На несколько месяцев он стал любимой игрушкой королевского двора, путешествовал из постели в постель, пока не обрел постоянного любовника в лице могущественного первого советника короля, импозантного немолодого мужчины по имени Реза Реннарте.
Впрочем, при дворе у Файриза оказался серьезный и куда более удачливый конкурент. Кинтаро был приглашен на зиму погостить в королевском дворце. Вождь варварского племени, герой военного похода, про доблесть которого кавалеристы и гвардейцы рассказывали легенды, – таким он предстал перед столичным обществом. Его буйный темперамент, грубоватая прямота и решительный напор заставляли млеть от страсти изысканных щеголей. «Дикарь!» – стонали они, падая в объятия Кинтаро. Однако настоящей сенсацией стала его связь с принцессой Тион Тэллиран, младшей дочерью государя. Если король Дансенну и был недоволен, то тщательно это скрывал. В конце концов, именно его прабабка Эмрис Эледвен сбежала с князем из Белг Мейтарн, гостившим при дворе, а когда ее старшая сестра-королева умерла бездетной, вернулась с мужем в Криду, была коронована и правила еще тридцать лет.
Зима прошла в непрерывных балах и празднествах. Время от времени Альва бывал на них вместе с Итильдином, благо шанс встретить там Кинтаро был невелик. Зато они несколько раз сталкивались с принцем Файризом. Этот, на взгляд Альвы, хамоватый и заносчивый молодой человек долго не оставлял надежды заполучить в свою коллекцию Древнего, пока кавалер Ахайре не отвел его в сторонку и не объяснил, как обстоят дела. После этого энкинский щенок только сверкал глазами в сторону двух любовников, не решаясь открыто домогаться прекрасного эльфа. Альва вздохнул с облегчением, когда тот стал встречаться с советником Реннарте. Одной сцены в стиле Диких степей ему вполне хватило.
Кинтаро долгое время ничего не предпринимал, и Альва надеялся, что вождь эссанти наконец забыл его. Он сам почти перестал о нем думать, хотя иногда, особенно если был под хмельком, чувствовал легкое сладкое томление, видя издали в толпе гостей высокую широкоплечую фигуру. Томление это он относил за счет ностальгии.
Как и следовало ожидать, надежды кавалера Ахайре оказались напрасными.
Однажды вечером, месяца через два после окончания осенней кампании, Альва возвращался от короля длинной галереей, которая тянулась через все западное крыло дворца. Примерно на середине пути его поджидал Кинтаро, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.
Сомнений в том, что он ждет именно его, у Альвы не было. Покои королевской семьи остались позади, а покои самого Кинтаро располагались в другом крыле. Не прерывая шага, Альва быстро огляделся. Было уже поздно, половина светильников потушена, а галерея пустынна. В случае чего даже на помощь не позовешь. Но кавалер Ахайре никогда не был трусом, и шпага была при нем. Он прибавил шагу, желая разделаться с очередным объяснением как можно скорее.
Кинтаро загородил ему дорогу. Прежде чем кавалер Ахайре успел что-то предпринять, эссанти обхватил его за талию, легко приподнял и посадил на узкий подоконник, так что сам оказался между коленями Альвы, прижатый к нему всем телом. Альва схватился было за шпагу, но от этой идеи пришлось отказаться, когда железные пальцы сжали оба его запястья.
Глаза их были теперь почти на одном уровне, на расстоянии нескольких дюймов. Молодой кавалер попытался отодвинуться, но натолкнулся спиной на ставни окна, и пальцы Кинтаро стиснули его запястья чуть крепче, напоминая, кто хозяин положения.
– Чего ты хочешь?
«Черт, неверный вопрос… Ответ очевиден…»
– Тебя. – Эссанти улыбнулся и наклонился к Альве.
Кавалер Ахайре чувствовал горячее дыхание на своих губах. Кинтаро дразнил его, почти касаясь его рта своим, щекоча дыханием его губы. Альва отвернул голову, и рот кочевника прижался к его шее за ухом.
Молодой человек не сдержал невольного вздоха удовольствия. Кинтаро прекрасно изучил его тело за те несколько ночей, что они провели вместе. Если так пойдет и дальше, то ему даже не придется прибегать к насилию: Альва сам взмолится, чтобы степняк взял его прямо здесь и сейчас. Кавалер Ахайре знал свои слабости. Однако на этот раз он был трезв, что делало его не такой легкой добычей. К тому же в дело вступила гордость: «Этот наглый варвар вертит тобой как хочет, приятель! Стоит ему только посмотреть на тебя, и ты уже готов!»
– Отпусти меня, – сказал он твердо.
– Все еще не передумал? – промурлыкал Кинтаро, продолжая целовать его шею.
– А должен был?
Альва безуспешно пытался отвлечься от ощущения сильных губ эссанти на своей коже.
– Разве ты не понимаешь, что просто создан для меня? Не сопротивляйся, мой сладкий, я же знаю, как ты меня хочешь.
«Ну конечно, что уж тут скроешь, когда он стоит вот так, между твоих ног, и прижимается этими своими квадратиками на животе к твоему паху!» Альва попытался оттолкнуть его и свести колени, но потерпел позорную неудачу, только возбудился еще сильнее.
– Никак не можешь смириться с поражением? – сказал он едко, собрав остатки самоконтроля.
– С поражением? Ты сейчас в моей власти, могу сделать с тобой, что захочу. Никто не услышит, как ты стонешь и кричишь, северянин.
«Вот каналья, он же из меня веревки вьет, когда говорит таким голосом… когда так целует… Ох черт!»
– Пусти, – слабым голосом произнес Альва, уже не надеясь, что это возымеет хоть какое-то действие.
Против ожидания, Кинтаро послушался. Он поднял голову, слегка улыбаясь и глядя в глаза Альве, чуть отстранился, выпустил его запястья – правда, руки не убрал, положил их Альве на бедра.
– Я не стану тебя принуждать, если ты этого боишься.
– Разве в традициях эссанти домогаться того, кто отказывает?
– Ты все равно будешь моим.
– Нет, Кинтаро, мы не можем быть вместе.
– Из-за твоего эльфа?
– Не только. Много причин. Обстоятельства так сложились, что… В общем, у нас ничего не выйдет.
– Обстоятельства могут сложиться и по-другому.
Непрошибаемая уверенность вождя взбесила Альву.
– Черт, ну почему тебя так заклинило на мне? Ты переспал с половиной королевского двора, и тебе все мало?
– Я хочу тебя.
– Брось, Кинтаро, а как же принцесса Тэллиран? Я думал, что ты уже изменил традициям Диких степей и переключился на женщин.
– Я трахал бы овцу, если бы у нее были рыжие волосы и зеленые глаза, – изящно выразился вождь эссанти.
Волосы у принцессы Тэллиран были скорее каштановые, но вряд ли это стоило уточнять прямо сейчас. Альва сказал как можно тверже:
– Меня ты все равно не получишь.
Кинтаро пожал плечами. Протесты кавалера Ахайре, по-видимому, не значили для него ровным счетом ничего.
– Я подожду, пока ты сам не скажешь мне «да», Альва.
Вот так, «Альва», а не «северянин» или «сладкий»… Только сейчас Альва понял, как редко Кинтаро называл его по имени – и только сейчас в его словах прозвучало что-то… что-то большее, чем просто страсть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97