миг ослепив Ганшина бликами. - И заказчики.
- Интересно, интересно, - сказал Ганшин, чувствуя нарастающее возбуждение. - Что же вы сидите в такой... гм... Он запнулся, не решаясь обидеть собеседника.
- Пусть вас не смущает обстановка, Алексей Степанович. Завтра мы переезжаем. Конечно, мы могли бы пригласить вас завтра в более приличное место, но время... Время не ждет.
- Что, такая уж срочная работа? - подпустил насмешку Ганшин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41