Светозар успел заметить в руке у блондинки какой-то темный предмет, который она тут же сунула в карман халата.
- Что это с ним? - встревоженно кивнул Ганшин на Зину.
- Помоги, - пропыхтел Светозар, стараясь удержать обмякшее тело девушки. - Кажется, потеряла сознание. Обморозилась.
Ганшин подхватил ее с другой стороны.
- Давай в гостиную. На диван... Девушки, поставьте на огонь чайник. Приготовьте кофе.
Когда они положили Зину на диван, Светозар откинул с ее головы капюшон. Лицо девушки было бледно, глаза закрыты, бескровные губы крепко сжаты.
- Зиночка?.. - пробормотал Ганшин. - Что произошло? Почему на ней такой наряд?
- Откуда ты ее знаешь?.. Впрочем, неважно. Я все объясню, но сперва нужно...
- Да сбрось ты с нее эту рясу.
- Под ней там ничего нет, - сказал Светозар, склоняясь над ее ногами.
Зина застонала, когда он стаскивал с нее сапоги, но в себя не пришла.
- Слушай, твои девчонки могут что-нибудь... - продолжал Светозар, пытаясь растирать холодными руками посиневшие ступни Зины.
- Сделают, - уверенными тоном сказал Ганшин и направился из гостиной. Он уже пришел в себя от первого потрясения и выглядел необычно уверенным.
- И еще, - остановил его Светозар. - У нее на руках наручники. Может, напильник...
- Нора и Элиза все сделают, - кивнул Ганшин.
Девушки появились меньше, чем через минуту. Черненькая Нора уже тоже была в халатике. Она несла таз с водой и полотенца через плечо.
- Мужчины, выйдите, - властно скомандовала Элиза. - Посидите в кабинете. Когда мы освободимся, подадим вам кофе.
Светозар хотел было заупрямиться, но Ганшин взял его за локоть и вывел из гостиной.
- Все будет хорошо, Зарка, - сказал он в коридоре. Девушки сделают все, как надо.
В кабинете уже горела настольная лампа. Отпустив локоть Светозара, Ганшин плюхнулся в глубокое кожаное кресло.
- Да ты раздевайся, - сказал он. - Спешить теперь некуда.
Светозар скинул куртку и сел в кресло напротив. Только теперь он заметил, как изменилась обстановка знакомого прежде кабинета. Стулья сменили старинные кожаные кресла, очень мягкие и удобные. Добрую треть комнаты занимал обширный письменный стол, похоже, тоже старинный. На нем тускло поблескивал экран компьютера. Белели аккуратно разложенные пачки бумаги. Это тоже было необычно - за Ганшиным никогда не водилась любовь к порядку.
И сам Ганшин, развалившийся в кресле, в темной пижаме с широкими лацканами, тоже казался изменившимся, но Светозар еще не понял, в чем. Лампа под зеленым матерчатым абажуром стояла на дальнем краю стола, и лицо друга едва проступало в полутьме.
- Курить будешь? - спросил Ганшин.
Светозар молча кивнул. Ганшин протянул ему взятую со стола пачку неизменного "Беломора". Оба закурили. Светозар по-прежнему не отрывал от Ганшина взгляд.
- Ну, что так смотришь?
Вместо ответа Светозар протянул длинную руку и повернул лампу, чтобы свет падал на них. И вздрогнул. Они не виделись четыре месяца, и за это время Ганшин постарел лет на двадцать. Волосы поредели, в них пробивалась густая седина, лицо покрывала сетка тонких морщин. Перед Светозаром теперь сидел не одногодок, а старик. Еще достаточно крепкий, не согнутый годами, но шестидесятилетний мужчина. Меньше ему никто бы не дал.
- Что, изменился? - с сухим смешком спросил Ганшин. Давно мы не виделись. Так скоро и узнавать друг друга перестанем. - Снова раздался сухой дробный смешок, какого от Ганшина Светозар никогда не слышал.
- Что происходит? - спросил, наконец, Светозар. - Мне кажется, ты кое-что знаешь.
- Кое-что? - улыбка, появившаяся на губах Ганшина, была совсем не веселой. - Да, может быть, это и так... - Пару минут он молчал, попыхивая папиросой, потом повернул лампу в прежнее положение, так что лицо его снова уплыло в полутьму. - Мы ведь не на допросе, - пояснил он. - Последнее время меня раздражает яркий свет. Предлагаю следующее - обменяемся рассказами. Ты расскажешь, что там случилось с Зиной. Ну, а я - о себе. Только сперва, ты не откажешься от рюмочки коньяку?
- Идет, - серьезно кивнул Светозар, пододвигая к себе пепельницу.
Ганшин поднялся и открыл шкафчик, висевший между столом и окном. Внутри засияло стекло и хрусталь, в глазах Светозара зарябило от бутылок и этикеток. Ганшин достал какую-то импортную бутылку, пару пузатых рюмок из тонкого стекла и ловко налил их до половины.
- Прозит, - сказал он, протянув рюмку Светозару и вновь погружаясь в кресло.
- Прозит. - Светозар усмехнулся, вспомнив давнишний знаменитый фильм, от которого пошел их с Лешкой тост.
Коньяк маслянистым теплом прокатился по языку и чуть опалил гортань. Он был совершенно необычный на вкус, мягкий, с явным букетом каких-то трав и чего-то еще, чему Светозар не мог подобрать название.
- А коньяк ты пить так и не научился, - донесся до него насмешливый голос, уже более похожий тоном на Лешкин. - Залпом, как водку... Такой коньяк надо пить ма-аленькими глоточками. И греть в руке, чтобы придать ему аромат... Давай-ка, еще налью.
В руке Светозара вновь очутилась наполненная до половины рюмка.
- Можешь начинать, ты первый, - продолжал Ганшин, скрестив ноги и держа в одной руке рюмку, в другой - дымящуюся папиросу. - Мой рассказ длиннее. К тому же, я действительно беспокоюсь о Зине.
- Откуда ты ее знаешь? - мгновенно насторожившись, спросил Светозар.
- Если она твоя подружка - не волнуйся, - хмыкнул Ганшин. - Я не видел ее примерно столько же, сколько тебя. Она работала в газете, где я раньше печатался. Так что у меня с Зиночкой были чисто деловые отношения.
- Понятно... - смутился Светозар. - Я не об этом.
- Знаю тебя, старый ревнивец, - чуть улыбнулся Ганшин.
И тогда Светозар рассказал ему все. Вернее, почти все, поскольку начал с того, как увидел Зину в обществе монахов. Про Сопротивление он, естественно, не упомянул и ждал вопросов. Но вопросов не последовало.
За время рассказа Ганшин подливал ему в рюмку трижды, и заканчивая, Светозар почувствовал, как наконец растаял ледяной ком в груди и стало легче дышать. Зато наступила реакция и его охватила дрожь. Пришлось даже поставить рюмку, чтобы не плескать. Договорив, Светозар сидел, сжимая челюсти, чтобы не лязгали зубы.
- Ну-ну, успокойся, - пробормотал Ганшин, завозившись в баре. - Все уже позади... На-ка, выпей.
Он протянул стакан, и Светозар залпом выпил предложенное. Это была не водка, как он ожидал, а какая-то несладкая настойка, приятная, но крепкая. Она огнем прокатилась по пищеводу, и дрожь мгновенно улеглась.
- Все уже позади, все уже кончилось... - скороговоркой продолжал Ганшин, усевшись напротив него. - Никакой погони не будет. Здесь вас никто не тронет. Это я обещаю...
Светозар хотел было съязвить по поводу всемогущества, но промолчал - в тоне Ганшина чувствовалась неколебимая уверенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
- Что это с ним? - встревоженно кивнул Ганшин на Зину.
- Помоги, - пропыхтел Светозар, стараясь удержать обмякшее тело девушки. - Кажется, потеряла сознание. Обморозилась.
Ганшин подхватил ее с другой стороны.
- Давай в гостиную. На диван... Девушки, поставьте на огонь чайник. Приготовьте кофе.
Когда они положили Зину на диван, Светозар откинул с ее головы капюшон. Лицо девушки было бледно, глаза закрыты, бескровные губы крепко сжаты.
- Зиночка?.. - пробормотал Ганшин. - Что произошло? Почему на ней такой наряд?
- Откуда ты ее знаешь?.. Впрочем, неважно. Я все объясню, но сперва нужно...
- Да сбрось ты с нее эту рясу.
- Под ней там ничего нет, - сказал Светозар, склоняясь над ее ногами.
Зина застонала, когда он стаскивал с нее сапоги, но в себя не пришла.
- Слушай, твои девчонки могут что-нибудь... - продолжал Светозар, пытаясь растирать холодными руками посиневшие ступни Зины.
- Сделают, - уверенными тоном сказал Ганшин и направился из гостиной. Он уже пришел в себя от первого потрясения и выглядел необычно уверенным.
- И еще, - остановил его Светозар. - У нее на руках наручники. Может, напильник...
- Нора и Элиза все сделают, - кивнул Ганшин.
Девушки появились меньше, чем через минуту. Черненькая Нора уже тоже была в халатике. Она несла таз с водой и полотенца через плечо.
- Мужчины, выйдите, - властно скомандовала Элиза. - Посидите в кабинете. Когда мы освободимся, подадим вам кофе.
Светозар хотел было заупрямиться, но Ганшин взял его за локоть и вывел из гостиной.
- Все будет хорошо, Зарка, - сказал он в коридоре. Девушки сделают все, как надо.
В кабинете уже горела настольная лампа. Отпустив локоть Светозара, Ганшин плюхнулся в глубокое кожаное кресло.
- Да ты раздевайся, - сказал он. - Спешить теперь некуда.
Светозар скинул куртку и сел в кресло напротив. Только теперь он заметил, как изменилась обстановка знакомого прежде кабинета. Стулья сменили старинные кожаные кресла, очень мягкие и удобные. Добрую треть комнаты занимал обширный письменный стол, похоже, тоже старинный. На нем тускло поблескивал экран компьютера. Белели аккуратно разложенные пачки бумаги. Это тоже было необычно - за Ганшиным никогда не водилась любовь к порядку.
И сам Ганшин, развалившийся в кресле, в темной пижаме с широкими лацканами, тоже казался изменившимся, но Светозар еще не понял, в чем. Лампа под зеленым матерчатым абажуром стояла на дальнем краю стола, и лицо друга едва проступало в полутьме.
- Курить будешь? - спросил Ганшин.
Светозар молча кивнул. Ганшин протянул ему взятую со стола пачку неизменного "Беломора". Оба закурили. Светозар по-прежнему не отрывал от Ганшина взгляд.
- Ну, что так смотришь?
Вместо ответа Светозар протянул длинную руку и повернул лампу, чтобы свет падал на них. И вздрогнул. Они не виделись четыре месяца, и за это время Ганшин постарел лет на двадцать. Волосы поредели, в них пробивалась густая седина, лицо покрывала сетка тонких морщин. Перед Светозаром теперь сидел не одногодок, а старик. Еще достаточно крепкий, не согнутый годами, но шестидесятилетний мужчина. Меньше ему никто бы не дал.
- Что, изменился? - с сухим смешком спросил Ганшин. Давно мы не виделись. Так скоро и узнавать друг друга перестанем. - Снова раздался сухой дробный смешок, какого от Ганшина Светозар никогда не слышал.
- Что происходит? - спросил, наконец, Светозар. - Мне кажется, ты кое-что знаешь.
- Кое-что? - улыбка, появившаяся на губах Ганшина, была совсем не веселой. - Да, может быть, это и так... - Пару минут он молчал, попыхивая папиросой, потом повернул лампу в прежнее положение, так что лицо его снова уплыло в полутьму. - Мы ведь не на допросе, - пояснил он. - Последнее время меня раздражает яркий свет. Предлагаю следующее - обменяемся рассказами. Ты расскажешь, что там случилось с Зиной. Ну, а я - о себе. Только сперва, ты не откажешься от рюмочки коньяку?
- Идет, - серьезно кивнул Светозар, пододвигая к себе пепельницу.
Ганшин поднялся и открыл шкафчик, висевший между столом и окном. Внутри засияло стекло и хрусталь, в глазах Светозара зарябило от бутылок и этикеток. Ганшин достал какую-то импортную бутылку, пару пузатых рюмок из тонкого стекла и ловко налил их до половины.
- Прозит, - сказал он, протянув рюмку Светозару и вновь погружаясь в кресло.
- Прозит. - Светозар усмехнулся, вспомнив давнишний знаменитый фильм, от которого пошел их с Лешкой тост.
Коньяк маслянистым теплом прокатился по языку и чуть опалил гортань. Он был совершенно необычный на вкус, мягкий, с явным букетом каких-то трав и чего-то еще, чему Светозар не мог подобрать название.
- А коньяк ты пить так и не научился, - донесся до него насмешливый голос, уже более похожий тоном на Лешкин. - Залпом, как водку... Такой коньяк надо пить ма-аленькими глоточками. И греть в руке, чтобы придать ему аромат... Давай-ка, еще налью.
В руке Светозара вновь очутилась наполненная до половины рюмка.
- Можешь начинать, ты первый, - продолжал Ганшин, скрестив ноги и держа в одной руке рюмку, в другой - дымящуюся папиросу. - Мой рассказ длиннее. К тому же, я действительно беспокоюсь о Зине.
- Откуда ты ее знаешь? - мгновенно насторожившись, спросил Светозар.
- Если она твоя подружка - не волнуйся, - хмыкнул Ганшин. - Я не видел ее примерно столько же, сколько тебя. Она работала в газете, где я раньше печатался. Так что у меня с Зиночкой были чисто деловые отношения.
- Понятно... - смутился Светозар. - Я не об этом.
- Знаю тебя, старый ревнивец, - чуть улыбнулся Ганшин.
И тогда Светозар рассказал ему все. Вернее, почти все, поскольку начал с того, как увидел Зину в обществе монахов. Про Сопротивление он, естественно, не упомянул и ждал вопросов. Но вопросов не последовало.
За время рассказа Ганшин подливал ему в рюмку трижды, и заканчивая, Светозар почувствовал, как наконец растаял ледяной ком в груди и стало легче дышать. Зато наступила реакция и его охватила дрожь. Пришлось даже поставить рюмку, чтобы не плескать. Договорив, Светозар сидел, сжимая челюсти, чтобы не лязгали зубы.
- Ну-ну, успокойся, - пробормотал Ганшин, завозившись в баре. - Все уже позади... На-ка, выпей.
Он протянул стакан, и Светозар залпом выпил предложенное. Это была не водка, как он ожидал, а какая-то несладкая настойка, приятная, но крепкая. Она огнем прокатилась по пищеводу, и дрожь мгновенно улеглась.
- Все уже позади, все уже кончилось... - скороговоркой продолжал Ганшин, усевшись напротив него. - Никакой погони не будет. Здесь вас никто не тронет. Это я обещаю...
Светозар хотел было съязвить по поводу всемогущества, но промолчал - в тоне Ганшина чувствовалась неколебимая уверенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41